– Хватит лясы точить. Ему пора на Охоту.

Скрипучий голос из-за печки заставил вздрогнуть и Тимура, и мэра.

– Это… – Коваль прочистил горло. – Это мой отец, Исмаил Имон.

К столу вышел высокий худой старик с бледно-зелёными глазами.

– Дай карту.

Молодой человек зашарил в вещмешке, вытащил карту страны, развернул.

– Вот тут Зверя видел, – жёлтый ноготь едва не продырявил полотно, – следы, шерсть на сучках.

Тимур прикинул масштаб карты.

– Это квадрат леса километр на километр, может какие-то ориентиры там есть?

– Пойдёшь на север от города. Обойдёшь с запада болото. В лесу можешь увидеть следы старого дворянского поместья. Вот где-то в тех местах. – Глаза старика прищурились. – Искать тебе его долго не придётся. Зверь сам тебя найдёт.

Повисла тишина.

– Тааак. Лааадно. А никто из Ручья не пропадал в последние дни?

– Никто не пропадал. – Отрезал Исмаил.

– А кузнец? – вмешался мэр. Голос его стал каким-то тихим, неуверенным.

– Всё с ним в порядке. – Бледно-зелёные глаза стегнули по Ковалю. – Сам знаешь: он часто из города уходит.

– Да, верно, он руды ищет, жилы, бывает уходит, да. Пожалуй, вам пора, господин Охотник.

– Не Охотник он, видишь – жетона нет. Рекрут ещё. Необученного сопляка к нам отправили, – проскрипел старик, а взгляд зашарил по фигуре Тимура, глаза загорелись непонятным интересом.

– Сопляка к вам отправили обученного, – будущий Охотник встал, взглянул прямо в глаза Исмаилу. В висок кольнула боль, но упрямство пересилило, он не отвёл взгляда.

– Поживём – увидим, – Тимура даже порадовала злость в глазах старика, – всё, гони его Коваль, а я лягу отдохну.

Молодой человек подхватил карту, вещмешок и вышел из дома. На прохладном осеннем воздухе голове полегчало.

«Если верить этому чучелу, пёс его раздери, всё достаточно просто. Я прихожу на указанное место, Зверь, как учили, территориальная скотина, прибежит разбираться с незваным гостем, я в него стреляю и возвращаюсь в Тримеру.»

Тимур отвязал лошадь.

«Откуда этот Исмаил знает место, где Зверь обитает? Местные охотники не знали, жгли лес наугад, а этот знал и ничего им не сказал? Но с другой стороны, не в засаду же он меня отправляет? Кто меня там может ждать кроме Зверя?»

Он надвинул шляпу на глаза и повёл лошадь под уздцы в сторону дома кузнеца.

Тимур провёл рукой по углям в печи кузницы. Давно остыли. Отряхнул ладони, постучал и вошёл в дом.

– Простите, есть кто?

Навстречу вышла женщина в косынке. Бледное лицо, покрасневшие и припухшие глаза.

– Вы что-то хотели? – голос тихий, едва слышный. – Кузнеца нет.

– Я как раз про него и хотел спросить. Я из Анклава. Он давно пропал?

Женщина сжала губы.

– Позавчера. – Губы задрожали, она быстро смахнула слезу.

– Мне тут сказали, что он часто уходит. Может всё обойдётся?

Она опустилась на лавку, руки скомкали складки платья.

– Сердце болит, плохое с ним случилось, я чувствую. Не такой он у меня дурак, чтобы уйти в горы, когда рядом Зверь бродит. А кто сказал, что часто уходит?

– Мэр ваш. И отец его.

Женщина скривилась, лицо стало злым.

– Это всё из-за него! Проклятый колдун! – прошипела она.

– Колдун? – «Последний раз о колдунах я слышал на лекциях Мастера Назарэ. И Магистр сказал не верить его словам.»

– Несколько дней назад, Микул, это муж мой, поругался с Исмаилом. Не знаю, с чего всё началось, но я услышала только «ничего ты не получишь!». И прогнал его. Микул ничего и никого не боялся, – она прижала кусок ветоши к глазам и отвернулась.

– Но почему отец мэра колдун?

Женщина вздохнула.

– Взгляд у него плохой. С ним рядом многим плохо становится. И плохое случается, если дорогу ему переходишь. Посевы гибнут только у тебя, скот болеет только твой. Микул знал себе цену, был уверен, что ему-то ничего не сделают, – она всхлипнула, – дурак.

Тимур осмотрелся. Дом чистый, прибранный, только в сенях стоят высокие сапоги с налипшей грязью.

– А что ваш муж не хотел отдавать Исмаилу?

– Не знаю, – женщина шмыгнула носом, – до того, как началась вся эта катавасия со Зверем, он частенько уходил в леса, возвращался довольным, однажды какой-то кусок руды приволок, возился с ним в кузне, плавил. Да, примерно тогда около нашего дома колдун крутиться начал. Потом они повздорили, Микул ушёл и не вернулся.

– Что за руда? Золото, серебро, медь? Куда он уходил?

– Не знаю, я в этом не разбираюсь. Но золото и серебро у нас в шахте добывают, не то чтобы это редкость. Но может всё-таки серебро… – она наморщила лоб, – вроде как слиток был серебристого цвета. А куда ходил – на север куда-то, сапоги вон надевал.

Тимур вынес их на свет. Вперемежку с глиной к подошвам прилипли стебли травы.

– Где такая растёт, не знаете?

– Нет, в этом я тоже не разбираюсь. Я бесполезна! – губы её вновь задрожали.

– Бывает. Я тоже не травник, – молодой мужчина покрутил в пальцах пучок, но его вид ни о чём Тимуру не говорил.

– Так у нас в Ручье есть травник! Анторий зовут! – женщина даже заулыбалась. – У него домик у реки. Хибара, точнее.

Она коснулась руки Тимура.

– Пожалуйста, найдите моего мужа! Живого или мёртвого, лучше уж так, чем жить в неведении, ждать и ждать его, надеяться… – она всё-таки не сдержалась и заплакала, – пожалуйста!..

– Я постараюсь, – Тимур пожал её плечо и стал пятится к выходу, – сделаю всё, что в моих силах.

Женщина прижала сцепленные руки к груди.

– Меня Марта зовут! – крикнула она ему в след.

– Тимур Лангри, – ответил он уже почти из-за двери.

Молодой мужчина тяжело вздохнул, отвязывая лошадь. Достал часы на цепочке, откинул крышку. «Скоро полдень, до места, что указал Исмаил, несколько часов идти. Или отложить до завтра, с утра выйти? Сколько там до полнолуния? Три дня до истинного, два – до ложного. Впритык, но пока некритично. Зверя убить успею, а если заражённых нет – то и не важно, когда там полнолуние.»

Тимур направился к реке. Старатели собрались кучкой на берегу, к небу поднимался жиденький дымок от их костра, пахло жареным луком и рыбой. Они проводили молодого мужчину глазами, один плюнул в его сторону. Тимур смерил его взглядом и демонстративно откинул куртку с револьвера. Старатели мгновенно отвернулись к котелку.

«Сучьи потроха, только настроение портят. Что я им сделал?» – он потёр лоб. – «Ладно, пёс с ними. Видимо это халупа травника.»

Покосившее строение прижималось к земле у зарослей камышей. Рядом с парой досок, изображавших мостки, висели бурые от времени и не раз штопаные сети. На стене рядом с дверью – шкурки мелких животных. Тимур протянул руку чтобы постучаться, а потом просто дёрнул ручку на себя. В нос шибанул запах пыли, плесени, прелых трав и цветов. «Ох, если бы мне сказали искать колдуна – я бы однозначно указал сюда!»

Прислушавшись, Тимур уловил звуки тихого покашливания, шарканье ног и скрип дощатого пола.

– Кого там черти принесли? – в проёме двери показался кругленький как лепёшка мужичок. Тимур пригнулся под низкой притолокой и так с наклоненной головой как бык пошёл вперёд. Мужичку пришлось спешно отступать. Лангри навис над ним, подпирая шляпой потолок.

– Ты что ли Анторий-травник?

– Я-а-а…

– Знаешь, что за трава? Где растёт? – он сунул пучок, найденный в доме кузнеца, под нос мужичку.

Тот отошёл к окну.

– Да это ж рогоз. Тут, у нас на болоте растёт, недалеко. Часто произрастает там, где в болотах ключи бьют. – Голос его окреп. – А ты вообще кто?

– Охотник. Из Анклава, – Тимур привалился к косяку, рядом с развешанными метёлками трав. – Говорят, у вас тут колдун имеется?

– Колдун? Какой колдун? Кто говорит? – травник мелко заморгал, – нет у нас никаких колдунов!

– А может ты колдун и есть? – молодой мужчина скрестил руки на груди, – поселился на отшибе, травы вон, отвары поди есть. А потом у горожан посевы гибнут, скот болеет.