В целом, Лой был совершенно прав. Лучше на войну, на поле боя, одному, безоружному, чем смотреть на этот противный богам и подлунному миру кошмар.

С однокрылой девушкой все сразу пошло не так. Своих созданий маги обычно держали взаперти, в подземельях, потайных комнатах — знали, твари, что с ними сделают, если правда выйдет наружу. Да, маги Старника — вот настоящие твари, а не эта бедняжка. Даже к лучшему, что она ничего не помнит. Они все никогда ничего не помнили.

Сэд не знал, что происходило дальше с выжившими и признанными "безопасными" жертвами, теми, кого не убивали на месте. Как правило, они были из бедных незнатных семей, тех, у кого нет средств искать своих пропавших некогда без вести родных. Ходили слухи, что их раскупают как редких и экзотических зверей богачи Корина. Что ж, его Величеству Митасу надо окупать немеряные затраты, которые понесло королевство при подавлении бунта и приглашении иноземцев…

Своих магов — преданных короне и Корину — осталось ничтожно мало. Их значение — как и цена за услуги, разумеется — выросло неимоверно. То же можно сказать и о страхе перед ними, их мощью, их бесконечной изощренной кровавой фантазией.

Ни разу ни один маг не носил проклятое создание на руках.

— Эта девушка, — своим мёртвым безэмоциональным голосом проговорил господин Сартвен. — Должна в ближайшее время быть доставлена в Митрак. Вы доставите ее.

Лой открыл рот, Сэд не сказал ничего, но ему тоже, просто до ужаса, хотелось уронить челюсть куда-нибудь на грудь, где ей было бы куда комфортнее сейчас находиться.

— Мы наймём корабль, — тем временем продолжал маг. — Корабль будет быстрее. По прибытии в Митрак вас встретят мои доверенные люди, я написал вам, кто это будет и какое кодовое слово они вам произнесут.

Сэд инстинктивно почувствовал, что Лой сейчас непременно что-нибудь ляпнет и схватил его за руку. Жест получился более чем странным, но маг не обратил на него ни малейшего внимания.

— Что требуется от вас. Вы никому, ни при каких условиях никогда не скажете об этой девушке. Даже во сне, даже в сильнейшем подпитии, даже родной матери, даже… — скалодробительная интонация слегка изменила Сартвену, голос едва слышно дрогнул. — Королю. И второе. Девушка проспит двое суток, этого достаточно, чтобы вы добрались до столицы. Еды, воды и прочего, кроме покоя, ей не нужно. Она полностью безопасна, — маг почти брезгливо покосился на младшего. — Но если вы тронете ее хоть пальцем, если с ее головы упадёт хотя бы волос или… — он жёстко уставился сначала на Сэда, потом на побледневшего, хватающего ртом воздух Лоя. — Или перо, я лично позабочусь о том, что подземелья Старника покажутся вам божественным садом по сравнению с тем, что будет с вами и всеми вашими родными. Соседями. Сослуживцами.

Воины молчали. Их согласия никто не ждал. Сэд сделал шаг вперёд и протянул руки. Маг передал ему девушку медленно, неохотно, бережно прикрыл крыло полой плаща. Она была очень лёгкая. Старший неожиданно вспомнил о том, что у птиц кости полые внутри.

— Как нам, эээ… сообщить вам, какой корабль… — начал было Сэд, но маг только махнул рукой.

— Корабль ждёт. "Звезда океана". Капитана зовут Сид Гарсон. До порта вас довезёт экипаж, он ожидает снаружи. Вот конверт с информацией о встречающих.

— Корабль рабовладельца..?! — о «Звезде Океана» Сэд был наслышан. Красивое название ни от кого не скрывало неприглядную сущность.

— Корабль просто доставит вас в Митрак.

Двое воинов синхронно кивнули и так же одновременно развернулись, следуя в указанном направлении. Длинные волосы спящей на руках девушки почти касались земли.

Сартвен смотрел им вслед. У него было дурное предчувствие.

Глава 2.

Я прихожу в себя от качки и криков. Множественных перекликающихся, сталкивающихся в мокром соленом воздухе криков, яростных, полных живой, сочной, почти радостной злобы. Память возвращается толчками, словно вырывающийся из-под земли родник. К сожалению, моя память включает в себя только короткий эпизод на башне. Двое воинов. Светлоглазый, черноволосый маг, склонившийся у моих ног, обещавший мне, что все будет хорошо, обещавший… как же его звали? Надо обязательно вспомнить его имя, это очень важно. И, может быть, тогда…

Резко поворачиваю голову. Нет, чуда не случилось, крыло, прикрытое тёмным мятым плащом с чужого плеча, на месте, и не оказалось ни видением, ни кошмарным сном. Платье на мне то самое, что принес воин по имени Сэд, ноги обуты в чужие ботинки, слишком большие, старые и грязные. Я сажусь на кровати и оглядываюсь: маленькая коморка, деревянные стены, пол, потолок, узкая кровать с продавленным тощим матрасом и облезлой подушкой. В комнатушке две двери, одна из которых заперта, а за другой — два прикрытых тяжелыми крышками ведра, одно с водой, довольно чистой на вид, и привязанной к ручке кружкой. Второе пустое, надо полагать, ночной горшок… Я воспользовалась обоими. Хотелось умыть лицо и руку, но я пожалела питьевую воду, да и умываться одной рукой было неудобно. Привыкну ли я когда-нибудь быть такой? Или я всегда такой и была?

Деревянная хлипкая дверь, обнаруженная прямо перед моей узкой покачивающейся вверх — вниз кроватью, накрепко запертая, вдруг резко распахивается, буквально разлетается в щепки от мощного удара извне. На пороге стоит голый по пояс смуглый мужчина с густыми черными волосами на груди, животе и лице. В одной руке он сжимает слегка изогнутый кинжал. Его лицо, почти полностью утопающее в бровях, бороде, усах, искажено воинственной гримасой.

…что-то подсказывает мне, господин маг, что если всё и наладится, то не у меня. И даже в этом случае — далеко не всё. Вы соврали мне, господин маг, а мне так хотелось вам верить. Больше я не повторю такой ошибки.

* * *

Смуглый волосатый мужчина ухватывает меня за край плаща и буквально выволакивает из крохотной комнатки, что-то приговаривая на незнакомом наречии. Почему язык воинов и мага я понимала, а этот — нет? Как называется страна, в которой мы находимся? Та же пустота, что и при мыслях о себе. Впрочем, если меня сейчас убьют, какая, в сущности, разница, где это случится.

Мы поднимаемся по узкой деревянной лесенке, которая так же качается, как и кровать, и деревянный пол. Идти неудобно, мужчина вытолкнул меня вперед, я хватаюсь единственной рукой за липкие влажные перила, на всякий случай крепко прижимая крыло к себе, пряча его под плащом. Чувствую себя… уязвимой. Можно подумать, будь я даже с двумя руками, смогла бы что-то противопоставить такому верзиле? Но от осознания своего уродства я слабее вдвойне.

На секунду я останавливаюсь на одной из скользких ступенек, и идущий сзади мужчина незамедлительно отвешивает мне звучный хлопок ниже поясницы. Возмущение, охватившее меня с ног до головы, достойно оскорбленной королевы, я выбираюсь наружу, из темноты на свет, разворачиваюсь и, глядя в ухмыляющуюся мохнатую физиономию, задыхаюсь от внезапной злости. В этот же момент земля под ногами вздрагивает, порыв бешеного ветра ударяет в нас, и мужчина, не удержав равновесия, кубарем валится вниз. А мое крыло рефлекторно взмывает вверх.

Крики, брань — легко узнаваемая на любом языке пестрая, почти базарная многоголосица — всё это мигом прекращается. Впрочем, абсолютной тишины не получается — что-то скрипит, стучит, перекатывается. И шум, неповторимый и такой узнаваемый шум бьющихся о борт волн. Я медленно оборачиваюсь, крыло все так же настороженно приподнято, словно я собираюсь взлететь. Сзади меня, на деревянной корабельной палубе стоит человек тридцать, все мужчины, все очень разные, но одинаково одетые нарочито небрежно, слишком легко для такого холодного ветра, многие, как и мой провожатый, обнажены по пояс. Все, как один, в упор смотрят на меня. А за ними бескрайняя сине-стальная гладь моря.

От настороженной толпы — кое-кто торопливо осеняет себя священным кругом — отделяются двое. Один из них, невысокий, тощий, прохиндеистого вида мужичок, смотрит с интересом, едва ли не потирая руки. Он единственный одет в теплый камзол с длинными рукавами, что смотрится неуместно, особенно на такой нескладной тщедушной фигурке. Глядит с трусливым, но алчным интересом. Второй гораздо выше, шире в плечах, жилет из кожи накинут на голый торс. Волосы длинные, убраны в хвост. Может быть, тоже маг?