Громкий, стремительный голос наполнил комнату. Говори, Вулгнаш. Я чувствую, что твой разум затуманен вопросами.

Вулгнаш едва осмеливался признаться в этом самому себе. Он не привык задавать вопросы своему хозяину. Но он не мог скрыть свои мысли от Великой Матери. Змей, который был внутри него, заговорил с ней, раскрывая его самые сокровенные тайны.

Сколько? он спросил.

— Четыре года с тех пор, как я в последний раз вызывал тебя.

Но за воротами растет лес, — возразил Вулгнаш. Он знал, что ему пришлось спать веками.

Произошла великая и странная вещь, — сказал змей. Мир изменился, созданный заново могущественным волшебником по имени Фаллион Орден. Он объединил два мира в один, свой и наш. Он наш враг. С ним надо разобраться.

Казалось невероятным, что какой-то один волшебник мог обладать такой силой. Тебе стоит только приказать мне, мой господин, и я брошусь в бой, каким бы грозным ни был враг. Но как нам бороться с таким существом?

Не бойтесь, — сказала Великая Мать. Я специально привел сюда Фаллиона. В его мире его сила была велика. Но в этом новом мире он не сможет противостоять тебе. Он ткач пламени, в чем-то талантливый, но в своем понимании он всего лишь ребенок

Вулгнаш улыбнулся, его губы отодвинулись, обнажая огромные резцы. Если и было что-то, что он понимал, так это переплетение пламени. Он оттачивал свое мастерство на протяжении тысячелетий.

Великая Мать продолжила. Отведите троих в лес к югу от руин Каэр Голгеаты. Там вы найдете золотое дерево. Уничтожьте его, корень и конечность.

Вы также встретите людей небольшого роста во главе с волшебником Фаллионом. Приведите его и подготовьте его дух к принятию змея.

Вулгнаш знал, что могущественным врагам иногда требуются змеи огромной силы, чтобы подчинить их. Знание того, какой змей должен был его забрать, могло немного повлиять на тип пыток, которые Вулгнаш будет использовать, чтобы подготовить жертву. Есть ли какой-то конкретный змей, к которому мне следует подготовить его?

Ответ поразил Вулгнаша трепетом.

Леди Отчаяние ответила: Я вполне могу овладеть им сама.

ТАЛОН

Жизнь – это бесконечное пробуждение.

В детстве мы пробуждаемся к чудесам и ужасам Вселенной.

Будучи молодыми людьми, мы пробуждаемся к нашим растущим силам, хотя юная любовь порабощает нас.

Став взрослыми, мы осознаем беспокойство и ответственность за заботу о других.

Наконец, мы пробуждаемся к смерти И свету за ее пределами.

— Верховный король Урстон

В самой высокой башне замка Курм Фаллион ногой распахнул дверь в небольшую комнату и на мгновение постоял, давая глазам привыкнуть к пылинкам, плывущим перед его глазами.

В детстве эта комната служила ему спальней, комнатой и для него, и для Джаза. Но, как сказал Джаз, с годами он стал меньше.

Комната была заполнена сломанными стульями из королевского зала, сломанным колесом от повозки, различными инструментами со сломанными валами — всеми вещами, которые имели хоть какую-то ценность, но требовали нежного ухода хорошего мастера по дереву.

Под носилками осталась кровать Джаза, а вот кровати Фаллиона уже не было. Исчезли и их сокровища — королевские кинжалы, висевшие на стене, прекрасные занавески, когда-то висевшие на окне, резные и раскрашенные животные, с которыми Джаз играл в детстве.

Фаллион надеялся найти что-нибудь, что напоминало бы ему о детстве, но ничего не было. Не нашел он и ничего ценного в покоях военачальника Хейла. Казалось, все ценное давно уничтожено, распродано или украдено.

Он закрыл дверь, затем поднялся по лестнице на самую верхнюю башню, где когда-то дежурили провидцы его матери.

Там, на мшистой крыше, ослабевшей от гнили, он всмотрелся в изменившийся ландшафт. Скалы поднялись в смятении, искривленные и жуткие. Не то чтобы они только что поднялись из-под земли, сломанные и новые. Вместо этого они выглядели так, будто их создавали ветер и дождь на протяжении тысячелетий. Формы их были изящны, странны и совершенно неуместны.

За прошедшие часы пыль начала оседать, и хотя желтая дымка затмила небо, вдали в полудюжине направлений можно было увидеть руины древних городов, их чудесную и потустороннюю каменную кладку и разрушенные башни. взлетая высоко.

Повсюду порхали желтые мотыльки, которых Фаллион никогда не видел, их облака поднимались над лесом, очевидно, встревоженные такой огромной переменой.

Фаллион тоже нервничал. Солнце было слишком ярким и остановилось не в том месте на небе. Растения, казалось, имели странный металлический привкус. Его охватила сильная усталость, истощающая его силы. Он чувствовал себя на грани упадка и боялся, что, если он замедлит ход, если он остановится хотя бы на минуту, то просто ляжет и уже никогда не наберет в себя сил, чтобы снова подняться.

Рианна поднялась по лестнице позади него, молча подошла к нему, а затем просто встала, поглаживая его по спине.

— Тэлон пошевелился? – спросил Фаллион.

Пока нет, — ответила Рианна. Тэлон все еще был без сознания и отдыхал в лачуге, где жил Мастер очага Ваггит. Фаллион пришел сюда в поисках более богатого жилья, но комната военачальника Хейла представляла собой свинарник, полный гниющей еды и неприятных запахов.

Это ловушка, — сказал Фаллион, выглядывая из-за леса. Все это место — ловушка. Нам следует уйти.

Не без Тэлона, — сказала Рианна. — Я не мог оставить ее, и ты тоже. Нам придется подождать, пока она будет готова к путешествию.

Она была без сознания несколько часов. Фаллион беспокоилась, что она умрет. Конечно, в деревне были и другие погибшие. Один был раздавлен камнями, когда стена прогнулась; другие погибли от ран, полученных при взятии крепости. Двое пожилых мужчин, по-видимому, умерли вообще без всякой причины, за исключением, возможно, шока от перемены.

Были и другие странности. Другой молодой человек вырос большим и искажённым, как Тэлон. Он тоже был без сознания.

Четыре человека, очевидно, вообще исчезли; Фаллион подозревал, что они лежат раздавленные где-то под обломками. Даже сейчас, на территории замка, Фаллион слышал, как их сыновья и дочери тщетно выкрикивают имена своих родителей.

У другой молодой девушки во время переодевания из легких вырос большой куст можжевельника, и она не смогла пережить ночь.

Фэллион знал, что Талон тоже может не выжить. Чем бы она ни стала, оно могло не выжить.

Тебе следует спуститься к людям, — сказала Рианна. Говорят о том, чтобы устроить праздник сегодня вечером.

У меня нет настроения танцевать или петь, — сказал Фаллион. Их тоже не должно быть.