Он не успел вскрикнуть, как Сиядда врезался ему в грудь и сбил с парапета.

Рианна в шоке упала на колени.

Она доползла до конца балкона, руки ее тряслись, ноги и колени ослабели. Она перелезла через стену балкона и посмотрела через парапет на звездный свет и далеко вдалеке увидела безумно хлопающие кожистые крылья. Утренний воздух начал светлеть, гася звезды. Рыцарь Вечный уносил Фаллиона в бешенстве, как огромная летучая мышь.

Он обладает даром силы и скорости, — поняла Рианна. Он летает быстрее, чем я когда-либо могу. Ее руки дрожали, пытаясь выдержать ее вес. Ее желудок скрутило, и она почувствовала себя плохо, на грани коллапса.

Как быстро он идет? она задавалась вопросом. Сто миль в час, две? Как далеко он успеет пройти до рассвета? Доберется ли он до Ругассы?

Несколько минут назад она едва смогла долететь до парапета. А в своем нынешнем состоянии она не смогла бы даже этого сделать. Даже если бы ей удалось догнать похитителя Фаллиона, она не смогла бы ему противостоять.

Он ушел, поняла она. Фэллион ушел. Может быть, навсегда.

Рианна посмотрела вниз, ее сердце разрывалось. Она увидела распростертую на тротуаре в сотнях футов внизу фигуру Мадока, изломанную, окруженную вирмлингами, которые рубили и кололи труп, следя за ним.

Она повернулась к своим друзьям. Парапет представлял собой ужасный беспорядок. Тэлон был вне себя. Рианна могла видеть, что она дышит ровно, но, хотя Рианна подползла к ней и окликнула ее по имени, Коготь не просыпался.

Сиядда подошел к Верховному королю Урстону и долго стоял над ним, ища признаки жизни. Она изучила его лицо, затем склонилась над его спиной, пытаясь услышать биение его сердца сквозь доспехи. Наконец она поднесла к его лицу свой серебряный баклер, чтобы проверить, дышит ли он.

Через мгновение она грустно вскрикнула, и слезы покатились по ее щеке.

Он мертв, — простонала она в смятении. Он мертв.

Рианна не могла поговорить ни с Сияддой, ни с Аланом, поскольку не знала их языка.

Внизу двор все еще заполняли орды змей. Армия не двинулась вперед в туннели и не отступила. Вместо этого они просто ждали, как будто какой-то дальнейшей команды.

Рианна протянула руку и нащупала узел у основания черепа, испачканный кровью. Она едва могла думать.

Из туннеля донеслись шаги, и из-за поворота появился Дейлан Хаммер с фонарем в руках.

Он бросился вперед и какое-то время тихо разговаривал с Аланом и Сияддой.

— Так это правда, что у них есть Фаллион? – спросил Дэйлан Рианну.

— Да, — сказала она, оглядываясь назад. Вулгнаш исчез, далеко от ее поля зрения.

Дэйлан долго всматривался в небо, как будто мог видеть то, чего не могла видеть Рианна. Он был Ярким из преисподней, и поэтому о его способностях зрения ходили легенды.

— Да, — сказал наконец Дэйлан. Он ушел далеко за пределы нашей досягаемости на данный момент.

Он взглянул на армии, скопившиеся перед воротами, и сказал: Интересно, чего они ждут. Солнце приближается. Неужели им не терпится захватить город до рассвета?

Он еще мгновение изучал армию, а затем крикнул: Быстрее, нам нужно спускаться в туннели. Осталось еще одно великое сражение!

Когда ты в следующий раз будешь спать — сказал Дэйлан Хаммер. В голове Фаллиона снова и снова проносились слова: Когда ты в следующий раз будешь спать

Что приказал Дэйлан?

Это мне снится, — смутно вспомнил Фэллион.

Он лежал в объятиях гиганта, летая в тонком и холодном воздухе. Он слышал хлопанье крыльев, но находился так глубоко под водой, что даже не мог открыть глаза, чтобы посмотреть.

В ступоре он протянул руку и схватил булавку для накидки, и тут же оказался в другом мире. Здесь небо было голубее самого темного сапфира, а дубы возвышались, как горы, среди холмов, словно неся небеса на своих ветвях. Фаллион стоял на пшеничном поле, доходившем до его груди, и к нему подошла огромная сова с широкими крыльями и произнесла древнее имя Аэль.

Впервые Фэллион понял, что это был вопрос.

Да, ответил Фаллион, я Эйл.

Фаллион взобрался на его спину, и пока великая сова летела через мир, который теперь был лишь забытым сном, паря над кристальными озерами, пикируя вверх, чтобы подняться на высокие горы, чьи подножие были покрыты вечнозелеными растениями и чьи мантии были покрыты снегом, наконец, чтобы Фаллион начал вспоминать свой путь в конце дня к огромному дереву, ветви которого были наполнены огнями.

Я знаю это дерево, — подумал Фэллион. Его конечности и туловище были золотыми. Его широкие листья были темно-зелеными сверху, почти черными в тусклом свете, но ярче снизу. Он мог слышать голоса женщин и детей, поющих под Единым Истинным Древом, поющих на странном языке, который почти забыл даже его дух.

И воспоминания пришли. Когда-то он жил под ветвями этого дерева, жил там целую вечность, в городе, вырытом под его корнями. И в его тени он помог сохранить великие руны.

Он помнил, как стоял там, час за часом ухаживая за рунами. У него была Печать Света, большой круг золотого огня, который связывал Печать Неба с Печатями Земли и Воды.

Он знал каждую его текстуру и нюанс, поскольку на протяжении бесчисленных веков он не только взрастил ее, но и с помощью дерева сформировал ее.

Теперь в своих воспоминаниях он стоял над ним, ухаживая за множеством крошечных огней внутри него.

Осторожно, — прошептал в его голове тихий голос. Страсти в этом фильме слишком сильны. Она должна смягчиться. Это был голос Единого Истинного Дерева, его товарища и наставника, его помощника в этом великом деле.

Фаллион обратил свое внимание на рассматриваемое пламя. Он представлял собой молодую женщину, чьи страсти часто нарастали.

— Светоносный, — позвал женский голос. Что ты делаешь?

Фэллион обернулся и увидел красивую молодую женщину с волосами цвета воронова крыла и сверкающими глазами. Это была Ялин, женщина, чьи страсти ему нужно было успокоить.

Она шла к нему, как пантера, как охотница, ее движения плавные и мощные

И когда тело Фаллиона дремало, а Вулгнаш отнес его в Ругассу, дух Фаллиона начал просыпаться.

СДЕЛКА, СДЕЛАННАЯ, ЧТОБЫ БЫТЬ СЛОМАННОЙ

Каждый человек — лишь половина существа, жаждущего быть целостным. Только когда змей наполнит вашу душу, вы станете целостным.

— из Катехизиса вирмлингов

Внутри горы Люциаре люди сгрудились, ожидая финального натиска. Рука судьбы, казалось, накрыла их, как крышу. Громовые барабаны замолчали. Все было тихо.