– Саша, ты подумал, когда сделаешь уроки?

– Мама, ну какие уроки? Уже конец четверти.

– Как интересно, в начале четверти тебе уроки не задают, в середине не задают, ну а в конце-то уж само собой.

– Это мои проблемы.

– Да, конечно, твои, только почему-то в школе так не считают.

Ладно, хватит, ни к чему хорошему мои нравоучения никогда не приводят. Вроде говорю правильные вещи, аргументы привожу убедительные, все-таки филолог. Нет, видно не все зависит от моего желания. Трудно принять и осознать этот факт. Правильно сказал муж в последний раз: «Ты всегда хотела, чтоб все было по-твоему».

В ту злосчастную ночь много я услышала о себе нелицеприятных вещей. Тогда я решила добиться всеми силами, чтобы он остался. «За мужа надо бороться», – стояла в ушах расхожая фраза. И решила идти напролом. Уговоры и упрашивания сменились дикой истерикой. Муж, не выдержав напора, решил переночевать дома. Но я не унималась, и…залезла к нему в постель…Стыдно вспоминать, как меня отвергли, и сколько обидных слов было сказано в мой адрес.

Срочно стереть это из памяти, я к этому больше не возвращаюсь. Что было, то было. Насильно мил не будешь. Человек все-таки существо свободное.

Мы разбрелись кто куда: Саша на день рождения к однокласснице, Катя в бассейн, я на тренировку. Тренировку мне организовала двоюродная сестра в шикарном фитнес-центре.

Она одна из первых узнала о случившемся и окружила меня своим вниманием. Мы с детства воспитывались и росли вместе в деревне у бабушки, но особо теплых отношений у нас все это время почему-то не было. А сейчас именно ее ненавязчивая и немногословная забота была мне нужнее всего. Почему я не замечала раньше, что меня окружают такие люди?

Физическая нагрузка действует явно успокаивающе, обстановка умиротворенная, приятная музыка, какое-то легкое забытье. А совсем недавно я считала фитнес-центры извращением современной цивилизации: зачем же бегать по искусственной дорожке, когда можно бегать в парке, на свежем воздухе, причем совершенно бесплатно. Да…

Такое ощущение, что меня почистили, как картошку. И стою я совершенно голая, без принципов и убеждений. Немного страшно и холодно.

– Алло, Катя, я уже приехала, выходи.

– Сейчас, только досушу волосы.

Неужели отец так и не позвонит за все выходные?

– Аня, папа звонил, сказал, что готов идти с нами на выставку бабочек, а я сказала, что мы все не дома. Он приедет вечером к бабушке.

– А за нами он не заедет?

– Ну, хочешь, я позвоню и скажу, чтоб заехал.

– Не надо, сами доберемся.

Стоп, это обида. Психолог советовала не обижаться. Но как? Ведь он обещал! Обещал быть в выходные с семьей!

Глупо, опять чувство долга. Если нет желания, зачем вымогать?

Все, спокойно… я позвоню сама и попрошу, чтоб заехал. И если он откажет, я не обижусь.

Он не отказал.

Спокойствие. Только спокойствие. Никому не отдам своего душевного равновесия.

Весь день улыбалась на работе. Чему? Просто хороший день. Все дарят новогодние подарки, так приятно. И я уже не убогий котенок, улыбающийся натужно, я – красивая и здоровая женщина. Я есть.

Вчера звонил муж. Убийственным голосом сообщил, что проиграл суд: неправильно уволил сотрудницу. А она, не будь дурой, подала иск и выиграла 130 000 рублей, не- плохое вознаграждение за пьянство и прогулы. Он попросил у меня телефон подруги, которая работает прокурором. Может, она чем-то сможет ему помочь. Я попыталась его успокоить: ведь это всего лишь деньги. Раньше он всегда искал моей поддержки.

А сегодня позвонил утром Саше и попросил привезти его массажку для спины; видимо, тяпнул радикулит. Почему-то я за него переживаю. Позвонить – не позвонить?

– Алло, Влад, у тебя спина?

– Да, вчера, видимо, понервничал.

– Поставь диклафенак.

– Да, хорошо.

– Света тебе помогла?

– Да, мы решили подавать в конституционный суд.

– Влад, ты только не злись, и все наладится, слышишь?

– Да, все нормально.

– Все, пока.

Я резко прерываю разговор, не из гордости, нет. Просто боюсь потерять душевное равновесие.

Но я его потеряла, потеряла на долгие две недели. Он играет со мной как кошка с мышкой. Только мне кажется, что я начинаю обретать себя, и опять звонок, который сбивает меня с толку.

Очень хочу поменять что-то в жизни, тянет на авантюры. Привычная трусость и осторожность останавливают, но не совсем. Один день даже работала таксистской, бред, конечно, но что-то в этом есть. Я была занята и была с людьми. Странно, но в школу, на мою любимую когда-то работу, ноги не несут. Дошла до того, что купила больничный лист (как аморально!). Говорят, в Германии учителем можно проработать только 15 лет, а потом заканчивается какой-то ресурс. Такое чувство, что мой ресурс закончился. Психолог сравнивает меня с подраненной птицей: я привыкла летать, но у меня подбито крыло. Но я обязательно поправлюсь, я очень хочу летать.

Вчера разглядывала фотографию мужа у свекрови, с ужасом поняла, что люблю, неужели это та самая любовь, про которую говорят: сильна как смерть…

Тоска.

Нет, я должна научиться летать сама, без чьей-либо поддержки и помощи, нужно стать собой, даже без мужа.

А по ночам я читала псалтырь и молилась, чтобы Господь соединил нас. Прочитала три раза, натерла мозоли на коленях и стола ждать, когда же случится это чудо. Словно я заклинание произнесла. Я еще не знала тогда, что это так не работает. А Бог не фокусник…

Скоро Новый год. Вчера Катя была на корпоративной вечеринке в фирме у мужа. Я готовилась к этому дню как к концу света. Знала, что он приведет туда ее. Кстати, фамилия у нее и правда Кузнецова. Чудеса? Как это происходит?

Катя плакала.

Как все это пережить?

Может, нужно было предвидеть? не радоваться так, как я в своей прежней жизни, переживать все ситуации заранее?.. Но разве это жизнь? Какое-то сплошное ожидание горя. Что делать?..

Неожиданное утешение пришло от Кати: она подарила папе фотографию в самодельной рамке, там был коллаж из нашего семейного архива – очень трогательные семейные фотографии. Я расплакалась, увидев это, и в то же время почувствовала какое-то странное облегчение. Может, Бог меня простил за Катю? Ну вдруг все-таки я была виновата в распаде их семьи?

Как будто гора с плеч свалилась, проспала 12 часов.

Посреди ночи подкралась и разбудила тревога. Нет, не поддамся. Сходила покурила, сделала маникюр и снова уснула. Главное, не давать ей разгуляться.

В последний раз, когда я дала горю слабинку, думала, что умру. Казалось, что мозг сейчас взорвется. Лежала и ждала смерти. Потом решила уйти в монастырь. О сыне я вообще в тот момент не думала. Решила, позвонила знакомому священнику, но он наотрез отказался меня принять. Я настаивала, собирала вещи, хотела приехать без благословения, но все тщетно – дорогу мне никто не объяснил. Мне было настолько плохо, что сердце останавливалось. И тут стали звонить подруги по каким-то своим делам: то одна позвонит, то другая. Я злилась, что меня отвлекают от смерти. Но как-то неожиданно я ожила, не знаю, каким образом. Видимо, не пришло мое время.

Через час позвонила Лиза, школьная подруга. Ее отношения с мужем давно уже стали притчей во языцех. Они живут вместе по полгода: полгода вместе, полгода порознь. Что делят – никому не понятно. Всю вторую беременность Лиза прожила одна, в гордом одиночестве. Мы, конечно, к ней приезжали, но это, как мне кажется сейчас, жалкое, временное утешение. Родилась красавица Марина. Муж первое время, увидев, что дочь как две капли воды похожа на него, был вне себя от радости. Все решили, что Лизкины мытарства закончились… Сейчас Марине четыре, Лиза с детьми уже полгода живет одна.

– Алло, ты собираешься?

– Куда? – ответила я умирающим голосом.

– Ты че, мать, совсем? Сегодня же вечер в фитнес-клубе.