Лёжа на земле, юноша чувствовал, как к нему приближается старший брат. Он почему-то был уверен, что это был именно старший брат, в течение всей недолгой жизни заменявший ему отца. В голове быстро, словно молнии, одно за другим проносились воспоминания… Он, совсем маленький, наткнулся на змею, с которой решил поиграть. Три дня старший безымянный не смыкал глаз, дежуря возле его кровати и рассказывая ему всякие забавные истории… Ему уже десять лет, день его рождения. Он чувствует себя уже совсем взрослым, пробирается в оружейную и берёт меч среднего брата. Меч кажется ему слишком тяжёлым, но он должен научиться им владеть, как настоящий воин-хранитель. В этот момент старший безымянный входит в оружейную и быстро ловит меч, когда он, замахнувшись и не выдержав тяжести, падает и роняет непривычное для руки оружие, которое летит острой стороной лезвия прямо на то место, где находится его живот, грозя разрубить мальчика пополам. Тогда старший брат даже не упрекнул его, понимая, что испуг в этом случае – лучший учитель, но начиная с этого дня братья стали заниматься с ним фехтованием, правда, меч он пока получил намного более лёгкий, чем тот, которым чуть не лишил себя жизни… Вот он уже подросток. Внимательно изучив всё, что касается пророчества о безымянных воинах-хранителях, он ощутил себя настоящим героем. Вооружившись кинжалами, мечом, кистенём и пращой, он пошёл воевать с драконом. Старший безымянный нагнал его уже на опушке запретного леса, позже оказалось, что как только тот понял, куда именно отправился его младший брат, он опрометью кинулся вслед, молясь богам лишь об одном – успеть, пока мальчишка не натворил глупостей…
Старший безымянный потряс младшего за плечо, показывая, что пришло его время дежурить. Все годы жизни в монастыре он оберегал своих братьев. Его твёрдая рука часто удерживала младших от необдуманных действий и поступков, способных причинить им и физические страдания, и духовные. Когда подрос средний брат, особой заботы обоих удостоился младший – на редкость бесшабашный, готовый к любой авантюре юнец. Старший брат помнил, как учили его, когда он ещё сам был ребёнком, он помнил тех двоих братьев, которые уже почили, но ни один из них не был настолько самоотвержен и смел. За младшим безымянным постоянно нужно было следить. Его неопытность, присущая юности, часто заводила его в опасные ситуации, из которых он сам выбраться бы не смог. Сейчас младший брат стал юношей, почти мужчиной, он был не по годам умён, и теперь уже на него самого можно было положиться. Но старший безымянный, наверное, по инерции, всё так же внимательно наблюдал за всем, что делает его младший товарищ. Вот и сейчас во внимательном взгляде старшего брата младший увидел сочувствие и понимание той душевной боли, которая мучила его, хотя наверняка тот не имеет представления, что именно снедает душу юноши, заставляя изо всех сил сдерживать слёзы. Старший ободряюще взъерошил непослушные волосы лежащего на земле безымянного, подал ему руку, чтобы тот поднялся, ухватив, как обычно, брата за локоть, и мягко подтолкнул к шалашу, показывая, что перед дорогой необходимо отдохнуть. Младший понуро поплёлся ко временному жилищу, боясь, что если ещё раз оглянется на старшего безымянного, то уже будет не в силах сдерживать свои чувства. А старший, не зная, чем вызвано такое настроение юноши, проводил его беспокойным взглядом, и когда тот скрылся в чёрном проёме входа, подбросил веток в костёр. Ещё некоторое время новый дозорный смотрел на языки пламени в сооружённом им каменном очаге. Ему очень не понравилось то, что он увидел в глазах младшего брата. Там была боль, сожаление и утрата. Что могло случиться такого, чтобы так расстроить юного безымянного? Каждый из них был крепок духом. Эта черта была присуща всем безымянным, начиная с сотворения поселений хранителей. Воины-монахи спокойно относились к любым событиям и бедам, постигшим их. Младший брат не мог так расстроиться из-за его приключения с чёрным драконом. В этом старший безымянный был абсолютно уверен. Не могла его расстроить и предполагаемая смерть. Несмотря на то, что младший из них очень юн, идея бренности бытия была не чужда ему, как и каждому из них. Никто из монахов не боялся смерти, и их религия располагала к этому, долгие годы воспитывая в послушниках идею первичности изначально бессмертного духа над телом, которое есть лишь вместилище, временный дом для духа, проходящего обучение в мире живых. И как только обучение окончится, дух переходит в следующий свой дом, приготовленный для него заранее теми, кто распоряжается этим и другими мирами. Отрицая страх перед собственной смертью, монахи, тем не менее, считали жизнь тем основным, что необходимо защитить, потому что без этой ветви обучения дальнейшее развитие духа было просто невозможно. Именно это служило основой их религии, и именно поэтому они были готовы отдать свои жизни и свой храм за то, чтобы в отдалённом будущем сохранить жизни всех обитающих в этом мире.
Когда младший безымянный ложился спать, старший не видел в нём того горя, которое прочёл в его взгляде сейчас. Значит, что-то случилось во время его дежурства. Но что могло случиться такого, чтобы так выбить его из колеи? Старший встал и медленно пошёл вдоль окрестностей, внимательно изучая лагерь. Ничего. Безымянный вздохнул, ему не нравилось то, что он никак не мог определить причины беспокойства своего юного брата. Он поднял голову, посмотрев на небо, оно уже начинало светлеть. Скоро рассвет. Безымянный двинулся дальше, изучая землю под своими ногами. Увидев небольшой холмик, он пнул его и резко остановился. Его взгляд устремился на выкатившийся из ямки человеческий череп, уже заросший мхом и поэтому не замеченный им ранее. Кто-то здесь уже был, и этот кто-то пытался пересечь горы через Ущелье Миров, найдя свою смерть на этой поляне. Безымянный вынул кинжал и лихорадочно начал раскапывать землю вокруг. Он быстро обнаружил всё остальное, что осталось от этого человека – переломанные кости конечностей, перекушенный хребет. Безымянный горько усмехнулся. Нельзя пересечь Ущелье Миров, не принеся жертвы чёрному дракону, охраняющему эти места. Теперь он понимал смысл того, что безымянных всегда было трое. До него дошло и то, почему в предании говорится, что вернётся с избранной только один из них. С детства его учили, что дракон умён и хитёр, и ум его намного превосходит разум всех людей, живущих в долине. Чёрный дракон бессмертен и неуязвим. Есть только один человек, способный победить чёрного дракона. И он уже рождён. Безымянный подумал, что вскоре должно свершиться седьмое предзнаменование, названное в пророчестве предзнаменованием разума. Сейчас он понял, что младший безымянный, как все юнцы, обратил свой взор к ночному небу. Но юность не умаляла его знаний. Хватило одного взгляда, чтобы прочесть по звёздам то, что один из них останется на этой поляне. Хотя он и не мог узнать, кто именно и почему останется здесь. Всё свершается так, как должно было свершиться. Он дежурит последним. Не было смысла отдавать жизнь более молодого и сильного. Жертва указана и будет принесена.
Безымянный взглянул на вершины деревьев, окрасившихся светом восходящего солнца, стал на середину поляны, раскинул руки и закрыл глаза в ожидании появления зверя. Всё случилось в одно мгновенье. Он почти не почувствовал боли. Ударом когтя дракон распорол его горло, кровь хлынула из разорванной артерии, залив сочную зелёную траву на поляне, а вместе с ней вытекла и жизнь, добровольно отданная за то, чтобы свершилось предначертанное. Дракон принялся за трапезу, громко разгрызая человеческие кости и отдирая от них куски свежего мяса.
Безымянные, спавшие в шалаше, резко открыли глаза. Страшная боль пронзила каждую частицу их тел. Было ощущение, что их раздирает изнутри, что-то разъедает их плоть. Но эта боль была ничем в сравнении со знанием, пришедшим к ним вместе с пробуждением. Их старший брат мёртв. Они не могли двинуться, пока боль, сопровождающая проникающие в них силы и знания старшего брата, не ослабит свою хватку. Они слышали, как дракон раздирает тело того, кто учил их долгие годы, но не могли ничего сделать, чтобы спасти от надругательства хотя бы то, что осталось. Да и что они могли сделать против чёрного дракона? Выйдя из шалаша, они могли лишь отдать себя на растерзание зверю. А это именно то, что могло провалить их миссию целиком, сделав напрасной жертву старшего из них. Сейчас ощущение того, как мудрость брата проникает в их разум, впитывающий его мысли и чаяния, заботу и любовь, отданную каждому из них, воспринимающий все навыки, знания и умения, пришедшие к погибшему и его предшественникам на протяжении многих веков, прожитых ими в Долине Хранителей, делало боль утраты более резкой, почти невыносимой, такой, от которой не могла их отвлечь даже физическая боль, вызванная проникновением в них силы и опыта. Они познали истории жизней всех тех, кто был до старшего брата, тех, кто отдал ему силу в момент рождения, они восприняли новый опыт, опыт той трети безымянных, который передавался по ветви старшего брата. Теперь им не только было известно, но также и понятно, как именно оставшийся станет единым, вобрав в себя силу всех трёх.
