Если без нефти нам не обойтись в течение еще многих лет и если цены на нефть будут все такими же ужасающе нестабильными, то нам придется пересмотреть свое представление о причинах их волатильности и о способах решения этой проблемы. Теперь, когда ОПЕК утратила свое былое влияние и цены на нефть начали скакать то вверх, то вниз, требуется более разносторонний и сбалансированный анализ этого процесса, в котором были бы учтены перспективы стабильности нефтяных цен. Когда речь заходит о магнатах нефтяного рынка, то большинство из нас в первую очередь думает об ОПЕК, некоторые вспоминают его предшественников – «Семь сестер» (Seven Sisters), нефтяных регуляторов в Техасе и в других штатах; или о появившейся еще раньше компании Джона Д. Рокфеллера Standard Oil Trust. Традиционно эти монополисты изображаются как алчные акулы бизнеса, мертвой хваткой вцепившиеся в глобальный нефтяной рынок и диктующие свои цены, стремясь вытрясти деньги из карманов потребителей.

Но такой привычный портрет, больше походящий на карикатуру, не может считаться полным и, кроме того, создает в корне неверное представление. Такое описание не позволяет понять, каким образом поддерживаются цены на нефть в интересах успешно функционирующей экономики и всего мирового сообщества, – а чаще всего это происходит благодаря непосредственной поддержке государства либо в результате партнерства государства с нефтяными магнатами. В конечном счете администрация Ф. Д. Рузвельта никогда не была искренним другом нефтяной промышленности, однако для того, чтобы помочь экономике, она способствовала установлению нефтяных квот различных штатов, что не только стабилизировало, но и повышало нефтяные цены. Все это было на руку американским нефтяникам. И демократам, и республиканцам, когда они находились у власти, приходилось не только мириться с существованием нефтяного картеля «Семи сестер», в течение десятилетий монополизировавшего производство нефти на Ближнем Востоке, но и нередко оказывать ему поддержку. Понятно, что они делали это не только для того, чтобы выколотить деньги из автолюбителей и дать навариться на этом нефтяным баронам. Мы должны понять, почему правительство давало зеленый свет процессу контроля над производством нефти.

Для полной ясности я должен сказать, что в этой книге не собираюсь рекомендовать ОПЕК или какому-либо иному регулирующему органу вновь ввести квоты на поставки нефти с целью стабилизации цен. Зато я хочу подчеркнуть, что в будущем нас еще ждет неприятный сюрприз – хронически нестабильные цены на нефть, поэтому нам придется искать способ, чтобы защититься от этой болезни. Теперь самое время спросить: «И о чем думали эти техасцы?».

Тот, кому посчастливилось родиться и жить при электричестве, не сможет понять, каким сверхъестественным чудом искусственный свет казался людям 160 лет тому назад. В течение прошедших тысячелетий человеческая деятельность практически полностью ограничивалась дневными часами. К середине XIX в., в период быстрого распространения грамоты, развития промышленности и роста городов, возникла насущная потребность в дешевом, безопасном и ярком источнике освещения. Для освещения чаще всего использовались животные жиры, такие как китовый жир, а также камфен – взрывчатая смесь спирта и древесного скипидара. Однако этих осветительных материалов либо было мало, либо они были опасными, либо и то и другое. По замечанию историка энергетики Роберта Л. Брэдли младшего, «искусственный свет был роскошью, которой суждено было стать необходимостью»[18].

Проблему создания источника дешевого искусственного света, о чем так долго мечтало человечество, позволило решить жидкое топливо – сырая нефть (английское слово petroleum, обозначающее нефть, происходит из латинских слов «камень» и «масло»). Сырая нефть, выступающая на поверхность земли, была привычной картиной. В таких местах люди в течение многих веков выкапывали ямы, вычерпывали из них нефть или собирали нефть тряпьем, которое потом отжимали. Мизерное количество нефти, которое удавалось добыть, использовалось для целей строительства, для лечения, а позднее – для освещения. Однако в конце 1850-х гг. изобретатели нашли способ бурить скважины и качать из недр земли огромные объемы нефти. В результате миллионы людей, и среди них работники нефтепромыслов и инвесторы, смогли побороть ночную тьму.

Сырую нефть часто называют черным золотом, но в отличие от металла желтого цвета в природном неочищенном состоянии она, по сути, не представляет никакой ценности и даже может оказаться опасной. Чтобы сырую нефть превратить в полезный потребительский и промышленный продукт, ее необходимо дистиллировать. Дистилляция – это процесс, при котором жидкое вещество сперва нагревают до кипения, а затем выделяют из него ценные компоненты, или «фракции», которые используются для производства потребительских продуктов. В течение первых пятидесяти лет нефтяной промышленности самым важным потребительским продуктом был керосин, который давал более яркий свет и был менее взрывоопасным, чем альтернативные виды топлива, получаемые из угля, хвойной живицы или древесной смолы[19].

Однако, поскольку сырую нефть можно было обнаружить только при естественных выходах на земную поверхность или в небольших нефтяных разливах, ее приходилось вычерпывать или собирать с помощью тряпья. Таким образом, нефть добывалась в очень малом количестве и была дорогостоящим предметом роскоши, который могли позволить себе только богатые люди. В 1858 г. в США было сожжено приблизительно 500 000 баррелей китового жира и 600 000 баррелей свиного и твердого жира. По сравнению с этим 1183 барреля потребляемой сырой нефти покажется пустяком[20]. В результате активного китобойного промысла цены на китовый жир стремительно взлетели и в быстро развивавшейся промышленности обнаружилась насущная потребность в более дешевом и превосходящем по качеству заменителе, который мог бы использоваться для освещения, а также в качестве смазочного материала. Казалось, что такой альтернативой является керосин, однако это не решало проблему – как получить такое количество керосина, которого было бы достаточно, чтобы заменить использование угля или китового жира в миллионах ламп? К концу 1850-х гг. началась настоящая конкурентная борьба за то, чтобы найти способ хоть лаской, хоть лестью выпросить у земли фонтан «каменного масла» побольше и пожирнее[21].

В 1855 г. ведущий химик Йельского университета по имени Бенджамин Силлиман младший опубликовал отчет о результатах анализа, который он провел по заказу двух предпринимателей-инвесторов. Эти предприниматели арендовали участки земли неподалеку от забытой богом деревушки Тайтусвиль, расположенной в долине вдоль ручья, впадавшего в реку Аллегейни (Западная Пенсильвания). Первые исследователи-европейцы называли этот ручей Oil Creek (Масляный ручей), потому что вдоль его течения с давних времен из горных ключей просачивалось масло, которое использовалось коренными народами как лечебный бальзам и для раскрашивания тела. Поскольку заказчики Силлимана вознамерились удовлетворить спрос на быстро развивающемся рынке осветительных материалов, им требовалось подтверждение того, что из Ойл-Крик можно получать высококачественный керосин.

После того как д-р Силлиман провел процесс дистилляции образца сырой нефти, он, к восторгу своих заказчиков, сделал вывод о том, что из нее можно получать не только высококачественный керосин для освещения, но также и другие продукты, такие как смазочные материалы и парафин для свечей. «В заключение, джентльмены, – резюмировал Силлиман в своем отчете, который мгновенно превратился в рекламный проспект и стал эпохальным документом в истории нефтяной промышленности[22], – я должен отметить следующее: как мне кажется, есть все основания надеяться, что ваша компания обладает сырьем, из которого простым и дешевым способом можно будет производить весьма ценные продукты». Заказчики были вне себя от радости. Д-р Силлиман продолжил с ними работу и стал президентом компании Pennsylvania Rock Oil Company of Connecticut, которая была создана для эксплуатации многообещающего месторождения.