– Проверь. Может, случайно попали к тебе, – попросила она.

Случайно? Как такая сумма могла попасть ко мне СЛУЧАЙНО? Для очистки совести, я все-таки проверила свою сумку. Там были только мои вещи и купленный сегодня ежедневник. Я поднесла телефон к уху:

– Нет. У меня нет никаких денег. Да я бы увидела их. Такая сумма не может быть незамеченной!

– Хорошо, я поняла. Спасибо, – ответила она и связь оборвалась.

Я забросила телефон подальше и почти сразу забыла этот звонок. Я была уверена, что это ошибка, они просто что-то перепутали, недосмотрели и скоро все разрешится. Но через пару минут телефон зазвонил снова. Они вызвали полицию. И вот, я еду обратно, совершенно сбитая с толку и все еще уверенная, что это – недоразумение.

Я зашла через служебный вход и увидела, что магазин закрыт для покупателей. Бриджит и две другие девочки – Роза и Сара, стояли у кабинета напуганные и притихшие. Двое полицейских в форме, мужчина и женщина, топтались рядом с ними в ожидании распоряжений. Я подошла к девчонкам:

– А где миссис Гибсон?

– Она в кабинете, разговаривает с детективом, – ответила Роза.

Я решила сообщить о своем приходе и, постучав, заглянула в кабинет.

– Миссис Гибсон, я приехала, – сказала я, приоткрыв дверь.

– Хорошо, – повернулась на мой голос директор, – подожди вместе с остальными.

Она так сильно была расстроена, что ее лицо казалось серым в искусственном освещении. Она сидела, облокотившись на спинку стула, напротив нее сидел мужчина в гражданском. «Детектив», – подумала я. Он тоже повернулся и посмотрел на меня проницательным, оценивающим взглядом, что стало понятно: они говорили обо мне.

Я закрыла дверь и вернулась к девчонкам. Мы молча ждали, сами не зная, чего. Через несколько минут офицер Коллинз поставила на стол свой чемоданчик и достала оттуда папку с документами, ручку, бумагу большого размера, какую-то плоскую коробочку с содержимым, похожим на губку с краской для штампов и небольшой валик. Как оказалось, у нас собирались снять отпечатки пальцев.

Все по очереди подходили к офицеру Коллинз, подставляли ей свои ладони. Она смачно намазывала их специальной краской с помощью валика и прикладывала к бумаге. Сначала по очереди каждый палец, а потом ладони целиком. Чтобы отпечатки получились четкими и качественными, она довольно грубо и сильно давила сверху на наши руки. Я в этот момент почувствовала себя преступником и теперь поняла, что все происходящее, к сожалению, не шутка и не ошибка.

Закончив эту «грязную» процедуру, нас по очереди отпустили вымыть руки. Теперь нужно было дать показания. Офицер Томсон уже ждал меня, сидя на стуле между книжными полками. За неимением свободного письменного стола, папка на его коленях была как подложка, на которой он заполнял протокол. Это был совсем молодой парень, чуть старше двадцати лет на вид. Похоже, только недавно закончил учебу и ему доверили работенку попроще – допрос свидетелей. Он задал мне все интересующие его вопросы, а я рассказала все, что помнила о сегодняшнем дне. Но ничего существенного, так как не представляла, что окажусь в такой ситуации и не старалась запомнить события в мельчайших деталях.

Я потеряла счет времени, все тянулось очень долго и медленно. Я думала, этот день никогда не закончится. Наконец, из кабинета вышли детектив и директор. Детектив нам не представился. Он был невысокого роста с круглым лицом, в изрядно поношенном бежевом свитере, натянутом на пивной живот. Жалкое зрелище.

Он что-то говорил о преступлении, своих догадках и мыслях на этот счет. Я помню только его холодный, колючий взгляд. Он не сводил с меня глаз, будто пытался прочитать мои мысли или, как минимум, прожечь во мне дыру.

– Это точно сделал кто-то из вас, – вещал он. – Признайтесь сейчас! Верните деньги, и мы закроем дело. Миссис Гибсон согласна на примирение. Никому, ведь, не хочется лишней волокиты и нервотрепки?

Детектив зыркал по нам своими глазами-ледышками.

– А ты чего такая спокойная? – он кинулся на меня, как овчарка по команде «Фас!».

– А чего мне волноваться? – удивилась я. – Я ничего не сделала.

– Да ты и взяла их! Ушла и денежки прихватила. Успела спрятать, потому и спокойная. Остальные нервничают – у них деньги пропали. А ты нет.

– Я спокойная, потому что я ничего не брала! – он стал меня раздражать.

Первый раз вляпалась в подобную историю и теперь все зависит от этого критина. Повезло же, ничего не скажешь.

– Так, ладно. Раз никто не признается, значит будем разбираться. Пока все свободны.

Полицейские стали собирать свои вещи, девочки пошли одеваться. Разговаривать никто не хотел. У меня появилось подозрение, что только со мной. Поэтому я первая вышла из магазина и позвонила Дэйву. Он был поблизости и на этот раз смог заехать за мной. По дороге домой я все ему рассказала.

– Они не просто думают на меня, они уверены, что это я.

– По твоему рассказу я так и понял, – ответил Дэйв.

– Судя по тому, как развиваются события, возможно, все было сделано специально. Знаешь, мне кажется, меня пытаются подставить.

Дэйв внимательно посмотрел на меня. Похоже, он воспринял мое предположение всерьез.

Мы встречались с Дэйвом уже несколько лет. Точную цифру я не могу назвать, так как мы пару раз расставались и снова мирились. Но это непостоянство мне изрядно надоело, и я решила, что следующий такой расход будет последним. Дейв не плохой парень, добрый, отзывчивый, но парой ведет себя как большой ребенок и совсем не приспособлен к семейной жизни, а я думаю о будущем. Мы познакомились в компании общих друзей. Высокий, стройный, темноволосый, с обаятельной улыбкой – он сразу привлек мое внимание. Но для него наши отношения будто были игрой. С тех пор ничего не изменилось.

– Кому это нужно и зачем? – прервал он мои мысли.

– Ну, зачем итак понятно – ради денег. А на меня проще всего свалить, для них все удачно складывается, я же уволилась, на меня в первую очередь и подумают, правильно? И мою сумку никто не проверил, а ведь у меня была мысль показать ее. Вот только кому это понадобилось – вопрос.

Я зашла домой настолько уставшая, что не было сил даже поесть. На часах уже десять часов вечера, я подавлена и очень расстроена. Сегодняшний день – худший в моей жизни. Одной находиться дома не хотелось, поэтому я попросила Дейва остаться со мной. Он все-таки уговорил меня немного поесть, мы поужинали макаронами с сыром и легли спать. Я вертелась всю ночь, анализировала прошедший день, и назойливое плохое предчувствие не давало мне покоя. Заснула я только с рассветом…

Утром мы встали рано. Дэйву нужно было решить кое-какие вопросы по работе, я напросилась прокатиться с ним. Мы освободились около двух часов дня, по дороге домой у меня зазвонил мобильный, номер неизвестный. Я взяла трубку:

– Детектив Харрисон. Добрый день. Эмма Андерсон?

– Здравствуйте. Не поняла, кто это? – уточнила я.

– Детектив Харрисон, – повторил он. – Приезжал вчера на вызов к вам в магазин.

А, так это тот самый детектив, подумала я. Теперь хоть знаю, как его зовут.

– Слушаю вас.

– Мы приезжали к вам домой, вас там не оказалось. Соседи сказали, вы уехали со своим парнем.

– Я что не имею права уехать? – разговаривала я резко, еще помня его вчерашнее поведение. – Зачем вы меня искали?

– Мне нужно, чтобы вы приехали в полицейский участок в ближайшее время. Все ваши уже здесь.

«Все ваши? Наверно он имеет в виду девочек с работы», – подумала я.

– Это надолго?

– Нет, на несколько минут. Надо кое-что уточнить.

– Ну, хорошо, если это так срочно. Сейчас приеду, скажите куда именно.

Он назвал адрес, и Дэйв развернул машину, чтобы отвезти меня туда.

Пробок в это время не было, дорога до участка заняла всего минут десять. Дэйв высадил меня прямо у входа, а сам остался ждать в машине. Я показала паспорт дежурному и меня проводили к детективу Харрисону. Когда я вошла в кабинет, там уже сидели Бриджит, Роза и Сара, все такие же притихшие, как и вчера. Еще я почувствовала: в их поведении что-то поменялось. Они сухо поздоровались со мной, я опустилась на стул рядом с ними. Все трое сидели как школьницы в кабинете директора. Сложив руки на коленях, они перебирали пальцами и смотрели куда угодно, только не на меня. «Точно, – подумала я, – в них появилась настороженность». Они не смотрели и не разговаривали со мной, упорно делая вид, что не знают меня, будто боялись подцепить какую-то заразу. Даже Бриджит.