Нет, вряд ли. Скорее — капитан судна. Цепкий, умный взгляд. Страха передо мной не выказывает, излишнего интереса — тоже.
— А ведь как чувствовал, что не стоит трогать корабль, идущий с Севера, — почти доверительно произносит высокий. Точно капитан, очень уж хозяйские интонации. — Но нарваться на груз из самого Старника… Не думаю, чтобы даже морские боги приняли такую жертву. Сочтут за оскорбление?
— Господин! — жадно и в то же время с раболепским поклоном приговаривает второй. — Морские боги могут и не принять, но в Корине полно куда менее избирательных… покупателей. Мой брат Алар наладил торговлю и таким товаром. Пару месяцев назад мы продали одного с вольчим хвостом за весьма неплохую… Отдайте ее мне!
— Кап Лорк! — выкрикивает кто-то из толпы. — Рыбы неразборчивы, бросим им обоих — проклятую демоницу и грешного торгаша. Не стоит гневить богов!
— Ты что ли у нас посланник божественной воли, Юк? — хмыкает капитан. — Кто знает, чего хотят боги. Может, они желали, чтобы я доставил эту птичку до Барата? Забирай ее, Арб. Только сперва пусть корабельный мудрила осмотрит ее на предмет птичьих блох или чем там страдают пернатые. Право, русалка была бы мне больше по душе.
Капитан поворачивается к нам спиной, но тщедушный выкрикивает:
— Но позвольте, кап Лорк, как же я…
Высокий хохочет:
— Груз нужен, и золотых кринов хочется, а силёнок не хватает?! Как же смешон ваш брат! Лар, Бас, сопроводите леди до целителя. Что, и у вас поджилки трясутся? О, морские боги, не думал, что вкалываю рядом с такими трусами!
Капитан подходит и ухватывает меня за руку, тянет за собой, не грубо, но сильно, и я иду.
— Полетели, птичка. Проклятий я не боюсь, у меня их и без того навалом. Никогда по доброй воле не связался бы со Старником, так что не обессудь, что отдаю тебя этому прохвосту Арбу. Тебе крепко не повезло по жизни, вряд ли будет хуже, уж что есть, то есть.
— Как я тут оказалась? — голос, отвыкший от говорения, хрипит.
— Совершенно случайно, птичка. Сид, капитан старой развалюхи с громким именем "Звезда океана", на которой ты двигала в сторону Митрака, сильно мне задолжал и никак не хотел отдавать. А ведь его торговля невольниками отлажена на отлично, небось, планировал пристроить тебя к столичным модникам за кругленькую сумму, не иначе. У меня было плохое настроение, а тут он, не сдержался, да и потопил его к морским демонам, предварительно немного подчистив трюмы. Пленных мы берем редко, но упустить такую красотку мои ребята не смогли, правда, быстро просекли, что к чему. Тебе надо быть благодарной купчишке Арбу, малышка, если бы не его жадность, кормила бы сейчас морских червей на дне. Он уговаривал меня сохранить тебе жизнь, впрочем, я и сам не брезглив, а вот команда…
— Что со мной будет дальше?
— Это уже не ко мне. Надо полагать, Арб отдаст тебя брату, а тот — известный торговец невольниками. Продаст тебя в чей-нибудь дом, а там многое будет зависеть от причуд судьбы. Ну, и от тебя тоже, малышка. Будь смирной, тихой, милой, авось и найдется кто-нибудь, кому твои перышки не будут щекотать бок… Я бы и сам не прочь, да команда взбунтует. Что поделать, такие дикари, — он, чуть кривляясь, пожимает плечами. — Еще вопросы есть?
— Что такое Старник?
— А, я слышал, что вы ничего не помните. Старник — город на севере Корина. Там располагалась большая и древняя школа для всяческих магических мудрил, по сути, весь город и был этой школой, Коринская Академия магии. Они подняли паруса к бунту. И хотя я люблю свободу, но рад, что их всех перевешали, как крыс за хвосты.
— За что? То есть, что они сделали?
Капитан останавливается перед округлой деревянной дверцей. Протягивает руку к крылу, проводит пальцами по гладким перьям. Это даже приятно. Щуплый Арб нетерпеливо топчется в паре шагов от нас.
— Они хотели стать равными богам, — неожиданно задумчиво говорит капитан Лорк. — Власть в стране, думается, была лишь одним из шагов. Боги создали наш мир, маги Старника тоже хотели создавать. Но, — прежняя разухабистая насмешка окончательно возвращается на его лицо, как привычная удобная маска. — Получилось у них на редкость плохо, сама видишь. Тебе не позавидуешь, птичка. Заходи. Тебя осмотрит целитель.
* * *
Комнатка незначительно больше, чем та, в которой я пришла в себя. За столом с книгой в руках сидит пузатый мужчина с вьющимися каштановыми волосами, которых явно меньше, чем нужно на такую внушительную лобастую голову. На носу у него очки без дужек, чудом держащиеся на картофелеобразном носу — пенсне. Даже это дурацкое слово осталось в памяти, хотя я прекрасно бы обошлась без него, обменяв, например, на собственное имя.
Целитель поднял на меня глаза, торопливо отложил книгу, вылез из-за стола — с некоторым трудом.
— Доброго времени, госпожа! Очень рад, очень рад, — забормотал он, глядя на меня почти что с восхищением. Вероятно, если бы размеры комнатки позволяли, он начал бы кружить вокруг, как акула, подбирающаяся к добыче.
Целитель протянул ко мне обе руки, но тут же отдернул.
— Вы позволите? — он пухлым подбородком указал на завязки плаща, и я неопределенно кивнула. Сначала объясняют, что отдадут тебя товаром работорговцу, а потом — "вы позволите?". Захотелось ответить "не позволю", но я не стала проявлять характер — какой в этом смысл? Молча развязала плащ одной рукой и бросила его на спинку ближайшего стула. Глаза целителя заблестели от нескрываемого восхищения — и практически не в переносном, а самом что ни на есть прямом смысле.
— Моя ты девочка!
Снова захотелось из дурацкого чувства противоречия заявить — "не ваша!", но я, сжав рукой край платья, примиряюще сказала:
— Как можно к вам обращаться?
— Лий, просто Лий, не надо никаких лишних слов, госпожа!
— Хорошо, Лий. Прошу вас… расскажите мне что-нибудь обо мне. Пожалуйста.
— Вы ничего не помните? — карие глаза целителя лучились нескрываемым удовольствием, как будто данный факт его невероятно радовал.
Я только кивнула.
— Но вы… прибыли из самого Старника? — он спросил примерно с тем же выражением, с каким мог поинтересоваться, не являюсь ли я земным воплощением богини жизни или надежды.
Пожимаю плечами.
— Что вы хотели бы узнать?
— Все, что можно. Возраст. Болезни. Была ли я… замужем. Были ли у меня дети. Вернется ли ко мне память. Можно ли… — киваю на крыло. — Как-то это исправить.
— Ну, по поводу замужества, я не настолько прозорлив, хотя вряд ли такую красавицу могли оставить вне брачной клетки, — он заулыбался вновь, щеки и подбородок воодушевленно затряслись. — А что касается того, можно ли исправить… — складки на лице трагически поникли, словно ему было искренне жаль глупую девчонку, недовольную своим потрясающим украшением. — Тут все сложнее. По поводу памяти, я не могу утверждать наверняка, но… вряд ли. Проще стирать, чем ставить блок, понимаете ли.
— Расскажите мне, — прошептала я. — Пожалуйста, Лий… Я же ничего не помню. Что вообще произошло в Старнике?
— Я всего лишь корабельный целитель из простых, — мужчина грузно опустился обратно на стул и прикрыл глаза, положив на колени пухлые кисти рук ладонями вверх, его голос стал немного суше, отстраненнее. — Постарайтесь не двигаться, госпожа. Что я могу знать? Только слухи и сплетни моряков. В Старнике была Коринская Академия магии. В ней преподавали сильнейшие маги королевства. Зачастую приезжали те, кто не работал там на постоянной основе — пообщаться, поделиться опытом, не могу сказать точно, зачем, кто и как часто. Его Величество Митас поощрял это магическое сообщество, справедливо считая, что тесные и дружеские взаимоотношения способствуют развитию дарований. Но все закончилось печально. Содружество оказалось кучкой заговорщиков, требующих власти по праву силы. Всем руководил один довольно известный типчик по имени Мезонтен, Алариус Мезонтен, сильный маг-воздушник. Именно им собирались заменить свергнутого короля Митаса. Вообще, участие принимали многие знаменитые фамилии. Артевель, Тарейноны… Помимо политического переворота маги ратовали за, как бы это назвать… магическую диктатуру. Проще говоря, исключительных прав для себя. В частности, эксперименты над людьми категорически запрещались, ряд исследователей выказывал… недовольство по этому поводу, утверждая, как сильно обедняет науку подобные ограничения. Подпольно такие эксперименты проводились, сами, гм, видите, а если бы Старник победил, они перестали бы быть подпольными. Ну, не смотрите на меня так испуганно. Сейчас они все мертвы. Вы отомщены, моя дорогая.
