Из светящегося пятна, куда ударила молния, моя сущность сформировалась в фигуру морского божества, которую с любовью создала Исла, используя для этого песок. Мои частицы закружились и затвердели, создав высокую фигуру с телом, сильным, как камень, и глазами, светящимися силой огненной стрелы, создавшей меня. Хоть я и состою из песка, но я представляю собой гораздо больше, и с этим могучим, богоподобным телом готов заявить права на свою женщину.

Прежде чем я успел выйти и найти ее, она прибежала ко мне. И теперь она у меня на руках, именно там, где ей место.

Она дрожит в моих объятиях, ее ладони лежат на моей груди, теплые и нежные. Она такая соблазнительно мягкая. Я хочу исследовать каждый дюйм ее тела, отметить ее шелковистую кожу своим шершавыми прикосновениями.

— Ты знаешь, как спариваются осьминоги, малыш? — размышляю я.

— Ч-что?

Она явно напугана, но стоит на месте и не убегает. Понятно, что я заинтересовал ее.

— Назовем это профессиональным любопытством.

Я провожу щупальцем по ее спине.

— Ты подарила мне эти щупальца. Знаешь, что они могут сделать?

Ее голова покачивается из стороны в сторону, как взмах рыбьего хвоста. Ее взгляд скользнул по моим щупальцам, как будто она пыталась определить, где я могу спрятать свой член. Мне хочется посмеяться над этой мыслью. Обычный человеческий член никогда не даст ей того, что могу я.

Понятно, что она не может оторвать от меня глаз, от страха или желания, не могу точно сказать. Возможно, грань между ними слишком тонка, даже чтобы она могла ее различить. Несмотря на мой огромный размер и силу, я стараюсь бережно держать Ислу. От моего прикосновения у нее по спине пробегает дрожь, и я чувствую связь между нами, которая кажется древней, как море.

Два моих длинных, грубых придатка, усики живого песка, движутся с нарочитой грацией. Они тянутся за ее спиной и деликатно снимают с нее бикини. Ткань бирюзового цвета, теперь свободно развевается, как забытый лист на ветру, прежде чем мягко опуститься у моих ног.

— Так-то лучше.

Мой взгляд с улыбкой падает на ее упругую грудь.

— Намного лучше.

Протянув руку, я с нежным любопытством изучаю ее. Ощущение гладкости ее кожи под моими мозолистыми пальцами вызывает во мне волну удовольствия. Мои большие пальцы касаются ее сосков, и ее дыхание становится прерывистым.

— Они такие нежные из-за того, как сильно ты меня хочешь, малышка?

Ее характер свиреп, как буря, породившая меня, и ее голос тверд, когда она адресует мне мой же вопрос.

— Твои щупальца нежные?

Ее дерзость вызывает у меня пульсирующее ощущение. Одна часть меня хочет развернуть ее и отшлепать за грубость. Другая часть хочет от души посмеяться.

— Невероятно. Даже малейшее прикосновение к ним — это все, что нужно, чтобы заставить их действовать.

Без предупреждения наматываю ее волосы и сильно дергаю. Я провожу еще одной песчаной конечностью по ее голой спине и обвиваю талию, притягивая к себе так близко, что ее тугие соски царапают мою твердую грудь.

Признание того, как она меня затронула, притупляет искру гнева, вызванную ее бесцеремонным вопросом. Его место занимает заряженное любопытство.

— И… как спариваются осьминоги?

Слово «спариваются» срывается с ее языка с легкой дрожью, которая не имеет ничего общего с холодным дождем, который намочил ее кожу и заставил затвердеть ее розовые бутоны.

— Это щупальце, — я провожу завитком вдоль ее линии волос, — Оно отличается от остальных. Ты можешь представить, что это очень длинный, очень толстый и очень ловкий член.

Это очень длинное, очень толстое и очень ловкое щупальце-член обводит край ее уха с точностью лучше, чем кончик пальца. Я позволяю этому теплу окутать ее, когда оно обвивает ее шею и поднимает подбородок.

Ее взгляд встречается с моим, зрачки расширились, как глубокая тьма ночного моря. Ее губы приоткрываются, и маленький розовый язычок высовывается, чтобы облизать их. Мои щупальца пульсируют, и щупальца, обвившие ее шею, сжимаются, кончик скользит вниз между ее грудями.

— Им я овладею тобой. Я проникну так глубоко внутрь тебя, что внедрюсь в твою душу и никогда не уйду.

Кончик моего члена-щупальца достигает ее пупка и медленно кружит.

— Я собираюсь проникнуть в твою киску и наполнить тебя своим семенем, пока твой живот не станет круглым от моего ребенка. Я прикоснусь к тебе так, как ты даже не можешь себе представить, и где никто никогда не касался тебя.

— Сделай это, — шепчет она, задыхаясь.

Такая красивая и нетерпеливая.

— Хм, — ухмыляюсь я. — Во-первых, я считаю, что задолжал тебе ожерелье.

4

Исла

Щупальца обхватывают каждую конечность моего тела, размещая меня так, как ему удобно, пока я не оказываюсь перед ним на коленях в одних джинсовых шортах.

Он наклоняется вперед и касается губами моего уха.

— Хочешь, чтобы я разграбил твою бухту и закопал свое сокровище в твоих глубинах, маленький островок?

Блять, его слова. Моя кожа становится липкой, напряженной и наэлектризованной. В моей груди нарастает жар, когда я представляю, как он погружается в меня. Крошечное хныканье вырывается из моего рта, когда я киваю головой, желая всего и вся, что он мне даст. Его губы касаются моих, слишком мягко, чтобы назвать это поцелуем.

— Важно, чтобы ты понимала, во что ввязываешься, Исла. Я не похож на мужчин, с которыми ты была раньше. Он поднимается, возвышаясь надо мной, его голос становится настолько громким, что сотрясает ночь.

— Я древний, как звезды, и требовательный, как пустыня. Я не буду с тобой снисходителен. Я не мягкий и не нежный. Я песок и гравий, и я буду полировать тебя, пока ты не засияешь.

Он берет мое лицо в свои руки, заставляя посмотреть в глаза.

— Если мы сделаем это, я ожидаю твоей полной капитуляции. Ты готова к этому?

Я сглатываю сухость в горле и киваю.

— Используй слова, Исла.

— Д-да. Я хочу это.

Член-щупальце, обвивающий мою шею, тот, что толще и длиннее остальных, слегка двигается и касается кончиком моих губ.

— Открой.

Как бы мне ни хотелось повиноваться, я зажимаю рот, чтобы защитить язык от его шершавой кожи.

Его голос становится мягким.

— Поверьте, если я говорю, что тебе понравится то, что я дам, то так и будет.

— Но…

— Ты хочешь быть со мной или нет, Исла? Я уже рассказал тебе, как это будет.

— Но…

Подобно приливу, его щупальца впиваются в землю, возвышая его и поднимая к небу внезапным волнообразным движением. Его голос гремит:

— Заткнись и возьми этот член, как хорошая девочка.

Я вздрагиваю от этого требования, от одного его присутствия, но вздыхаю с облегчением. Как будто его резкие слова преодолели мое сопротивление, ту часть моего мозга, которая все еще думала о том желании, которое я испытываю к созданию своей песчаной фигуры. Он явно нечто большее, чем просто песок.

Наступает гнетущая тишина, воздух все еще звенит от его грубых слов. Мы смотрим друг на друга, и я знаю, что это мой шанс. Своими резкими словами он показывает мне, насколько доминирующим может быть, и дает мне время передумать. Но я не хочу сейчас отступать. Я возбуждена больше, чем когда-либо.

Жужжа, как электрический угорь, я открываю рот.

Мой песочный Посейдон улыбается, и его более длинное и толстое щупальце снова скользит по моим губам.

— Высунь язык.

Я нервно выдыхаю и просовываю язык сквозь зубы. Он захватывает его между большим и указательным пальцами, удерживая так, пока кончик его члена-щупальца скользит по нему. Волна ощущений вспыхивает в моем теле. На ощупь его пальцы грубые, но не шершавые, как будто у него появились мозоли от тяжелой работы.

Он отпускает мой язык и сжимает мои губы своим щупальцем. Во рту нет ощущения зернистости, только блеск его странного статного члена. Вместо неприятного привкуса песка от него исходит легкий привкус соленой воды. Удивленная его вкусом, я облизываю языком пульсирующую вену во рту, чтобы насладиться сладким запахом его тела.