Она проснулась с криком и обнаружила, что сэр Боренсон пытается тихо поднять ее.

Что ты делаешь? — спросила Рианна.

— Я ухожу, — прошептал он. Я отправляюсь в далекую страну. Ты все еще хочешь пойти со мной?

Он отпустил ее, уложив обратно в кровать. Рианна открыла глаза, и в ее наркотическом тумане реальность казалась маслянистой, как будто она выскользнула из ее рук, и ей пришлось оглядеть комнату и на мгновение сосредоточиться, убедить себя, что эта комната и есть реальность, и что тренги-саат был всего лишь сном.

Она поняла, что Боренсон решил позволить ей самой принять решение. Она не привыкла иметь свободу выбора.

Она почувствовала ужас при мысли о том, что покинет безопасность замка.

— Мы пойдем через лес?

Только ненадолго, — сказал Боренсон. — Но ты попросишь меня охранять тебя.

Она не хотела ему говорить, но не верила, что он сможет что-то сделать, чтобы защитить ее. И все же он, должно быть, увидел сомнение в ее глазах.

Я не очень выгляжу, — сказал Боренсон. Моя середина вся толстеет. Но раньше я был личной охраной Короля Земли, а теперь служу его сыну. Я убил людей, слишком много людей и слишком много грабителей. Я защищу тебя, как будто ты принцессу, как будто ты моя родная дочь.

Рианна задавалась вопросом, могло ли это быть правдой. Сэр Боренсон начал лысеть сверху и не был похож на великого воина. Сможет ли он действительно защитить ее?

Что еще важнее, что он подумает, когда узнает ее? Рианна знала, что в ней нет никого особенного. Ради нее не стоило рисковать. Со временем он это увидит и возненавидит ее.

Была еще глубокая ночь, и Рианна подняла глаза и увидела в двери женщину. У женщины были темные волосы, длинные и элегантные, струящиеся по плечам, и глаза такие черные, что они блестели, как вода, бурлящая в глубоком колодце. Лицо у нее было доброе, любящее. Несколько детей сгрудились рядом и позади нее, вцепившись в ее темно-синее платье и застенчиво заглядывая в комнату.

Почти, это казалось сном.

Я не в состоянии ездить верхом, — сказала Рианна по-деловому.

Мы не поедем на лошади, — сказала женщина. Она подошла ближе, долго улыбнулась Рианне и взяла ее за руку. Сердце Рианны все еще колотилось от страха, обеспокоенное кошмарами. Опиум уменьшил ее боль, и мир стал казаться размытым и тревожным. Но теплая улыбка женщины, казалось, смыла страхи Рианны.

Это моя жена Миррима, — сказал Боренсон. — И мои дети — Он кивнул на суровую девушку с темно-рыжими волосами, которая держала на руках младенца. Коготь, Дрейкен, Сейдж и малышка Эрин.

Привет, — это все, что смогла сказать Рианна. Она не могла здраво мыслить. Действительно ли этот мужчина хотел ее или просто пытался быть добрым? А что насчет Мирримы, о чем она подумает? Хотела бы она, чтобы еще один ребенок цеплялся за ее платье?

Рианна не могла себе этого представить.

Но когда она посмотрела в глаза Мирримы, она увидела глубины мира и спокойствия, которые не поддавались никакому пониманию. Мать Рианны была напуганным существом, жестким, но боязливым, живущим на грани безумия. Рианна никогда не предполагала, что женщина может чувствовать такое спокойствие, которое исходит от Мирримы.

— Пойдем, — соблазнительно прошептала Миррима, словно приглашая Рианну присоединиться к ней в игре. Пойдем с нами.

Куда? — спросила Рианна.

В место, где детям нечего бояться, — пообещала Миррима. В место, где небо голубое, а холмы покрыты маргаритками, и все, что вам нужно делать целый день, — это валяться в траве и играть.

Разум Рианны отвергал такие мысли. Она не доверяла незнакомцам. Опиумная дымка держала ее, и она попыталась представить себе место, где небо было голубым, а маргаритки покачивались под летним бризом, и ей казалось, что такого места никогда не существовало.

Рианна улыбнулась, а Миррима посмотрела на эту невинную улыбку, испытывая облегчение, увидев ее, счастливую, увидев, что Рианна улыбается так, как подобает ребенку.

— Хорошо, — согласилась Рианна.

— Прекрасно, — сказала Миррима. — Я рад, что ты придешь.

Может ли это быть правдой? – задумалась Рианна. Могла ли она действительно быть рада? Что Рианна знала об этих людях?

Я знаю, что другие им доверяют, — поняла она. Короли и лорды доверяют им свою жизнь, даже жизнь своих детей. Возможно, я тоже могу им доверять.

— Хорошо, — сказала Рианна, полностью сдаваясь.

А затем сэр Боренсон осмотрел ее рану, заглянув под повязку. Это немного исцеляет, — сказал он, но выглядел обеспокоенным. Очень нежно он поднял ее и понес, как если бы она была легкой, как кленовый лист, плывя по коридорам замка, мимо укромных уголков, где яркие лампы сияли, как маленькие звезды, к потертой двери подвала под масляной, где жила старая старуха. в темных одеждах ждал Джаз и Фаллион, рука которого была обернута окровавленной тряпкой.

Рианну перенесли в сырой туннель, где впереди шли люди с фонарями, шлепая по черным, как нефть, отмелям, в туннель, где стены округлого камня были покрыты зелеными водорослями, а вода и слизевик капали из каждой щели.

Рианна взглянула на сэра Боренсона и восхитилась его красивой бородой, рыжей на подбородке и переходившей в серебро сбоку. В опиумной дымке она чувствовала, что каждый волос выглядит необыкновенно сильным, словно каждый был соткан из стали, а пот, катящийся по щеке Боренсона, напоминал тающий воск со свечи. Ей казалось, что он тоже растает.

Она на мгновение закрыла усталые глаза, и ее сердце, казалось, воспарило.

Хочу ли я пойти с ними? она задавалась вопросом. Что бы сказала Мать?

Но Рианна даже не знала, жива ли еще ее мать, и если она жива, то как Рианна ее найдет.

И она знала еще одно: ее мать хотела бы, чтобы она покинула это место и убежала подальше, чтобы спрятаться.

Она проснулась и обнаружила, что сэр Боренсон остановился и усадил ее на корму лодки.

Теперь они были в пещере, и над ними она могла видеть грязно-серые сталактиты, с которых капала минеральная вода. Темная вода бурлила и кружилась вокруг лодки; они находились в подземной реке.

Запах минералов и спелого сыра заполнил ее ноздри. Рианна взглянула на туннель над головой.

Конечно, поняла она, вода сохраняет туннели холодными и влажными, что идеально подходит для выдержки сыра. Вероятно, именно так они и обнаружили реку: сыроделы прокладывали туннели в скалах, расширяя пещеры.

Лодка была длинная и широкая, вроде тех, на которых торговцы иногда возили грузы вверх и вниз по реке Гайелл. На носу корабля возвышалась резная голова цапли, ее длинный клюв был направлен вниз по реке; планшири были широкими и резными, похожими на перья, но другого украшения не было. Вместо этого лодка была выкрашена в простой коричневый цвет и была загружена ящиками. Трещина между ящиками служила спальным помещением, а натянутый сверху потертый брезент служил небольшой палаткой.