– Да пока никак, – он пожал плечами. – На рассмотрении. Хрен его знает сколько они будут смотреть.

Если в первое время он и был весь на нервах, отправляя свои рисунки одной студии за другой, то спустя почти полгода перестал мандражировать и чего-либо ожидать в принципе. Зато, казалось, Пашка взял на себя инициативу переживать эмоции за них двоих разом. Сам он в их кафешке уже доработался до су-шефа и метил теперь в дорогущие рестораны столицы. А Родиона позвал временно поработать, пока тот не найдёт студию, где бы тот мог создавать иллюстрации к новеллам. И вот уже прошло полгода, а дело так и не сдвинулось с мёртвой точки.

– Немного терпения, друг мой, – Пашка выкинул окурок в урну рядом. – Гениев не признают сразу. Обычно, только после смерти.

– Очень воодушевляюще.

– Не дрейфь, сейчас мир быстрее развивается и реагирует на все.

– Классно, значит, к пенсии прославлюсь.

– А, может, и раньше, если прекратишь кряхтеть, как бабка старая, – не дожидаясь ответа, Пашка скрылся за дверью черного хода.

Вздохнув, Родион последовал за ним.

Перерыв кончился, и админ уже волком косился на припозднившегося Родиона.

«Ради бога, я задержался лишь на пару минут», – закатил глаза Родион и взял со стойки меню. Как раз за его столик сели.

Парень рассматривал гостя: порой, так веселее коротать время – придумывать историю, или же просто подмечать какие-то интересные детали для заимствования в творчестве. А любое сходство с реальными людьми, лишь совпадение. Самый заюзанный дисклеймер, и Родион усмехнулся этой мысли, как раз подавая меню.

– Добрый день, будете сразу заказывать, или мне подойти попозже? – он поменял усмешку на дежурную улыбку и выжидательно смотрел на мужчину.

У него холодный, сканирующий взгляд, от которого невольно хочется спрятаться. И даже видимый дружелюбный настрой в виде лёгкой улыбки и небрежной копны светлых вьющихся, почти кудрявых, волос не сильно сглаживали впечатление.

– Добрый день, дайте мне пару минут, – вежливый, излишне учтивый тон не обманули Родиона. Обычно, самые скандальные клиенты начинали с ним диалог подобным образом.

Родион кивнул и призвал на помощь все остатки потрепанных нервных клеток на ближайшие час-полтора.

Больше клиентов у него нет, и он отошел назад к стойке, где скучающе подпирала рукой подбородок Алена.

– Красавчик, правда? – лукаво спросила она, глядя поверх плеча Родиона.

Тот обернулся: его клиент расслабленно пролистывал меню, особенно не вчитываясь.

– Он? – на всякий случай уточнил Родион, покосившись в сторону своего столика.

Со спины вроде обычный, осанка уверенного в себе человека, хоть и одежда совсем простая – футболка да джинсы.

Но Родион вспомнил его глаза, и его пробрала внутренняя дрожь. У него язык не повернулся бы согласиться с Аленкиным высказыванием.

– Обычный сноб, – пробурчал Родион. Не Алёне даже, а себе.

Мужчина тут же обернулся и поймал взгляд Родиона, усмехаясь.

– Отдашь тогда свой столик? – фыркнула Алёна.

Если где-то на периферии и мелькнула мысль согласиться, то Родион её намеренно пропустил мимо внимания. И тут же разозлился на свою беспочвенную трусость. А главное – перед кем?

Злая уверенность толкнула его подойти к столу, игнорируя смешки напарницы.

– Определились с выбором? – выученным профессиональным тоном поинтересовался он, приготовив блокнот и ручку.

– Да, пожалуй, – кивнул мужчина. Он закрыл меню и медленно перебивал пальцами какой-то ритм по обложке. Родион, как загипнотизированный, следил за движениями длинных пальцев, мыслями снова улетая в туман. – Мне рагу из печени. С овощами, – голос у мужчины почти мелодичный, смеющийся – как у привыкшего много шутить заводилы любой компании. Но от его слов Родиона вновь пробирает дрожью.

Он снова заглянул в пакет с содрогающейся в конвульсиях кровавой печенью.

– С вами все в порядке? – как сквозь вату услышал Родион знакомый голос. Мужчина, вскинув бровь, внимательно смотрел на него. – Вы резко побледнели.

Родион сильнее сжал пальцами ручку и даже услышал едва уловимый треск пластика.

– Всё в порядке, – язык еле ворочался. – Что будете пить?

Ощущения из сна возвращались с новой силой, и Родион наблюдал за происходящим сторонним зрителем. На автомате выполнил работу. И незаметно дожил до конца смены.

Тот мужчина не то что не поскандалил, а даже оставил щедрые чаевые – в принципе, неделю можно было бы и не выходить на работу.

Желание вернуть крупную сумму было сильным, но Родион заметил деньги только после ухода гостя.

«Если он вернется, верну», – твердо решил он, потому что не чувствовал радости. Лишь тупое онемение и уверенность, что нажил себе долгов, за которые вряд ли сможет расплатиться.

Чужое ему никогда не было нужно.

***

Первым делом по возвращению домой Родион принял душ. Заставший почти у подъезда внезапно начавшийся ливень промочил его до последней нитки.

Всю дорогу его подзуживало непреодолимое желание проверить свои рисунки, черновики к новелле, над которой он сейчас работал. С психа после очередного радиомолчания от какой-то там студии разработки, он решил отрисовать и собственноручно написать свою историю. И пока он трясся в троллейбусе, то вспомнил, что долго выбирал протагониста – набросал десятки вариантов и неделю мучился выбором.

Он должен найти эти черновики.

В рекордные три минуты Родион покинул ванную и стал копаться в ящиках со своими ранними и не очень набросками. Пальцы подрагивали, и листы предательски из них выскальзывали, заставляя Родиона материться сквозь плотно сжатые зубы. Наконец, он нашёл стопку со скетчами так и не введенных в историю персонажей. Он кинул её на стол и упёрся обеими руками о край, переводя дыхание.

Кровь набатом стучала в висках. Словно со стороны Родион слышал свое тяжёлое дыхание: будто бы он бежал весь час до дома за троллейбусом, а не стоял внутри, вцепившись в поручень.

Лица с рисунков усмехались его глупым страхам. Родион длинно выдохнул и встряхнул руками, избавляясь от нервной дрожжи. На столько, на сколько вообще было возможно. Он подвинул стул и сел, начиная перебирать листы. Третий Родион выронил и опустил руки на колени, с силой их сжимая.

С белого листа на него смотрели прищуренные глаза сегодняшнего клиента. Вьющиеся, очень крупные кудряшки волос. Рисунок не был выполнен в цвете, но Родион понимал, что имел в виду на тот момент светло-русый, почти переходящий в блонд, цвет. Такой же овал лица – с резкими, угловатыми чертами, смягченные улыбкой тонких губ, но совсем не касающейся глаз – проницательных и колючих. И Родион уверен, таких же темно-серых, почти черных.

Единственное различие, что поверх белой футболки – был накинут врачебный халат.

Что ж, в кафе сегодня он приходил без него, и на том спасибо.

В углу была заметка: «Нил – лаборант главного врача-злодея. В какой-то момент понимает, что в лаборатории творится что-то неладное и пытается выяснить – что. В общем, всячески помогает ГГ и все такое». Родион испустил нервный смешок. Да ладно – на альтруиста и борца за справедливость этот Нил походил меньше всего. Может быть, поэтому Родион и оставил его пылиться в ящике? Потому что выглядел Нил так, будто это он заставил врача выполнять всю грязную работу, чтобы самому оставаться чистеньким. А потом наблюдал за представлением, посмеиваясь с потуг других найти крайнего, и развлечения ради подкидывал теории главному герою. Просто чтобы скучно не было.