Работа с клинком будет единственным способом, — согласился Храт.

Вульфгаард ровным голосом сказал: Я хочу быть тем, кто будет охранять наших людей в подземном мире! Моя невеста будет среди Посвящённых.

Аат Ульбер обернулся. Если наших воинов там убьют, ты понимаешь, что нельзя просто так оставить Посвящённых в живых. Наш запасной план должен состоять в том, чтобы убить их всех, чтобы лишить вирмлингов их преимущества. Вы могли бы это сделать?

Вульфгаард сглотнул и опустил голову. Я мог бы убить их всех, кроме одного, — возразил он.

Аат Ульбер внимательно посмотрел на него и прошептал: Этого недостаточно.

Дрейкен задумался. Могу ли я это сделать?

Холодный разум подсказывал, что он должен это сделать.

Я не желаю этим людям зла, — сказал он себе, — но я их и не знаю. Я не буду заботиться ни о ком там, внизу, и никого не пощажу. Человек, который дает пожертвование моему врагу, является моим врагом, и его жизнь будет потеряна. Каждый мужчина, женщина и ребенок там знают это.

— Возможно, мне следует охранять Посвящённых, — предположил Дракен.

Гигант Аат Ульбер пристально посмотрел на Дракена, нахмурив брови в задумчивости.

Мальчик прав, — вставил военачальник Храт. Было бы лучше, если бы это был не кто-то из наших людей, чтобы жалость не остановила их руки.

— Дракен, — возразил Рейн, — ты не можешь этого сделать. Ты не можешь оставить меня позади. У вас есть обещания, которые вы должны сдержать.

Она была права, конечно. Он тоже был помолвлен и не мог просто так бросить Рейн. Он не осмелился воспользоваться необходимыми дарами метаболизма.

— Я пойду, — сказал Вульфгаард. Это не твоя битва. Я пойду, даже если это будет означать, что мне придется убить свою возлюбленную.

Патруль вирмлингов достиг Окс-порта в одиннадцать утра.

Их, конечно, объявила городская стража. Молодой человек, раскидывавший сено с чердака на холме, начал петь:

Мама, сними с веревки белье,

Ибо в город приезжает незнакомец.

И многое исчезнет навсегда,

Когда в город приезжает незнакомец.

Остерегайся бессмысленного взгляда, бегущего взгляда,

Голодные взгляды прохожих.

Итак, Отец, приведи своих детей ближе,

Если в город приезжает незнакомец.

Ибо многим больно, что нам дорого,

Когда в город приезжает незнакомец.

Это был сигнал о прибытии вирмлингов, и сердце Рейна начало колотиться.

Но Аат Ульбер воспринял эту новость спокойно. Он взглянул на чердак, и молодой рабочий вытянул подбородок на запад, опустил руку и прижал три пальца.

Похоже, пришло время зарабатывать себе на жизнь, — сказал Аат Ульбер, поднимаясь со своего места на ступеньках паба. Он отряхнул штаны и сказал военачальнику Храту: Мне понадобится веревка.

— Вы собираетесь попытаться взять их живыми? Неверие Храта отразилось в его глазах.

Аат Ульбер схватил с земли камень. Оно было небольшим, возможно, всего фунт, но его намерения были очевидны. Каждый раз, когда я убиваю одного из этих вирмлингов, он освобождает нескольких Посвященных и отправляет их на смерть. Есть лучшие способы справиться с нашими врагами.

Едва он закончил говорить, как вирмлинги вышли из-за поворота и зашагали по мощеной дороге в полном боевом снаряжении, в костяно-белых доспехах и шлемах. Их головы поворачивались взад и вперед, пока они маршировали по городу. Они явно искали змей-охранников, которые должны были следить за деревней.

Аат Ульбер небрежно подошел к ним, склонив голову. На улице было мало людей. Они все были в заливе, ловили рыбу, чистили ее, солили, готовили к копчению.

И вот Аат Ульбер подошел к троим. Они вздрогнули, увидев его, узнав в нем то, кем он был, а один змей выглядел так, будто вот-вот развернется и побежит за помощью.

Аат Ульбер просто отступил в сторону, чтобы они могли пройти. Вирмлинги, казалось, были сбиты с толку его действиями. Они остановились, не смея повернуться к нему спиной. Один взглянул вперед, словно опасаясь, что еще больше людей из Каэр Люциаре могут преградить путь, когда Аат Ульбер нападет.

Он прыгнул как неясное пятно, обрушивая кулаки на своих противников, избивая их единственным оружием, кроме камня.

Аат Ульбер еще не обладал полным набором своих способностей. Он хотел двадцать метаболистов, но в городе осталось только семь форсиблов. Все остальные были израсходованы, и он вряд ли скоро получит больше.

Но его дарования оказалось достаточным. За две секунды он сбил с ног всех троих змей. У одного был разбит шлем, у другого из глаза хлынула кровь.

Аат Ульбер освободил монстров от их оружия. Один из них продолжал изо всех сил пытаться встать, но Аат Ульбер пнул его так сильно, что сломал несколько ребер, и положил обратно на землю.

Вульфгаарду потребовалось почти полминуты, чтобы принести веревку из паба. Затем люди связали вирмлингов, и дюжина добровольцев помогла оттащить их обратно на арену, где Аат Ульбер запер их в клетках, предназначенных для содержания медведей.

Убьем их? – потребовал военачальник Храт.

Аат Ульбер лишь улыбнулся. Убей их? Я собираюсь принять от них пожертвования. Добыть мускулы трех змей нелегко.

25

Воин Воды

Есть пути, ведущие к счастью, но мало кто по ним идет. Вместо этого они надеются найти кратчайший путь или воображают, что счастье можно найти везде, где они решат приседать. Но истинное счастье приходит тогда, когда мы достигаем стоящих желаний, а не когда мы просто отказываемся от желаний.

— Миррима

В миле вверх по реке от Окс-Порта Миррима забралась в чистую воду и вымыла оружие для жителей города. Было еще раннее утро, едва рассвело. Она мало спала по ночам, но каким-то образом чувствовала себя обновленной. Прикосновение воды часто придавало ей силы.

В лесу вокруг нее кружились птицы: мухоловки, нырявшие в поисках коноплянок, которые вырывались, словно капли янтаря, из упавшей ольхи за рекой, а также поползни и певчие птицы, щебетавшие в горных боярышниках.

Руна, которую она рисовала на каждой дубине и клинке, не имела имени. Однажды, давным-давно, ей это приснилось, в кошмаре, где она сражалась с духом.

Сон пришел сразу после ее собственной встречи с таким монстром, встречи, которая едва не привела ее к смерти.

Символом, который она нарисовала, была руна разрыва связей — связей с семьей, связей с друзьями, связей с плотью, связей с миром.

Миррима никогда не показывала его другим. Вещи такого веса, по ее мнению, были священны. Они исходили от Силы, которой она служила, и были даны только ей, чтобы помочь ей выполнить свое предназначение.