18 ноября На столе как завтрак – кофе, в плошке мюсли. Встретить новый день снова – убаюсь ли… Как дитя в утробе и цветка как завязь, Вновь душа проснулась, веря и терзаясь. Блик ползёт по шторам, сверху желтоватый, Свет тушу на кухне лампочки стоваттной. Было всё недавно, было так давно — Годы безнадёжно пролетели, но В это утро волглое я войду опять, Чтобы снова верить, чтобы не терять… 24 февраля Давно я не читаю гороскопы, на диване лежа. И Пифию давно мне слушать лень. Мне дорог этот уходящий день, Его хочу почувствовать я тонкой кожей — Как будто на крыльцо холодный иней лёг, Луна, как блюдце, серебрится в небе… И тихий ход часов не слышать мне бы, В окно как глухо бьётся мотылёк. Что мы хотим вершить, чтоб завтра нам проснуться? Наш мозг кипит в пожаре революций, О переменах мыслить нам приятно, Но время – не течёт оно обратно… И в этой тишине у всех один удел — Заснуть под пологом в своей постели… Покажется кому-то – не успел, Другие скажут – не достиг он цели. 2020 К юбилею МГПИ В день закрытия МГПИ, уникального института в Москве, радениями чиновника На Самотёке садовой Был дом конца девятнадцатого. На Самотёке садовой Этот дом умел улыбаться. Он улыбался прохожим, Потому что не был казённым, Ни на что он не был похожим, А ещё он не был зелёным. В его зале парадной в младенчестве На балу танцевал Мишель [2]. Этот дом полюбил студенчество. А ещё он любил апрель. Тротуар отражал разводы, И текли веселясь ручьи. Этот дом был оплотом свободы, Не боясь, что могли уличить. И гремело в стенах: "GAUDEAMUS"! — Небо вторило заодно! Но теперь министерская дама Захотела здесь свить гнездо… Заразила тот дом канцелярщиной. Циркуляров церемониал. Покосился дом как-то по-старчески И зелёным как будто стал… 21 ноября 1916 «Терзают страсти низменные души…»
Терзают страсти низменные души И делают искусством ремесло… Ты голос искушения не слушай, Не ты достиг, а просто повезло… Как повезло старателю в артели Свой самородок выбрать на мели, Не говори: другие не сумели — Не всем найти сокровища земли; Как повезло в сверкающей короне Супругой слыть и подле короля, Где стража в шею всякого прогонит — Не часто дарит титулом земля. Но всё беда – сильны людские страсти, И каждый видит только свой размах… Отчасти мы песчинка, но отчасти Нам целый мир песчинкою в глазах! Февраль 1995, сентябрь 2013 В Чегемском ущелье Эльбрус в предутренней истоме Застыл. На склонах блещет лёд… Туман седой в лощине тонет, Иль это облако встаёт? Объята розовым долина… Вершины гор здесь – как редут… Здесь времена проходят мимо, А вечность остаётся тут… Какой-то странною дремо́той Объято всё, как после битвы… Раз повторяйте здесь хоть сотый, Но не изменятся молитвы… Никем не тронутое царство… Господь здесь шепчет: не отдам! И кабардинцы и балкарцы Отсюда счёт ведут родам… Душе приходит здесь прозренье, Душа собой уязвлена. Вся наша жизнь – одно мгновенье, Пусть будет вечной тишина… 30 июня 2014 Голгофа И дня в часу шестом померкло солнце. Разорвалась завеса храма. – Отец Небесный! О, зачем оставил ты меня?! Отче, прости им, грешным, ибо не ведают, что делают они… Одежды разделили, бросив жребий, и поносили всяко на Него: – Лечил других, так исцели Себя! – Ты Божий Сын – сойди с креста! – Распни Его! Кровь Его на нас и на детях наших. И желчь и уксус поднесли к устам… И сотник рёбра поразил копьём, и был он весел. Разбойник, с Ним распятый рядом на кресте, Вздыхая в адских муках, молвил: – Помяни меня во царствии Твоём! Он отвечал: – Да будем вместе мы в раю. Иные возвратились, били в грудь своя. В душе – страх, беспокойство, пустота. И так вошёл Бес в сердце человека. Поэтому Господь нам говорит: – Сын мой, дай сердце мне своё! «Унывный стон……» Унывный стон… И грозное дыхание — На перекладине креста Рабы тяжёлыми гвоздями Распяли своего Христа… Людская кровь из ран сочилась, И зеленел печальный взор. Толпа, немея, расходилась И уносила свой позор… – — Он не судил о людях строго, Хотя подобны все золе, Стал мученик для грешных Богом На небесах и на земле. Ему – небесная дорога, Душа в раю озарена! Святоши сотворили Бога, Но это не Его вина. Ноябрь 2016 |
