— Илиана! — закричал Лукьян, сбегая по лестнице. — Слушай, ты должна это увидеть! Ванная комната как из фантастического фильма! В стене есть iPad, который управляет всем, — его слова оборвались, когда он заметил Артуро рядом со мной. Он нахмурился, и следы возбуждения мгновенно исчезли.

— Привет, Лукьян, — сказал Артуро приветливо. Я приподняла брови, удивленная тем, как вежливо он говорил, учитывая, что мой брат смотрел на него так, будто он только что убил его собаку. — Рад, что ты смог попасть сюда без проблем.

Лукьян взглянул на него еще суровее.

— Неужели? — прорычал он.

— Да. Тебе уже показали, где ты будешь жить? — Артуро не поддался на провокацию. Странно.

— Нет, я просто занес вещи Илианы в её комнату.

— Отлично. Пойдем, я покажу тебе.

Он взял меня за руку и повел по коридору. Я оглянулась и пожала плечами Лукьяну, следуя за Артуро. Лукьян пошел за нами, и мы оставили Габриэллу одну в холле.

Позже, сучка.

Артуро провел нас мимо нескольких комнат, гостиной, парадной столовой и кухни, пока мы не вышли во двор. Нахмурившись, я пошла за ним на задний двор и расхохоталась.

На траве снаружи стояли две собачьи будки. На одной было написано «Брутус», и внутри сидела красивая немецкая овчарка, а на другой — «Лукьян». Когда мой брат увидел это, он нахмурился.

— Ха-ха. Очень смешно, — огрызнулся он.

Артуро усмехнулся.

— Что? Тебе не нравится? Я нанял лучшего плотника в Нью-Йорке, чтобы сделать это для тебя.

— Ты, чертов…

Я встала между Лукьяном и моим мужем, когда мой брат ринулся на Артуро с кулаками.

Винченцо вздохнул.

— Я говорил ему не делать этого.

— Ладно, Лукьян, — сказала я, отталкивая его от Артуро. — Даже ты должен признать, что это смешно.

Артуро всё ещё самодовольно усмехался, явно довольный собой. Я покачала головой. Если так будут обстоять дела здесь, я, рано или поздно, убью одного из них.

После того как Лукьяна удалось увести и вернуть в дом, Артуро показал ему, где он будет жить. Это была комната на втором этаже, рядом с комнатой Адриана.

Артуро провел для меня небольшую экскурсию, показывая красоту дома и все, что в нём было. Он был недавно модернизирован, по всему дому были установлены маленькие гаджеты, которые делали всё за вас. Это было очень удобно и создавало ощущение, что я живу в будущем.

Габриэлла следовала за нами, словно назойливая муха, влезая со своими комментариями, когда её об этом никто не просил. Она постоянно бросала фразы, которые показывали, что она здесь была миллион раз, например, «Мне всегда нравилась эта комната, она моя любимая в доме» или «Изабелла и я выбирали эту картину». Она буквально напрашивалась на избиение.

Мы остановились перед закрытой дверью, и Артуро мотнул головой в сторону.

— Ты можешь идти, Габриэлла.

Она поджала губы, ее взгляд метнулся к двери и обратно.

— Я подумала, может, мы все пообедаем? Уверена, Илиана голодна.

— Илиане и так хорошо, — сказала я, улыбаясь. Я не знала, что находится за этой дверью, но чувствовала, что Габриэлла не хочет, чтобы мы туда заходили.

— Но…

— Габриэлла, — строго сказал Артуро. — Иди.

Она фыркнула, развернулась и ушла прочь.

Теперь, когда она была вне моего поля зрения, весь гнев и ярость, которые я испытывала, увидев её здесь, вырвались на поверхность. Как только мы вошли в комнату, и дверь закрылась, я вырвалась из его объятий и ударила его в живот.

Он застонал, ошеломлённый, и согнулся от боли. Но я, блять, ещё не закончила. Я была настолько зла, что он не сказал мне, что Габриэлла живёт здесь. Что вместо этого он предоставил мне самой выяснить это, когда она открыла эту гребаную дверь.

Я попыталась ударить его коленом в лицо, но он уже был готов к следующему удару. Он блокировал удар, выбил мою ногу из-под меня и с силой повалил меня на землю, приземлившись на меня сверху.

У меня перехватило дыхание, и я зарычала, колотя его кулаками в грудь.

— Ты чёртов мудак, — прошипела я, чувствуя, как во мне растет гнев.

Он схватил мои запястья и прижал их над моей головой, прижимая своё тело к моему, чтобы обездвижить меня. Я вырывалась и пыталась освободиться, но мы оба знали, что это напрасные усилия. Я никуда не сдвинусь, пока он мне не позволит.

Поэтому я остановилась и уставилась на него, возвышающегося надо мной.

— Закончила? — спросил он, его голос был глубоким и хриплым.

— Что она здесь делает, Артуро? — зарычала я, оскалив зубы.

— Если успокоишься, я всё объясню.

— Успокоиться? Успокоиться?! Как бы ты чувствовал себя, если бы пришёл в мой дом и мой бывший открыл тебе, блять, дверь?

— Я бы убил его, — он сказал это так непринужденно, так откровенно, словно это был единственный логичный вариант действий в такой ситуации. — Но это другое. Во-первых, она не моя бывшая…

— Ты трахал ее, и она была предложена тебе в жены.

— А, во-вторых, ее мать умерла на нашей свадьбе, а отец сгорел в семейном доме от нападения Франко. Теперь у нее никого нет, некому защитить ее, пока ее не выдадут замуж.

— Она не может защитить себя?

Он искоса взглянул на меня.

— Наши женщины не умеют драться. Ты это знаешь.

— Может, им пора начать. Они слабы только тогда, когда сами этого хотят.

— Верно, но тут дела решаются не так.

— Почему она должна оставаться здесь? Уверена, есть другое место, где её можно оставить, пока вы не найдёте ей мужа.

Он опустил голову к моей шее и провёл языком по коже.

— Моя работа как Дона заключается в том, чтобы обеспечивать защиту до тех пор, пока это не сможет сделать кто-то другой. Если меня не увидят защищающим своих людей, когда они в этом нуждаются, это может обернуться против меня в долгосрочной перспективе.

Я задрожала и обвила его талию ногами.

— Сколько она здесь уже?

— Несколько дней, — пробормотал он, наконец, отпустив мои запястья и обхватив руками мою грудь.

Несколько дней?!

Я быстрым гимнастическим движением перевернула его на спину, вытащила нож и прижала его к подбородку Артуро.

— И я узнаю об этом только сейчас?

Наклонившись к ножу, он одарил меня своей фирменной ухмылкой, лезвие вонзилось ему в кожу.

— Не дразни меня, kotyonok, ты знаешь, что я люблю играть грубо.

О, я знала.

Я наклонилась и провела языком по его губам.

— Я люблю играть грубее.

Он перекатился так, что теперь был сверху, мой нож все еще был у его горла, и с силой надавил своим твердым, как камень, членом мне между ног. Он застонал.

— Блять, я хочу тебя.

Он пошевелил бедрами, и меня пронзило наслаждение.

Блять, я тоже хотела его. Очень сильно. Но я всё ещё была слишком зла и не собиралась отпускать его с крючка так легко. Я заставлю его попотеть.

Я ударила его головой, стараясь избежать его носа, чтобы не сломать его, и оттолкнула его ногами, ударив в грудь.

— Ау, блять! — закричал он, падая на спину.

Я вскочила на ноги и попыталась убежать, но он уже был рядом. Прыгнул на меня, прижимая к земле так, что моя щека оказалась на полу. Положив руку мне на затылок, он удерживал меня, прижавшись ко мне всем телом.

Я почувствовала, как его член коснулся моей задницы, и задрожала.

— То есть ты так хочешь играть, kotyonok? — промурлыкал он мне на ухо. — Что ж, я не против.

Он взял нож, который всё ещё был у меня в руке, и использовал его, чтобы разрезать мою одежду. С точными разрезами, которые показывали, насколько он умел обращаться с клинком, он рассек мою рубашку на спине и сорвал её с моего тела. Провёл холодной сталью ножа по моей коже до верхней части джинсов.

— Нет, — выдохнула я. — Только не эти джинсы. Это моя любимая пара.

— Надо было думать об этом, прежде чем решать строить из себя воинственную принцессу.

Он разрезал мои джинсы от Dolce & Gabbana, пока те не упали с моего тела.