– Пойдемте, Вера Павловна, – наконец сказал профессор. – Если вы, в самом деле, дождетесь тут чудовища, никому от этого не будет хорошо. Стражи велели вас предупредить.

Вера ответила взглядом, полным собственного достоинства и уверенности. Мужчина тяжело вздохнул.

– Сдается мне, вы знали еще до того как я отправился сообщить вам.

Вера кивнула.

– Чего вы добиваетесь? – всплеснул руками хранитель.

Вера лишь улыбнулась и не сочла нужным отвечать. Тогда мужчина с досадой развернулся.

– А вы что же, побежите, профессор, не попытавшись защитить место, которое подарило вам успокоение и кров? – насмешливо произнесла она. – Учтите только, что если мы его не защитим прямо сейчас, то бежать нам будет некуда!

Профессор развернулся. Ярко сверкнули стекла очков.

– Вы слишком большого мнения о себе, Вера…

– Я просто умею доверять своему сердцу.

– Что у вас в руке?

Вера снова загадочно улыбнулась.

– Это аномалия, которую не смогли остановить лучше из лучших, – сдавленно произнес он, глядя хранительнице в глаза. – Я боюсь представить, какой силы зло сосредоточено в этом существе.

– Это врач, – произнесла Вера, все так же напряженно глядя вперед.

– Ну и что? – всплеснул руками профессор. – Погодите, откуда вы знаете?

– Поговорила с привратником, – прежним менторским тоном сказала Вера.

– Зачем? – вздернул брови собеседник.

– Просто я, Михаил Петрович, решила, что раз целая орава таких искусных стражей ничего не может поделать с одной-единственной душой, значит, они в чем-то ошибаются, верно?

– Боже мой, Верочка, не хотите же вы сказать… – побледнел профессор.

На этом хранительница обернулась к нему.

– Именно это и хочу. Он уничтожил лишь тех, кто на него напал. Он защищался. Всех, кто хотел уйти, он отпустил невредимыми. Он здесь не затем чтобы приносить горе и боль, как другие. Но чем больше ему стараются навредить, тем сильнее он становится, так?

– Это же ужасно! – вновь взмахнул руками хранитель.

– Неверно! – прищурилась Вера. – Мы можем и дальше смотреть, как он бродит по Москве и до чертиков пугает бессмертных, можем дождаться, пока он превратится во что-то поистине могущественное. Или же можем попробовать другую тактику…

– Кто-нибудь найдет способ уничтожить это!

– И сколькие пострадают, пока вы будете его искать? – хмыкнула Вера. – Я предпочитаю довериться своему женскому сердцу, которое вы считаете беспечным. Пусть высшие силы рассудят нас.

Горизонт потемнел, и Вера шагнула за ограду.

– Вера! – крикнул ей вслед хранитель, но так и не решился ступить на улицу.

Та обернулась через плечо.

– Оставайтесь внутри, Михаил Петрович, если, как и сейчас вы не отважитесь на него нападать, вас он не тронет! – ее голос звучал насмешливо.

Вера уверенно пошла вперед и вскоре ее крепко сбитая фигура исчезла за порывами дождя и ветра. Надвигался ураган, каких в Москве отродясь не видели. Деревья клонило в земле, а в завываниях ветра слышались проклятия. Профессор крепко ухватился на прутья ограды, но так и не решился уйти с улицы.

– Ну и чертовщина! – сказал он сам себе, придерживая очки.

Наконец стало так темно, словно случилось затмение. Послышался треск, и профессор обернулся. Он был окружен черными тенями, которые явились за ним, должно быть, из преисподней. Странные демонические очертания переминались с ноги на ногу – становилось ясно отчего лучших из стражей бросили на то, чтобы покончить с этой аномалией. Выглядела она жутко.

– Что же ты, господи Иисусе, такое? – обратился хранитель к темноте, но тут, словно в ответ ему, клочья тумана разорвал ясный солнечный луч.

Удушливый дым оседал, и становилось ясно, что в воротах больницы стояла Вера. Профессор сорвался со своего места и бросился к коллеге. Добежав до нее, он отпрянул.

Вера прижимала к своей груди щуплого молодого человека, по виду еще юношу. Черные как смоль волосы торчали во все стороны. Вера нежно гладила его по голове. Рукава за спиной странного гостя были стянуты ремнями. Смирительная рубашка?

– Не надо тебе ее видеть, – проговорила Вера. – Это уничтожит в тебе то, что осталось человеческого. А пока небеса еще заступаются за тебя. Видишь, вот ты меня послушался и кошмар пропал. Не открывай глаз, пока я не скажу. В темноте, конечно, страшно, но я тебе скоро помогу.

Вера решительно протянула руку, словно знала, что профессор по-прежнему стоял рядом.

– Очки! – сказала она тоном, не терпевшим возражений.

– Но, – отступил хранитель. – Вы же сделаете меня слепцом, Вера Павловна! Они показывают истину! Как я узнаю, кому мне помогать, а кому нет?

– Ты и так слепец! – рявкнула Вера.

Трудно было до этого предполагать, что в голосе этой женщины могло быть сосредоточенно так много власти.

– Но покровители наши это исправят. Приказываю тебе отдать очки! – с новой силой выдохнула Вера.

Профессор приблизился и вложил свой артефакт в ее ладонь.

– Только поймите, – прошипел он. – Вы отдаете могущественную вещь аномалии, которую стражи, быть может, растерзают на пороге больницы, как только поймут, что она больше не опасна.

После этого Вера осторожно надела на молодого человека очки и удовлетворенно произнесла:

– Не растерзают. Посмотрите сами, Михаил Петрович, это наш новый доктор.

– Доктор?! – задохнулся хранитель.

– Можешь открывать глаза, – ласково обратилась Вера к подопечному.

Тот, наконец, поднял голову, озираясь так, словно едва-едва обрел зрение.

– Ну как? – удовлетворенно произнесла Вера. – Лучше чем было, правда?

Молодой человек сосредоточился на ее лице. Глаза у него были чистые, голубые и взгляд осмысленный. Спустя пару мгновений он кивнул. Вера улыбнулась.

– Не бойся, ты человек, который чуть было не обратился чудовищем. Тебе повезло, что помощь пришла вовремя. Беда в том, что таких как ты много. Их тоже должен кто-то спасать, как я тебя. Поэтому ты призван на службу.

Молодой человек передернул плечами, и стало ясно, что ему тесно в смирительной рубашке.

– Да уж! – согласилась Вера. – Надо это снять, ведь рассудок к тебе вернулся.

Она обошла нового врача сзади и распустила ремни, стягивавшие его руки, и тот со вздохом облегчения опустил их.

– Больше ничего не мешает? – уточнила Вера, снова встав перед гостем.

Молодой человек нерешительно повел головой.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Вера. – Если войдешь в ворота, это будет значить, что я приняла тебя на службу. Отныне вся твоя жизнь будет посвящена помощи другим. Но это ради твоего же блага. В свою очередь я могу обещать, что в больнице с тобой больше никто и никогда дурно не поступит. Это не значит, что ты перестанешь испытывать боль. Но здесь о тебе станут заботиться. Придет время и все вернется на свои места.

Молодой человек колебался довольно долго, так что Вера стала заметно нервничать. Наконец он посмотрел в ту строну, откуда пришел, а потом в ту, куда направлялся. Создавалась впечатление, будто он осознавал, что застрял посередине между жизнью и смертью.

– Ты самоубийца, – вдруг неожиданно холодным тоном сказала Вера. – Но тебе дали редчайший шанс спасти свою душу, потому что ты не виноват в том, что с тобой сделали. Уйдешь – она обречена.

После этого молодой человек шагнул внутрь. Вера выдохнула.

– Ну, вот и славно! – улыбнулась она и подхватила под руку нового доктора.

– Какой хорошенькой на самом деле оказалась эта ваша аномалия, Михаил Петрович, не станете же вы теперь отрицать! – приговаривала Вера, провожая свое приобретение к парадной лестнице главного корпуса. – Прямо выпавший из гнезда вороненок!

С этими словами глава хранителей нежно потрепала молодого человека по голове. Профессор двинулся следом за странной парой.

– Только что мы с ним будем делать, Вера Павловна? – причитал он по пути. – Все врачебные должности заняты, да и разве он сумеет справляться с работой с такой-то историей?