На мгновение было тихо, только плеск весел, когда он погружался и тянул, погружался и тянул. Затем в сторону берега прозвучал огромный рог. Кроме этого, единственным звуком был плеск волн о лодку, и единственным зрелищем был серый туман наверху и волны внизу, когда они осторожно поднимали лодку, а затем опускали ее. Вода была прозрачной, кое-где плавали водоросли и маленькие желтые медузы.

Когда будешь следовать за мной, держи голову опущенной и капюшон поднятым. Возможно, это не самая большая деревня в Интернуке. Местные мужчины и женщины подумают, что ты какая-то девушка с окраины города или соседней деревни. Но люди вашего возраста — это те, кого вам нужно остерегаться. Они отметят тебя как чужака.

Не разговаривай ни с кем. Постарайся не выглядеть так, будто ты следишь за мной. Это значит, что ты не смотришь на меня. Вы можете остановиться и заглянуть в витрину магазина, или наклониться, чтобы привязать ремни к ботинкам, или погладить бездомную собаку. Но ты не следишь за мной глазами, понимаешь?

Он ждал, пока Рейн кивнет.

— А теперь скажи мне, что ты собираешься делать, когда мы приедем в город?

Рейн почти идеально повторил инструкции.

И все же он беспокоился. Лицо Рейна было бледным от страха. Белая как кость кожа была обычным явлением здесь, на Севере, и поэтому он решил, что она не будет выглядеть слишком неуместно. Цвет ее волос и глаз был подходящим. У всех здесь людей были желтые или рыжие волосы.

Что его беспокоило, так это страх в ее глазах, сжатые губы, то, как ее плечи сгорбились, как ее дыхание стало поверхностным.

Я хочу, чтобы ты постаралась не бояться, — предложил он. Ваш страх – это то, что вас выдаст. Держите голову опущенной, но спину прямой и высокой, плечи широкими. Увидев кого-то, улыбнитесь, как будто здороваетесь со старым другом. И когда вы идете по улицам, думайте о лучших днях и более счастливых временах впереди.

Теперь ему предстояло затронуть тему, которая его больше всего волновала. Военачальники Интернука неплохие люди, если ты один из них. Но они размножаются, как крысы, и вот уже пятьсот лет стремятся нанять своих молодых людей в качестве наемников. Здесь есть семьи настолько бедные, что они растят детей только для того, чтобы их продать. Когда молодой человек идет на войну, он получает зарплату только после окончания кампании, и если он погибает в бою, эта выплата достается его семье. Многие отцы и матери отправляли своих сыновей, не надеясь ни на что, кроме как получить оттуда золото и увидеть, как всех их детей убьют.

Итак, народ Интернука со временем завоевал репутацию за свою жестокость и воинственный дух. Остальной мир видит их в худшем виде. Но я думаю, что в своих домах им может быть не так уж и плохо… .

Рейн заговорила, медленно и тщательно подбирая слова, в ее голосе сквозила едва сдерживаемая ярость. То, что сделали с нами полевые командиры, нельзя простить или игнорировать. Их репутация жестоких людей вполне заслужена. Более того, я не верю, что такие люди могут отправиться в Мистаррию и вести себя как монстры, не потеряв при этом части своей души. Война закаляет человека, а в Интернуке люди из поколения в поколение становились жестокими. Она сурово взглянула на Аата Ульбера и сказала: Ты оказываешь мне плохую услугу, говоря удобную ложь.

Аат Ульбер был удивлен ее страстным взрывом, но он понял, что в этой девушке было нечто большее, чем казалось на первый взгляд.

Более того, он не мог придраться к ее логике. Народ Интернука за столетия окреп, и, возможно, Рейн был прав.

— Не волнуйся обо мне, — сказал Рейн. Я принял худшее, что могут предложить полевые командиры.

Аат Ульбер заглянул в ее ясные глаза и увидел там что-то пугающее: смерть.

Ее изнасиловали, — понял он. Наверное, не один раз.

Аат Ульбер чувствовал себя более чем обеспокоенным. Если бы он знал, что она пережила, он бы не позволил ей прийти.

Поэтому он продолжал грести молча. Жители Интернука были большими любителями рыбы, и когда лодка приблизилась к берегу, он увидел множество рыбацких лодок, стоящих у берега. Рыбаки не смели уйти далеко в густом тумане.

Звук рожка направил его влево, и в середине утра он пришвартовался в доках.

Порт был похож на многие здесь, в Интернуке. Река проложила в залив русло, широкое и глубокое. Но варвары притащили огромные камни и заблокировали большую часть старого залива, образовав воронку, выходящую на мелководье. Устье воронки заканчивалось несколькими железными колоннами, расставленными на расстоянии примерно двух футов друг от друга.

Летом левиафаны — огромные глубинные змеи — иногда подходили к берегу, гоня перед собой большие косяки рыбы: лосося и трески, скумбрии и окуня. Рыба в целях безопасности плыла к мелководью и уносилась по длинному устью воронки в залив. Оказавшись внутри, варвары могли сбрасывать доски через планки, запирая рыбу, в то время как железные прутья не позволяли огромным змеям проникнуть внутрь. Таким образом, рыболовные угодья здесь, в Интернуке, были на удивление обильными.

Туман все еще держался, и поэтому Аат Ульбер был защищен от далеких глаз. Он встал и прошептал: Помни, держись позади меня. Когда ты больше не сможешь меня видеть, это знак, что нужно начать следовать. Я постараюсь произвести побольше шума, чтобы вы знали, где я.

Он проверил повязку на голове, затем неуклюже вышел из лодки и направился в причал. На ходу он начал насвистывать бесцельную мелодию, его тяжелые ноги топали по деревянным доскам.

Здесь, у берега, море пахло по-другому. Днем рыбаки потрошили улов, бросая остатки крабам в заливе. Таким образом, чистый соленый запах моря имел более тяжелые оттенки смерти и разложения.

Он прошел мимо нескольких женщин, чинящих рыболовные сети в доках, и при этом все взгляды устремились на него. Как он и опасался, никто из столь крупных людей, как он, не мог надеяться пробраться через город незамеченным.

Он вежливо кивнул, проворчал, проходя мимо, и его лицо покраснело, когда он почувствовал, что за ним следуют их взгляды.

Наконец деревянные причалы встретились с землей, и лестница поднялась примерно на пятьдесят футов, взбираясь на каменную насыпь. Он поднялся по лестнице. Повсюду стояли рыбные прилавки, сердце деревенского рынка, и люди толпами заполняли улицы.

Для варваров, решил он, деревня на удивление хорошо сохранилась. Улицы были чистыми и хорошо мощеными, а рыночные прилавки были выкрашены в яркие цвета — канареечный, малиновый, темно-зеленый. Каждый киоск служил фасадом дома, а дома располагались так близко друг к другу, что многие из них имели общие стены, что позволяло сохранять тепло. Полевые цветы, казалось, прорастали на любом клочке земли перед домами.

Но дальше на холме виднелись огромные длинные дома, окутанные туманом, каждый из которых был окружен высокими частоколами. Там гуляли коровы, а во дворах царапали куры и гуси. Каждый длинный дом был построен из огромных балок и служил крепостью для семей, живших внутри.