— Пошли. — киваю наверх, но она отрицательно мотает головой, — Ну же, Нора. — сам того неосозновая называю её по имени.

Насколько я помню, это первый раз, когда я назвал её по имени. Забавно, раньше я делала это только в мыслях.

Сероглазая удивлена не меньше меня, но это отлично на неё действует и она смело ступает на лестницу, а после вырывается вперёд меня. Но у двери затормаживает и оглядывается назад.

— Проходите, мисс Проблема. — фыркает, задирает подбородок и, рассправив плечи, гордо шествует к краю. Похоже, она уже переборола свой страх высоты.

— Как тут красиво!

Издаю что-то похоже на «угу».

— Откуда ты знаешь про этом место?

— Здесь находится главный в стране офис отца. Частенько приходится сюда заезжать, когда он в стране. — обычно, я не говорю на тему семьи.

— Твой отец работает за границей?

— Ты решила узнать всю информацию о моей семье? — Нора отрицательно качает головой.

Достаю сигарету и поджигаю её. Девушка недовольно морщится, но не просит убрать. Видимо, так и не дождавшись от меня ответа на вопрос, она отворачивается на ночное небо, которое было отлично видно с крыши восьмидесяти этажки.

Я прерываю несколькоминутное молчание своим «да».

— А мама?

— Она всегда с папой.

— Значит, ты тоже в детстве частенько ездил с ними?

Я прекрасно понимаю, что она спрашивает это из чистого интереса. Но это слишком раздражает. Я не готов ни с кем говорить о своей семье, тем более с человеком, которого знаю меньше месяца. Мы с ней даже не друзья.

Не друзья же?..

Спустя час тишины, мы возвращаемся в жизнь. То есть сидим в машине и едем к ней домой, так как бросить её там со словами «добирайся сама» я не мог по двум причинам. Во-первых, меня бы грызла совесть, которая вроде есть, а вроде нет. Во-вторых, мне бы оторвали головy, узнай, что я оставил Элеонору одну.

Пока я думал над тем, каким же методом меня будет убивать заказчик, не заметил, как уснула Нора. И когда мы уже подъезжали к её дому, я попробовал ее разбудить, но она что-то неразборчиво пробурчала и просто отмахнулась от меня, как от назойливого насекомого.

Раздражает…

— Чёрт, Нора, хватит дрыхнуть. — не сдержался и выругался вслух.

Обречённо вздохнул, но поднял девчонку на руки и понёс в дом. Постучал и мне открыл Леон Владеславович, один из давних знакомых отца. Не знал, что у него есть ещё и дочь до недавнего времени (до тех пор, пока не пришлось ехать за этой проблемой, что бы уговорить её не участвовать в гонке).

— Здравствуйте.

— Здравствуй, Феликс. — он перевёл взгляд на спящую на моих руках девушку, а потом вновь полнял его на меня, — Я так понимаю, вы весело провели время?

— На самом деле, я просто увидел как она идёт домой и решил подвести, она согласилась и уснула у меня в машине по дороге. — я знаю, что он не поверит в то, что девушка так просто согласилась сесть ко мне в машину, но сейчас это единственное что я могу сказать.

— Её комната на втором этаже, препоследняя дверь. — кивнул и направился в указанном направлении.

Толкнул дверь. Так и не скажешь, что она переехала сюда недавно. Мило, не приторно, но сразу можно сказать, что живёт тут девочка.

Положил Нору на кровать и накрыл одеялом, для идеальной картины можно было бы ещё и раздеть, но не думаю, что ей это понравится.

— Споконой ночи, — почти закрыв до конца дверь, произнёс, — Элеонора.

Закрыл и развернулся, что бы уйти.

Элеонора

От чего люди просыпаются утром? Наверное, большинство от звона будильника. Неважно, внутренний он или же стоит на тумбе рядом с кроватью или же вообще в телефоне. Остальные же процентов двадцать просыпаются от разных факторов. Это может быть птица за окном, которая слишком громко пела. Или солнце светящие прямо в глаза, не давая до конца погрузиться в сон. Некоторым людям повезло больше и они просыпаются от шумящего за окном океана, например. Думаю, я бы хотела хоть раз проснуться по этой причине.

А я в последнее время просыпаюсь от голоса отца, что довольно-таки странно, если учесть, что он не присутствовал почти всю сознательную часть моей жизни. Я бы предпочла проснуться от крика мамы, чем от его баса.

— Ты можешь опоздать в школу. — слышу, как он закрывает за собой дверь, но не щёлкает ей, оставляя приоткрытой.

Я сажусь на кровать и разглядываю свою комнату. Странное действие, если учесть, что я здесь живу уже больше месяца. А я ведь даже не заметила, что начала называть эту комнату своей. Слишком уж я привыкла ко всему, что у меня появилось. Хотя я думала, что это будет довольно-таки трудно.

Улыбаясь своим мыслям, хотя, это в какой-то степени глупо, скидываю с себя одеяло и тут-то до меня доходит одна деталь. Я в уличной одежде и, что самое странное, у себя в кровати. Это странно звучит, потому что нормально просыпаться у себя в кровати. Вот только не переодетая.

Перематываю свои воспоминания и последнее, что мелькает в сознании это лицо льдышки, — пожалуй, ему больше подходит прозвище «ледяной принц» или что-то вроде того, но это слишком долго и важно для такого зазнайки, как он, — который на мгновение приоткрывает губы, намереваясь что-то сказать, но не издаёт ни звука. Или же я просто его не слышу. Затем ощущение тёплых рук (что очень не соответствует его прозвищу) и того, как меня меня поднимают на руки. А затем громкий хлопок двери от которого я, кажется, вздрогнула.

— Он нёс меня на руках, да? — задаю вопрос в пустоту.

Поднимаюсь с кровати и направляюсь к шкафу. Сегодня стараюсь не сильно отходить от школьного стиля. Белая рубашка и чёрная юбка-солнце. Капронки бежевого цвета, волосы в хвост и вуаля, я готова идти в бой.

тСпускаюсь из комнаты и тут же натыкаюсь на хитрый взгляд отца.

— Что? — он проводил меня взглядом от лестницы и до стола.

— Как прошёл вчерашний вечер? — рука с ложкой замирает около рта и вся каша валится обратно в тарелку.

— Почему тебя это должно интересовать… — буркаю под нос, но ему, видимо, неважен мой ответ.

— Вы там только предохраняйтесь.

Через силу запихиваю кашу в себя и вся красная вылетаю из дома. Какое к чёрту «предохраняйтесь»?! Неужели он… Бли-ин, он подумал, что мы… О, ужас!

— Хорошего дня, Артемий.

— И вам, Нора.

Выхожу из машины и направляюсь в школу. На улице уже похолодало, поэтому во дворе почти не осталось учеников, все в основном сидят в школе, на вахте. Там я и нахожу Рину.

— Ну! Рассказывай скорее, как прошло свидание?

Ни здрасте, ни до свидания, что называется. Но несмотря на это я рассказываю девушке всё в подробностях, хоть и умалчиваю о Феликсе. Не хотелось бы, что бы мне устраивали допрос. К тому же, Мягкова спросила только про свидание, а наша встреча со Сноуденом таковой не была и произошла совершенно случайно.

— В следующий раз поставлю условие «чтоб никаких неожиданных дел». — блондинка смеётся, но быстро успокаивается и открывает дверь в класс, пропуская меня внутрь. Странный, но уже привычный жест.

Она достаточно часто уступает мне, помогает что-то нести, открывает передо мной дверь и прочие мелочи. Подкармливает меня печеньками, приносит сок, словно я сама не в состояние его купить. Частенько помогает на уроках не только мне, но и другим нашим одноклассникам. Как я поняла, девушка таким способом выражает свою заботу. И это кажется достаточно милым, обо мне, пожалуй, так сильно заботилась только мама.

— Кстати, как у тебя с английским?

Как только я перешла сюда и отсидела пару уроков, я поняла одну вещь — здешняя программа достаточно сильно уходит вперёд, в отличии от обычных школ. Если в государственных школах мы учим английский со второго класса, то они начали учить его ещё во время подготовки к школе. И сейчас уже свободно говорят на нём, как на втором родном. И в программе по алгебре и геометрии они ушли дальше. Хотя гуманитарные науки, как литература, история и остальные, на том же уровне, что мы учили в моей школе. И самое сильное отличие от обычных школ — это неимение отстающих. Даже если ученик учиться на три, он понимает темы и то, о чём говорят на уроках.