Вера дождалась лифта и поехала на нем вверх. Еще во время своего путешествия в дежурку на панели управления она прочитала, что оперблок на последнем, пятом этаже корпуса.

Вера долго стояла на пороге предоперационной, потому что трусила. В голове билась мысль "Я не справлюсь". И если бы ее в этом состоянии не застал Виктор, она, быть может, и вовсе бы ушла. Хирург появился вовремя и, оценив ее взглядом, кивнул. Он улыбнулся. Вера это почувствовала, хоть и не смогла увидеть – лицо напарника было скрыто маской. Виктор уже надел стерильный халат.

– Завяжи, – попросил он, повернувшись к Вере спиной, и та протянула к нему руки, чтобы затянуть несколько завязок на спине.

Когда дело было сделано, Вера заглянула в операционную. Там лежала накрытая простыней пациентка и… больше никого. Вера знала, что если хирурги оперируют в одиночку, то это малые вмешательства и в таких случаях в анестезиологе нет надобности.

– Ну чего стоишь? Пошли! – отвлек ее голос Виктора.

Вера неуверенно прошагала в операционную за хирургом.

– Больше не будет никого? – спросила она, оглядываясь.

Хирург кивнул.

– Маска, – подсказал ей Виктор, покосившись на лоток с медицинскими принадлежностями. – И бахилы.

– А кто будет подавать инструменты, раздвигать края раны?

– Ты, если понадобится, – сказал Виктор. – Ну, или я сам. В любом случае, здесь стерильность не так уж и важна.

Какой-то бред, а не медицина!

– Скоро ты сама все поймешь, – вздохнул хирург. – Давай я расскажу, как дают наркоз. Готов поспорить, ты мало что в этом понимаешь.

Вера взглянула на пациентку. Та лежала смирно, накрытая простыней.

Виктор прошагал к наркозному аппарату и щелкнул тумблером, расположенным на подножке.

– Вот так, запоминай.

Машина ожила. Вера с ужасом покосилась на эту тумбочку, зашумевшую своими внутренними моторами. Только в страшном сне она могла представить себе, что станет анестезиологом. Виктор внимательно взглянул на нее, и Вера поняла, что уже довольно долго бессмысленно пялится в голубой монитор, на котором развернулось диалоговое окно.

– Знаешь, это довольно важная профессия, – вдруг произнес хирург. – Ты… забираешь боль. Я ничего не смог бы сделать без анестезиолога, какими бы искусными ни были бы мои руки.

Вера против воли улыбнулась и аккуратно тронула аппарат, словно заключая с ним своеобразный договор не вредить друг другу.

– Если захочешь, то сделаешься тут доброй феей, как прошлая Вера Павловна.

Вера рывком подняла голову и тут пациентка распахнула глаза. Виктор заметил это и погладил больную по плечу.

– Все будет хорошо, – сказал он и взглянул на Веру. – Делай все так, как я говорю и справимся быстро.

Следом хирург указал на стерильную простынку, расстеленную на железном столике для инструментов, стоявшем около пациентки. Вера разглядела несколько шприцов, ларингоскоп, интубационную трубку и тяжело вздохнула.

– Сначала индукция, – продолжил инструктировать Виктор.

– Но раз я ординатор, – перебила она. – Разве тут не должно быть другого анестезиолога? Более опытного…

Виктор тяжело вздохнул, и устало прикрыл глаза, затем он заговорил, спокойно, медленно, так, словно объяснял ребенку.

– Другого нет.

– Внизу целая реанимация! – не выдержала Вера. – Кто угодно из них куда чаще меня давал наркоз!

Виктор посмотрел с сочувствием, и Вера остановилась.

– Такого как нужно мне. Там. Нет, – еще медленнее произнес он. – Принимайся за дело, а то, в самом деле, допросишься, и мне придется ждать кого-нибудь другого.

В словах Виктора звучала угроза. Девушка безотчетно схватилась за шприцы. Тот, что побольше, содержал белое вещество.

– Пропофол, – взглянув на него, сказал хирург.

– Снотворное, – озвучила Вера мелькнувшую в голове мысль.

Виктор кивнул.

– После фентанила, – взглядом он указал на другой шприц. – Дозы рассчитаны. Сегодня это сделал я. Завтра сама, ладно?

Вера посмотрела на периферический внутривенный катетер, торчавший у пациентки из руки, и тяжело вздохнула. Она бы никогда раньше за такое не взялась! Вера чувствовала, что отступила где-то там, в оставленной за дверями больницы жизни.

– Давай, – едва слышно произнес Виктор.

Тогда Вера ввела фентанил, отстраненно задумавшись о том, что эта наркота сгубила, должно быть, не одну жизнь. Вера взяла в руки пропофол. "Ведь если я ошибусь, никто не простит меня", – мелькнуло в голове. Белая тягучая жидкость скользнула в катетер. Пациентку унесло в сон.

Виктор подошел сзади и протянул Вере маску. Хирург уже успел запустить наркозный аппарат. Теперь он подавал в дыхательный контур смесь, богатую кислородом.

– Плотно прижми к лицу, – с этими словами хирург продемонстрировал необходимое движение.

Вера послушалась. Промелькнуло воспоминание о занятиях по реанимации. Виктор тем временем уже оказался у простертой руки пациентки и добавил еще одну дозу в катетер.

– Рокуроний.

"Яд кураре", – всплыла в памяти непрошенная ассоциация. Вера плотнее прижала маску. Нужно как следует насытить кровь кислородом перед тем как мышцы девушки полностью выключатся и она перестанет дышать самостоятельно. Вера неуверенно посмотрела на ларингоскоп и поняла, что страх ее парализовал не хуже рокурония.

– Интубируй! – вернул ее в реальность голос хирурга.

– Я не смогу, – отпрянула от стола Вера.

Дыхательная маска, больше не удерживаемая руками анестезиолога, скользнула на пол.

– Вера! – в этом возгласе звенели разом и напряжение, и горечь разочарования. – Не ошибается только тот, кто ничего не делает! Если я примусь за твою работу, придется тебе идти обратно!

Пересилив себя, Вера схватилась за железную ручку и зажгла лампочку над основанием клинка. Вера неуверенно приоткрыла пациентке рот и вывела нижнюю челюсть, как ее когда-то учили на первой помощи. Виктор оказался рядом.

– Кистью не вращай, – вовремя предупредил хирург. – Просто тяни вверх.

Вера поняла, что подцепила клинком нижнюю челюсть. В этот миг хирург уже всунул в ее свободную руку интубационную трубку, и Вера пихнула ее девушке в горло, продолжая крепко держаться за ручку ларингоскопа.

Следом он поднял с пола маску и отсоединил ее от дыхательного контура. Вскоре гофрированные полупрозрачные трубки оказались у Веры в руке. Осталось только присоединить их к ингаляционной трубке, установленной в горле у пациентки, что Вера и сделала.

– Поздравляю, – похвалил хирург. – Твоя первая интубация.

Вера почувствовала, как пот струится по спине.

– Сейчас фиксируй трубку и следи за состоянием пациентки.

Сделав необходимое, Вера шлепнулась на стул и стала смотреть на аппарат. Мех качал, пульс ровно бился на мониторе, механические легкие вдували в обездвиженное тело воздух. Что угодно могло пойти не так, потому что Вера ничего в анестезиологии не понимала. Помнила только выдержки из студенческого курса.

Виктор что-то размеренно делал за ширмой. Не было слышно почти ничего и, в конце концов, Вера заинтересовалась тем, что было за этой тряпичной стеной. Она ведь согласилась на это безумное предприятие потому, что любила хирургию. Вера уже готова была оставить свой пост, как вдруг аппарат издал сигнал тревоги, и девушка поняла, что пациентка стремительно заваливает давление. Кровотечение? Пульс частил. Вера вскочила и огляделась по сторонам. Лить растворы? А если нужна кровь? Как это сделать? Где ее достать?

Смерть уже стояла у Веры за плечом, она дышала ей в ухо. Неожиданно девушка почувствовала ярость. Только не в ее смену! Неожиданно тяжелая рука хирурга легла Вере на плечо.

– Оставь, – над ухом произнес Виктор, и Вера резко обернулась.

Ей казалось, что еще мгновение назад за ее плечом стояло нечто жуткое, потустороннее.

– Что?! – воскликнула она, обернувшись. – Что ты такое говоришь…

Окровавленная рука хирурга слетела с ее плеча, когда Вера развернулась к Виктору.