– Тогда дай мне пару мгновений. Скоро вернусь, – с этими словами хирург исчез в темном коридоре, в котором уныло мерцала неисправная лампа.

Вера откинулась на железную спинку сидения. Теперь ей некуда было спешить. В этот миг дверь кабинета травматолога открылась, и из-за нее показался дородный мужчина.

– Где эта… – обратился врач к залу, озираясь по сторонам.

Вера развела руками, так как не понимала, о ком идет речь.

– Я не вам, доктор, – рассерженно буркнул травматолог. – Была тут какая-то дама со сломанной ногой. Ушла. Странная.

С этими словами травматолог захлопнул дверь.

– У них там в реанимации совсем заняться нечем, похоже, – донеслось из-за двери.

Травматолог, видимо, сообщал это своей медсестре.

– Сидит у меня тут под кабинетом одна. А вот как я зайду в ОРИТ, все им некогда, говорить некогда, ничего некогда! Имитаторы деятельности!

Вера вздохнула. С чего этот мужик взял, что она из реанимации?

Додумать эту мысль она не успела. В коридоре показался Виктор. Хирург катил видавшее виды кресло для перевозки больных. Вскоре он остановил его около Веры, та поднялась и с трудом села.

– Поехали!

Хирург вывез ее на улицу, и девушка впервые с утра ощутила себя снова живой. Солнце пригревало. Неожиданно стала ныть нога. Вера поморщилась.

– Болит? – угадал ее мысли Виктор.

– Ага, – созналась Вера.

– Это хороший знак, – похвалил хирург, толкая кресло вперед. – Значит, точно остаешься с нами.

Вера подумала, что новый знакомый имел в виду ее психологическое состояние. Так было спокойней.

Когда хирург подкатил кресло к патолого-анатомическому корпусу, у Веры на то, чтобы удивляться не осталось ни возможности, ни сил. Нога болела до зуда в зубах, саднила шея, ныла голова. Лодыжка покраснела и опухла.

Едва живая от боли, Вера при помощи врача слезла с кресла, которое хирург установил перед распахнутыми дверями корпуса и пробралась внутрь. Пахнуло формалином, и Вера сощурилась. Знакомый по студенчеству запах теперь вызывал едва ли не рвотные спазмы.

Виктор постучал в одну из дверей и громко крикнул:

– Михаил Петрович, выходите!

С той стороны послышалась возня.

– Я же говорил, печальна участь того, кто разбудит меня до полудня после дежурства. Ну что ты, Вить? Что такого стряслось?

После этого распахнулась дверь. На пороге стоял дородный мужчина, на вид ему можно было дать лет пятьдесят. Накрахмаленный халат обтягивал его округлое брюшко. "Михаил Петрович Пособничий, патологоанатом, д.м.н." – прочитала Вера на его бейдже.

– А-а-а, – наконец протянул он. – Пополнение. Вера, проходи.

Та сглотнула. Откуда он узнал, как ее зовут?

Патологоанатом, не дав ей задуматься, подхватил Веру под локоток и вскоре уже усадил в уютное кожаное кресло. Комната, оборудованная за дверью, скорее походила на гостиную, чем на кабинет. "Наверное, какой-нибудь чудаковатый сотрудник кафедры", – попробовала объяснить себе это Вера: "Мы за советом, похоже, к нему. Но патологоанатом?"

Холодок снова пробежал по спине.

– Она пострадала, – объяснил Виктор, закрывая дверь. – Подлечить ее сможешь только ты. А потом нам надо в операционную.

Михаил Петрович кивнул и, достав из-под стола низенькую табуретку, поставил ее прямо напротив Веры. Хирург подпер спиной дверь, и девушка всерьез подумала, что они будут ее прямо тут резать.

– Ну чего ты, – неожиданно улыбнулся Михаил Петрович, занимая табурет. – Сбита с толку?

Вера кивнула.

– Я тоже в твои годы был таким. Расслабься и наслаждайся новейшими методами лечения, – с этими словами Михаил Петрович схватил своими огромными лапами ее ногу, и Вера не успела заметить, как он уже рассматривал ее ступню, освободив от обуви. – Перелом латеральной лодыжки и вывих ступни, ЗЧМТ и еще кое-что по мелочи. Ну, Вить, ничего себе, где ты ее нашел?

Вера с удивлением чувствовала, как боль в теле утихает. Эти руки. Прикосновения этого врача просто вымыли ее. Отек и покраснение исчезли.

– По правде, она меня порядком напугала, – послышался напряженный голос хирурга. – Подумал, что…

На этом врачи встретились взглядами и, дружно посмотрев на Веру, промолчали.

– Нет, – наконец заявил Михаил Петрович. – Видишь, вот я ее и исцелил.

Виктор улыбнулся Вере.

– Теперь у нас есть анестезиолог!

– Кто вы такие? – наконец, решилась озвучить она.

Михаил Петрович пожал плечами, обувая уже совершенно здоровую ногу Веры в ботинок.

– Пока… просто немного приди в себя. Ты же врач?

Вера вздрогнула под пронзительным взглядом голубых глаз и кивнула.

– И, готов поклясться, в медицину ты пришла, чтобы жизни спасать, помогать другим, так?

Вера снова кивнула, хотя и не была уверена.

– Мы все такие, – сказал ей Михаил Петрович. – Сейчас тебе жизнь дала именно то, чего ты хотела, когда становилась на путь служения человеку и человечеству, хоть так сразу и не покажется. А теперь иди! Больные не ждут, а наш хирург уже намучился с наркозным аппаратом. Вечером приходите. Познакомлю тебя с другими.

Вера молча встала и пошла, ничего больше не болело. Виктор открыл перед ней дверь. И только оказавшись на ступенях патологоанатомического корпуса, снова почувствовав прикосновения солнца к коже и ощутив себя живой, Вера осмелилась задать вопрос, крутившийся в голове:

– Что это было?

Виктор, уже схвативший кресло, энергично толкал его обратно к приемному отделению.

– Что именно? – хирург обернулся к ней через плечо.

– Моя нога, – абсурдность ситуации душила Веру.

– Это единственная странность? – донеслось из-за спины Виктора.

Вера посмотрела на корпус, где вскрывали трупы, и промолчала.

Они снова зашли в приемное и поднялись на третий этаж на лифте. Там была расположена дежурка, как Виктор объяснил Вере.

Дежурка оказалась небольшим помещением, полным старой разваливающейся мебели. Вера без энтузиазма взглянула на разложенный диван. Она знала, для чего была нужна дежурка – для хирургической бригады, остававшейся на ночь.

Виктор рылся в шкафу.

– Должно быть тут, – донесся из-за деревянной створки голос.

Следом на диван шлепнулся комок серой ткани.

– Форма, – пояснил хирург. – Твоя.

– Я это не надену!

Вера двумя пальцами ухватила ткань и брезгливо приподняла. Однако костюм оказался чистым, только что выстиранным, от него приятно тянуло кондиционером для белья.

– Переодевайся, – сказал ей Виктор. – Жду наверху. Ее должны были уже поднять.

– Кого? – не поняла Вера.

– Первого пациента, – объяснил ей хирург, роясь в тумбочке. – Точнее пациентку. Вот!

В Веру полетел фонендоскоп. Она чудом успела поймать в воздухе эластичную резиновую трубку, иначе раструб грозил ударить ей прямо в лоб.

– Пригодится, чтобы понять, правильно ли интубировала, – пояснил хирург. – И найди где-нибудь ручку.

Вера вздрогнула при слове "интубировала", однако Виктор уже успел выскочить в коридор, громко хлопнув дверью дежурки. Вздохнув, Вера посмотрела на свое орудие. "Литман" – прочитала она на головке. Ну, хоть на приличную вещь они не поскупились. Вдруг ее взгляд упал на бирку. "Вера" – было выведено аккуратным почерком.

Не задумываясь над этим, она развернула форму и, с радостью стянув мокрую одежду, облачилась в хирургический костюм. Форма была хоть и не новая, но чистая и глаженая, хранившая тонкий запах чьего-то тела. К груди был приколот железный бейдж.

"Вознесенская Вера Павловна. Врач анестезиолог-реаниматолог" – она почти не удивилась, прочитав это.

Вера выпрямилась перед висевшим у двери зеркалом и, завязав резинкой, что нашла в кармане формы свои уже успевшие просохнуть волосы, осталась довольна результатом. Русая, синеглазая, с крупными блестящими локонами и правильными чертами лица, Вера была красива. Она всегда умела этим пользоваться. И сейчас смутно вспоминала, что кокетство не довело ее до добра. В этот раз все будет не так, – пообещала себе Вера, засовывая ноги в белые медицинские сабо, которые стояли у входа. Они идеально сели на ее маленькую ногу. Безусловно, эту обувь тут оставили именно для нее.