– Только с тобой? А работа?
– Наоми не работала после развода.
– Кто бы сомневался, – ухмыльнулся Игараси. – И чем же она занималась целыми днями?
Рика пожала плечами.
– Жила.
Арен иронично выгнул бровь. Зная характер Наоми, она бы скорее умерла, чем добровольно обрекла себя на существование в четырех стенах.
Он еще раз пробежался взглядом по стенам, проверил тумбочки в спальне, заглянул в ящики стола – пусто, не считая всякой дребедени в виде тюбиков крема и заколок. Коллекция украшений оказалась на месте, как и несколько пачек банкнот, брошенных небрежно на туалетный столик; Арен вдруг замер, поняв, что его насторожило.
– А где оружие?
– Что? – Рика непонимающе уставилась на него.
– Оружие, – терпеливо пояснил Арен. – Антиквариат.
Наоми с ума сходила по предметам искусства – однако в настоящий экстаз ее приводили вещи, обагренные кровью. Она с упоением разыскивала сэнсу-тэссен – веер, пропитанный ядом, клинки, убившие тысячи невинных людей, картины, о которых ходила дурная слава.
На день рождения она преподнесла Арену массивный старинный перстень с александритом, внутри которого переливались гранулы белого порошка – и это, как живо поинтересовался Ринджи, оказался не кокаин, а смертельный яд.
– Можешь отравить меня, если возникнет желание, – рассмеялась тогда Наоми. – Умирать обычной смертью я не хочу.
Желание возникало сотни раз, но яд все еще был внутри громоздкого кольца, оттягивая указательный палец – доказательство потрясающей выдержки Арена.
– Не знаю, – растерялась Рика. – А оно должно быть здесь?
– Это вы? – Арен проигнорировал ее ответ, обратив внимание на фотографию, которую сначала не увидел – она пряталась в самом углу ящика.
На снимке две девочки прижимались друг к другу, улыбаясь фотографу. Одна из них точно была Рика – каштановые волнистые волосы и светлые глаза, вторая – очевидно, Наоми, – смотрела грустно и куда-то вверх. Здесь их сходство, которое он не замечал в жизни, было очевидным – одинаковые носы и ямочки на подбородке.
– Да. Это мы с Наоми, – Рика, подойдя ближе, заволновалась и забрала снимок у него из рук. – Мне тут тринадцать.
– Наоми, значит, двенадцать?
– Да-да, – кивнула она. – Наоми двенадцать.
– Подожди, – Арен жестом остановил Рику, собирающуюся убрать снимок в свою сумку. – Дай сюда.
Она неохотно вернула ему фотографию. Пару секунд Игараси рассматривал снимок, гадая, что ему не понравилось – внутри что-то зашевелилось, возникло странное чувство – будто слово вертится на языке, но он никак не может его вспомнить.
– Что такое? – не выдержала Ито. – Почему ты так смотришь?
– Почему этот снимок лежит здесь, в ящике стола?
– Понятия не имею, – Рика вытаращила глаза. – Что именно тебе кажется странным?
– Наоми не сентиментальна. В квартире нет ни одной фотографии, кроме этой. Когда мы жили вместе, я не замечал, чтобы она…
– Ты дома-то вообще бывал? – резко перебила его Рика. – Наоми вечно была одна.
– Я был ее мужем, а не нянькой. У взрослых людей есть такая обязанность – ходить на работу, – язвительно заметил Игараси. – Кто-то же должен был оплачивать капризы твоей сестры.
– У нее были и свои деньги, – пробормотала Рика, поморщившись. – Не выставляй ее содержанкой.
– Зарплата музейного работника не покрывала и трети расходов Наоми, – Арен протянул снимок обратно, – это уже не имеет значения. Почему ты сразу не позвонила родителям?
Старшая Ито поджала губы и отвела взгляд в сторону, помедлила немного, но нехотя призналась:
– Наоми страшно поругалась с отцом. Я думала, что она вернется сама и…
– Разозлится, когда узнает, что ты нажаловалась папочке, – кивнул Арен. – Ясно. А это что?
Он нахмурился, глядя на гладкое черное перо, лежащее под снимком. Блестящее, с заостренным кончиком, оно так и притягивало взор, выбиваясь из общей картины.
– Что? – Рика подошла ближе, взглянула на перо. – Похоже, птичье.
Она аккуратно взяла находку в руки, предположила:
– Воронье?
– Я не орнитолог. Пойдем, здесь больше нечего делать.
Арен шагнул к выходу, стремясь быстрее покинуть квартиру, в которой удушливо пахло духами и еще чем-то, что он затруднялся определить. Рика взволнованно поспешила следом, на ходу спрашивая:
– А как же Наоми? Что же теперь? Ты заметил что-нибудь полезное?
– Разве я похож на сыщика? – Арен устало взглянул на нее.
Он не до конца понимал, почему Рика смотрит на него так, будто он обязан что-то сделать. Они с Наоми – чужие друг другу. Знакомые незнакомцы. Ее пропажа – не более чем досадное происшествие, которое принесло ему немного грусти и кучу хлопот – в ближайшее время его непременно вызовут в полицию.
– Но…
Рика уставилась на него, прикусив губу до крови – он видел, как алая капля показалась из прокушенной плоти.
– Я сделаю, что могу, – Арен нажал кнопку вызова лифта. – Мои люди проверят, нет ли Наоми в борделях, прошерстят притоны, хотя вряд ли найдут ее там. Остальным пусть занимается полиция.
Это все было так глупо, по-идиотски – и вполне в духе Наоми: заявиться к нему, бросить нелепое заявление о том, что ей нужна помощь, словно он должен немедленно броситься ее спасать, а потом – исчезнуть.
Чем больше Арен думал, тем сильнее убеждался в том, что это какой-то дешевый фарс. Ну, да – в стиле Наоми.
Не исключено, что она вообще не пропадала. Его бывшая жена была эгоистичной до мозга костей и считала себя чуть ли не центром вселенной – поначалу это забавляло, позже – начало утомлять.
– Я позвоню тебе, если полиция что-то узнает, – Рика продолжила смотреть на него умоляюще. – Хорошо? И ты позвони мне, если будут новости.
Ему ничего не оставалось кроме как кивнуть – глаза Рики переполняли страх за сестру и отчаяние. Арен много раз видел такой взгляд, но никогда – в зеркале; а сейчас он почему-то остро представил себя на месте Ито, и это вынудило немного приспустить завесу холодного равнодушия.
Мысли о бывшей жене преследовали его на протяжении всего оставшегося дня – пока разговаривал с управляющим, он думал о том, что Наоми, вероятно, либо вляпалась в гигантские неприятности, если ее заявление – не бред воспаленной фантазии, либо решила таким образом проучить… Кого? Его? Родителей? Подобной жестокости, при всей ее тяге к оружию, раньше Арен не замечал.
Наоми могла быть циничной, экзальтированной, истеричной – но не жестокой.
– Все нормально? Какие-то проблемы в ресторане? – Ринджи, зашедший к нему в кабинет, чтобы обсудить текущие дела, резко осекся на середине фразы и внимательно взглянул на брата.
– Так заметно? – недовольно сдвинул брови к переносице Арен.
Он считал, что пропажа Наоми не могла отразиться на его жизни – их уже ничего не связывало, кроме жалкого куска воспоминаний, однако Ринджи уверенно кивнул:
– На тебе лица нет.
Между бровями Арена пролегла морщинка, пальцы чуть крепче сжали лист бумаги, содержащий отчет о прибыли.
– Сегодня ко мне приходила Рика Ито.
– Сестра Наоми? Зачем?
– Наоми пропала, – Арен сказал это и внезапно осознал, что его бывшая супруга действительно пропала.
Ее нигде нет – если бы он захотел увидеть ее прямо сейчас, то не смог бы этого сделать. И, скорее всего, никогда не сможет.
Горло сдавила невидимая рука. Игараси был реалистом и прекрасно понимал, что раз требований о выкупе никто не выставил, то Наоми с вероятностью в девяносто процентов мертва.
– Что? Объясни, – потребовал Ринджи. – Что значит – пропала?
Арен рассказал все, начиная с визита бывшей супруги в пятницу и заканчивая встречей с Рикой сегодня – на протяжении пересказа лицо брата становилось все более мрачным и обеспокоенным, выдавая тревогу за жизнь Наоми.
Ринджи терпеть не мог – как он их сам называл – пустоголовых эгоистичных дурочек, однако – парадокс – Наоми ему нравилась. Несколько раз он защищал ее – во время бракоразводного процесса именно Ринджи уговорил брата не принимать поспешных решений, благодаря чему Наоми удалось оттяпать немало денежных средств и остаться при этом целой и невредимой.
