Если я мог провести рукой по её прекрасным ногам и мягким бёдрам. Представляю, как приятно было бы сжимать их и продвигать Нору поближе к себе, вжимая.

— Феликс, я конечно не против, но то, что ты пялишься на меня в темноте осень странно выглядит со стороны.

Черт, проснулась-таки.

— Полюбоваться своей девушкой нельзя?

Вижу как она теряется и замирает, будто осмыливая, то ли он услышала. Приподнимается на локтях и смотри прямо мне в глаза, в такой темноте не вижу, но очень хорошо чувствую.

— С каких пор? — поднимает выше, ханимая сидящего положение и скидывая с себя одеяло.

— С нашего поцелуя в коридоре, как минимум? — тоже добавляю вопросительную интонацию и выразительно выгибаю бровь, поддразнивая её.

Бандитка закатывает глаза, я это знаю, она всегда так делает. А ещё по её сбившемуся дыханию понимаю, что улыбается и счастливо фыркает. Ей нравится, что мы считаемся парочкой.

Вижу, как она передёргивает плечами и как будто мешкается, не решаясь мне что-либо сказать. А потом улавливаю тихие похлопывания по кровати. Призывной жест. Сразу же иду к ней и присаживаюсь на край, сдвигая скомканное одеяло подальше.

— Дэн сказал, что ты отвратительный парень.

— Побольше слушай братика. — специально передразниваю её, потому что слово «братик» звучит слишком по-детски, — Если тебя так волнует, шучу ли я по поводу своих чувств — нет, ты мне правда нравишься. И я хочу с тобой встречаться, обниматься, целоваться и все эти милые штуки, которые делают парочки. Даже просто касаться тебя мне достаточно для успокоения, — боже, ну что за идиот. Как заткнуть самого себя? Давай, Феликс, выдай ей все свои чувства и мысли сразу, одним ударом, — а мнение, свормировавшееся у Дениса давно устарело. С тех пор, как ты появилась в моей жизни многое пошло под откос, в основном моя личная жизнь, потому что ты стала её центром, как бы мне не хотелось этого признавать.

Моё лицо горит, не знаю наверняка покраснел ли я, но это было откровенное что я когда-либо говорил девушкам.

Чувствую, как её пальцы находят мои и переплетаются.

— Я не думала, что ты… — бандитка резко обрывается и приближается в плотную к моему лицу, прикладывая руку ко лбу. Она слишком близко, даже в такой темноте я могу разглядеть её губы, которые ужасно хочется поцеловать, — Лекс, да ты горишь!

— Да, я горячий парень. — насмешливо хмыкаю.

— Совсем дурак что ли?

Отстраняется от меня и соскакивает с кровати, направляясь к двери, а я непроизвольно тянусь за ней. Вначале поворачивая голову, потом и вовсе иду на кухню, из которой горит включенный бандиткой свет.

Нора берёт ту самую злосчастную пластинку, которую пыталась впихнуть мне вечером и наливает стакан ещё тёплой воды из чайника. Поворачивается ко мне и застывает, качая головой.

— Пей сейчас же.

Упрямо смотрю ей в глаза и качаю головой. Я не знаю, что нужно сделать, что бы заставить принимать меня лекарства. К тому же это просто простуда, которая сама пройдёт на следующий день. Зачем лишний раз пичкать себя таблетками?

— Феликс. — звучит, как угроза. Хочется сдаться, но моя нелюбовь к лекарствами оказывается сильнее моих чувств к Норе и я упрямо мотаю головой, — Тебе сколько? Пять лет? Почему я должна уговаривать тебя принимать таблетки!

Непроизвольно вжимаю голову, инстинктивно чувствуя страх. Проблема не в том, что я слабее бандитки, я сильнее многих, но если другим я могу дать отпор, то её и пальцем тронуть не посмею. Поэтому даже если Нора попробует меня убить мне придётся стоять на месте, ожидая своего приговора. Ужасное чувство эта влюблённость. Даже возразить трудно, не то что отойти.

— Я эту дрянь пить не буду. — не слишком уверенно сопротивляюсь я, пока Нора становиться всё ближе.

— Ладно. Закрой глаза.

Она бы не сдалась так просто. Но и сильной она в меня таблетку запихнуть очевидно не сможет.

Послушно закрываю глаза, прислушиваясь к шаркающим шагам девушки. Её рука ложиться мне на щёку, нежно поглаживая большим пальцем под глазами и я чувствую, как её лицо приближается ко мне. Её тёплое дыхание на своей коже и мягкие губы, которые накрывают мои с таблеткой.

Распахиваю глаза и сдаю назад, пытаясь отстраница, но Нора упрямо проталкивает мне лекарство в рот и не даёт разорвать поцелуй, что бы сплюнуть эту дрянь. Прикусывает мою нижнюю губы, как бы намекая на то, что я должен проглотить таблетку, и не даёт мне даже шанса перехватить инициативу в поцелуе. Она перемещает руку на затылок и зарывается в мои волосы. Чувствую, как сердце ускоряет ритм, а в штанах становится всё меньше места.

Запах Норы окутывает меня, тот самый, который я почуял в первую нашу встречу. Весенний — сладость с кислинкой.

Когда девушка отстраняется, влажные губы ощущаются слишком холодными.

— А теперь в кровать.

Чувствую так, будто из меня высосали асе оставшиеся силы. И это сделала Нора со своим поцелуем.

— Ты мне нравишься, бандитка.

— Не нарушаешь традиции, да? — посмеивается она, однако, я совсем не понимаю о чём она. Вместо ответа просто направляюсь в спальню, а не в комнату, где должен был ночевать первоначально. Нора замечает это, но ничего не говорит и я воспринимаю это как немое разрешение.

Плюхнувшись на кровать, почти сразу вырубаюсь. В полудрёмк чувствую, как бандитка заботливо укрывает меня одеялом и кладёт на лоб что-то влажное, от чего становиться немного полегче. Руки, которые убирают щекочащие кожу пряди. Лёгкий поцелуй в краешек губ, совсем как я сделал тогда на диване, в доме у Санька.

— Спи, Лекс.

Элеонора

Чувствую себя настолько помятой, как будто не спала несколько суток, а всё из-за больного парня мирно сопящего под боком, буквально сопящего. У Феликса насморк из-за простуды, и он всю ночь ворочился. Я и так не привыкла спать с людьми, а тут ещё больной мальчик рядом. Всю ночь бегала и сбивала его температуру, потому что она периодически поднималась до отметки 39, а это почти критично.

— Ты не рано встала? — проснулась моя боль.

— Спроси лучше, спала ли я сегодня вообще?

Тянусь к лбу Сноудена губами, что бы проверить, горячий ли он. И врезаюсь в губы парня, тут же отскакивая назад.

— Феликс! Я температуру проверить хотела.

— Разве это был не утренний поцелуй.

Божечки, надеюсь я не покраснела. Может в больницу его отправить? Я даже подумать не могла, что Лекс такой тактильный. Вечно ходил весь такой недоступный и серьёзный, а в итоге всю ночь жался ко мне, как котёнок, а теперь вообще целоваться полез, едва проснувшись. Может у него раздвоение личности?

Слезаю с кровати, чтобы добраться до градусника и жаропонижающих на всякий случай.

— Ты настолько против утренних поцелуев, что сбегаешь от меня? — слышу жалобный голос сзади. Да что за ребёнок, где недовольная моська?

Стойко игнорирую вопрос и всё-таки добираюсь до градусника, лежащего на прикроватной тумбочке.

Вручаю его Лексу и сбегаю на кухню готовить яичницу, пока мне не поцеловали ещё что-нибудь.

***

Удивительно, но Лексу хватает дня для того, чтобы оклематься, когда я бы с такой температурой провалялась не меньше четырех дней, хотя обычно я болею по немножку и часто, а не из крайности в крайность.

Когда только приехала в свой родной город хотела поехать к бабушке и дедушке, который хоть и не жили вместе, но хотя бы жили в одном доме.

На улице опять моросил дождь, к счастью не такой ливень, как вчера. Но вместо того, чтобы дойти пешком пришлось вызывать в такси, потому что под зонтом всё равно мокнут ноги.

Кое-как Феликс смог уговорить меня после того, как мы навестим всех вернуться домой, даже купил билеты и чуть не прыгал от радости, когда увидел, что в бизнес ещё остались свободные места. Шучу, просто ходил довольный. Видимо поездка в экономе так сильно шокировала мальчика, хотя я так летала всю жизни, до переезда в столицу.

— Может я тебя у подъезда подожду? Посижу в кафе. — он кивнул головой на какую-то забегаловку, где продавали пиццу, шаурму и все подобное, однако доверия она не внушала.