Тимур вернулся к верхней половине. «Что ты тут делал, Микул? Зачем пришёл именно сюда? Может у тебя есть что-то с собой?» Он откинул носком сапога куртку на груди мертвеца, засунул пальцы во внутренний карман, достал подмокший клочок бумаги. На нём карандашом было нарисовано раздвоенное дерево и указано направление: северо-запад, а потом северо-восток. Тимур покрутил головой, прикидывая в какой стороне Игривый Ручей. Выходило, что на юго-востоке. «А значит дерево нужно искать на северо-востоке, возможно на другой стороне болота. Или где-то в нём.» Молодой мужчина достал часы. «Зверь сам себя не убьёт. Сегодня край нужно его прикончить, завтра полнолуние. Если я правильно понимаю, Зверь обитает недалеко от болота, так что ещё пару часов я могу потратить на поиски. Успею, никуда он от меня не денется.» Тимур зашагал сквозь осоку, высоко задирая ноги.

Озерца тёмной воды стали встречаться всё чаще. Трава тоже изменилась. Молодой мужчина достал из кармана пожухлый и помятый пучок, сравнил. «О, а вот и рогоз. Кажется, я в нужном месте, осталось найти дерево.»

Его Тимур заметил издалека. На вершине небольшого холма старую чёрную ольху молния расколола надвое. Молодой мужчина взобрался на холм, огляделся. «Земля не перекопана, значит не клад. Остаётся одно место, куда можно спрятать.» Он сунул руку в распахнутую сердцевину, нащупал твёрдый продолговатый свёрток. «Тяжёленький!» Тимур взвесил его в руке, развернул тряпицу. Бледно серебристый слиток отразил луч скупого осеннего солнца. «Серебро? А что это ещё может быть? Надо найти в Тримере ювелира, пусть определит наверняка.» Тимур завернул слиток и убрал в карман. Посмотрел на северо-запад, там, где за болотами чёрной стеной стоял лес. Угодья Зверя. Холодок пробежал по позвоночнику.

«Может сначала вернуться в городок? Рассказать Марте, что нашёл её мужа. Вдруг я не вернусь, она так и будет его ждать?» Тимур сжал кулаки. «Нет. Причин откладывать больше нет. Я хотел покончить с собой три месяца назад. Идиотское решение слабака. Как оказалось, даже с пустыми карманами и долгом перед бандой, в чужом городе, без родных и друзей – можно выжить! Не бывает безвыходных ситуаций. И здесь я справлюсь! Всё, пошёл, пошёл, пошёл, пёс тебя раздери!»

Тимур весь взмок, пока добрался до сухой почвы под чахлыми сосенками. Углубился в лес. Сухая хвоя густым ковром покрывала землю, упруго пружинила. Сосенки сменились елями, а потом липами, росшими через равные промежутки. «Да это же искусственная посадка! Значит я к дворянскому поместью вышел?» Молодой мужчина начал различать то, что когда-то было дорогой. Пошёл по ней.

Крыша особняка торчала над деревьями обглоданными рёбрами стропил. Некогда красная черепица слезла кусками, как на плешивой шкуре. По мере того, как Тимур подходил, всё больше окон пустыми чёрными глазницами пялились на него с обшарпанных стен, скалились осколками стекла. Здесь не было слышно ни лесных зверей, ни даже птиц. Мёртвая тишина.

Трёхэтажный особняк стоял на заросшей репейником и бурьяном поляне. Крыльцо в три ступени, провал дверного проёма, облезлый балкон над ним. Трава на дорожке к крыльцу примята, в дом входили и выходили достаточно часто. Тимур достал револьвер, взвёл курок, присел, одним глазом следя за входом, другим рассматривая следы. «А вот и отпечатки Зверя. Это – передние лапы, а это – задние. Крупнее, чем около тела кузнеца, и когти длиннее. Пёсья кровь! Кто же его убил?» Его ладонь едва касалась земли, исследуя углубления. «А это что? Узкая ножка. Женщина? Подросток? Следам несколько дней, если я правильно запомнил науку Мастера Кристофа. Ведут в дом, а как выходят – не нахожу. Только Звериные.»

Так и оставшись на корточках Тимур завертел головой. Потом встал. «Нет, всё тихо. Ничего не слышу.» Крадучись, он двинулся к особняку. Прижался к стене, заглянул в окно первого этажа. Тимур увидел длинный обеденный стол, несколько сломанных стульев, валявшихся около него, дверь в центральный коридор и ещё одну, ведущую на мансарду на противоположной стороне дома. Поднялся на крыльцо, осторожно посмотрел внутрь. Голый серый коридор заканчивался тёмной лестницей, ведущей на верхние этажи, справа – вход в комнату, ту, гостиную со с столом. Точно такой же был и слева, но чуть дальше по проходу. В паре метров от главной двери в полу зияла дыра. Тимур видел земляной спуск внутрь, гладкий от частого использования. «А вот и нора Зверя. Его что, нет дома?»

– Вылезай, скотина, – процедил сквозь зубы молодой мужчина, направив револьвер в дыру. – Чего ты ждёшь? Вылезай.

Прошла минута, мушка подрагивала, целясь в никуда. «Сучий потрох!» Тимур опустил револьвер и пошёл вглубь дома, стараясь не стучать каблуками сапог.

На шершавых стенах остатки бумажных обоев, пыльные картины. На лестнице – полуистлевший ковёр. На втором этаже – пустые спальни. Запах плесени и мышиного помёта, но самих мышей не слышно. Видимо, даже они сбежали, когда появился новый сосед. Рядом со старым, дырявым креслом, когда-то служившем им гнездом – резная тумбочка. На ней фотокарточка в рамке. Тимур поднёс её ближе к глазам. «Нет, картина, видимо фотографии тогда ещё не делали.» На ней изображена пара: мужчина с лихо закрученными усами, чётким пробором на прилизанных волосах, в костюме тройке, стоял за молодой женщиной в длинном кружевном платье, сидевшей на кресле, очень похожем на то, в котором гнездились мыши. У неё были красивые скулы, полные губы и длинная толстая коса, возможно рыжая. «Цвета не разобрать. Всё в оттенках коричневого.» Тимур перевернул картину. «Франц и Белла Тальбот, триста сорок девятый год от Чёрного Солнца. Пятьдесят лет назад.» В приоткрытом ящике тумбочки он увидел остатки конвертиков. Время превратило их в нечто, похожее на глиняные таблички, твёрдые и хрупкие. Первые два рассыпались в пальцах, но третий удалось подцепить. «Приглашение на свадьбу. Дата, не важно, место… Жатанас? Не слышал о таком городе.» Он ещё раз оглядел комнату. Всё увиденное в доме выглядело так, словно тут и не жили. Уж точно не бросали в спешке. «Похоже, молодожёны так и не вернулись в своё гнёздышко.» Он бросил картину на тумбочку. Одна из ножек не выдержала, подломилась и тумбочка с грохотом ударилась об пол. «Да что б тебя!» Снизу раздались какие-то звуки. Сердце врезалось в рёбра и забилось так, что несколько мгновений Тимур не слышал ничего, кроме его шума. Он вскинул револьвер и двинулся к лестнице. Вдох, выдох, вдох. Быстрый взгляд на ступеньки. Никого. Шаг, другой, пригнуться. В коридоре пусто. Ступенька, ещё. В дверных проёмах никого. Звук осыпающейся земли из-под пола. Из норы показалась тонкая бледная рука.

– Эй, люди, есть кто? Эй, помогите, – слабый женский голос, надтреснутый как старая ваза.

Тимур шагнул вперёд, протянул руку. В его ладонь жадно вцепились. Он потянул лёгкое тело в обрывках платья, со спутанными седыми волосами, присыпанными землёй. На него взглянули выцветшие серые глаза со множеством морщинок в уголках.

– Спасибо, спасибо, мил человек, – старушка прижала к губам руку молодого мужчины, он почувствовал, как на кожу капнули слезы.

– Тише, успокойтесь, – Тимур обхватил её за плечи, повёл к выходу. – Кто вы, как вы здесь оказались?

– Самиля, из Игривого Ручья, я… я заблудилась, а он… он меня нашёл.

«Та самая Самиля, которую уже родной сын похоронил. Вот щенок обосрётся!» Тимур скривился в ухмылке.

– Подождите, кто нашёл?

Они вышли на крыльцо, старушка подслеповато прищурилась на свет.

– Зверь. Зверь меня нашёл.

Тимур отстранился, рука легла на револьвер.

– И?

Она затараторила, словно все слова, что она копила в молчании прошедших дней, хлынули наружу.

– Я бежала, не разбирая дороги. Он появлялся то справа от меня, то слева, то сзади. Будто гнал куда-то. В какой-то момент я поняла, что больше не могу бежать, остановилась, закрыла глаза. Будь что будет. Он стоял рядом. Я слышала его дыхание, тяжёлое, с клокочущим в груди рыком. Но Зверь не нападал. Я отдышалась, и пошла туда, куда он направлял. Зашла в этот дом, он толкнул меня башкой в спину, и я съехала в яму. Зверь мне еду приносил, да. Коровью ногу, половину барашка. Вылезти я не пыталась, страшно было. Потом услышала шаги, бряканье. Подумала люди. И вот ты! Бог на Кресте тебя ко мне прислал, не иначе!