Денновия кивнула. ‘Да, ты прав. Он скромный человек. Он понятия не имеет, каким уважением он пользуется. Из всех, кого я встретил после освобождения, он самый замечательный. Ее глаза опустились, и Сизифер задумался, не скрывает ли Денновия что-то, но она пропустила это мимо ушей.

— Я так понимаю, ты был пленником?

— В Крепости Тьмы Денновия кивнула и какое-то время говорила о своем прошлом. Сисифер внимательно слушал, не подозревая, что другие тоже слушают голос девушки с востока.

Тем временем Уоргаллоу и Колдрив осматривали лес впереди. И все же он упал перед ними в еще более глубокую зеленую траншею тишины. К ним присоединился Эйннис, Аумлак, Борнак и несколько землян. С ними был и Гримандер, сам очарованный чужаками, о которых он слышал столько слухов.

— Далеко-далеко вниз, — сказал он, посмеиваясь. Вы понимаете, почему лес получил свое название.

— Там внизу кто-нибудь живет? — сказал Омлак.

Да. Полный лесной жизни. Но для тебя все отодвинулось. Им командуют Лесные Ткачи. Нет никакой опасности. Вудхарт не позволит этого. Но по мере того, как мы спускаемся ниже, лесу становится нехорошо.

— Нездоров? — резко сказал Уоргаллоу.

Да. В самом низу находится раковина Мрака. Больной, полный боли. Вудхарт отрезал эту часть себя, пытаясь освободиться от тьмы. Ткачей по дереву здесь не было уже много лет. Только я.

‘Что ты нашел?

‘Зло. Мрак и отчаяние. Я не задерживался. Но я видел это место. Ах, мы его предупредили. Но сейчас оно закрыто и не будет распространяться. Но мы оставим это без внимания. С осторожностью.

Кто кого предупредил? — сказал Омлак. — Вудхарт?

Гримандер сморщился и покачал головой, но не стал вдаваться в подробности своего загадочного заявления.

— Дайте нам что-нибудь, чтобы сражаться, — прорычал Борнак. ‘Ферр-Болган…

Гримандер заставил его замолчать медленным покачиванием головы. — Ферр-Болган не осмелился бы приблизиться к этому месту. Вы не увидите ни их, ни ангара.

Позже они двинулись дальше, и вокруг них подлесок редел, пока лесная подстилка не стала почти полностью лишена его, превратившись в покатую гряду земли, где росли странные грибоподобные растения и где были крошечные норы, но не было видно никаких животных. Стволы деревьев были тонкими и производили впечатление исхудавших, их кора была очень темной, покрытой плесенью, и деревья поднимались прямо, их ветви начинались высоко над головой. Это стало постоянным царством сумерек, беззвучным и холодным, и это было нелегкое место, чтобы воодушевиться.

Наконец, за четыре дня до Рейвенсринга, они увидели отряд разведчиков Лесоткачей, карабкающихся вверх по склону из темноты внизу. Свур возглавил их и с натянутым поклоном подошел к Варгаллоу и Оттемару.

— Меньше чем через час вы увидите Мрачный Предел. Оно тихое, неподвижное. Но даже когда мы смотрели, мы чувствовали это. Оно нас слушало.

Оттемар нахмурился. Насколько опасен этот переход? Возможно, было бы лучше иметь некоторые знания о том, что было за пределами. Киррикри? Или Сизиффер. Стоит ли ему спросить ее? Он почти не разговаривал с ней после встречи на болоте. Она почти игнорировала его. Была ли она рассержена на его приезд? Понимала ли она, что он пришел сюда только из-за нее? Как он мог говорить с ней, когда о нем столько ушей?

Тем не менее, пока путешествие вниз продолжалось, с медленной и болезненной осторожностью, он тихо разговаривал с Варгаллоу. Мы должны узнать больше о том, что нас ждет.

— Да, мы не можем рисковать, переходя вслепую.

— Возможно, Сизифер будет искать нас впереди. Я поговорю с ней наедине.

Уоргаллоу критически посмотрел на него, но только на мгновение. Он кивнул.

Оттемар вернулся к Сизиферу и заговорил ясно и открыто, как будто обращался к одному из воинов. — Пойдем, Сизифер, прогуляйся со мной на минутку. Мне нужен твой совет. Где сова?

Сисифер остро осознавал, что ее отец наблюдает за ней, как и многие другие, но она приятно улыбнулась и пошла с Оттемаром. Они прошли несколько ярдов от компании, и Оттемар указал вниз.

— Ты здорова, — прошептал он так тихо, что она почти не услышала его.

Мы не должны говорить…

Я пришел в эту заброшенную землю только по одной причине.

— Мы уже говорили об этом несколько месяцев назад…

Когда я увидел, что ты жив, мне захотелось обнять тебя на глазах у всех.

— Оттемар, ты не должен продолжать. Она тоже указала на нижний лес, как будто они обсуждали его. Наша работа ниже нас.

— Почему ты сбежал из Цепи?

‘Ты знаешь почему.

— Тебе следовало остаться…

— И наблюдал, как растет твоя жена? Как скоро ты наполнил ее живот…

Его лицо посерело, но он не мог ответить, подыскивая слова, которые могли бы объяснить горе Теннебриэля и его собственное.

Пока они говорили, Гримандер, который, как он часто делал, свернулся в клубок и сидел, глядя перед собой, слышал каждое слово, его уши были гораздо острее, чем у окружающих его людей. Он не хотел спрашивать, но для него это было так, как если бы Император говорил ему на ухо. Ах, так вот одна загадка раскрыта! Гримандеру показалось странным, что Император, правитель такого обширного королевства, как Золотой остров, прибыл сюда и рисковал своей жизнью в этом диком предприятии. Что ж, теперь Лесные Ткачи знают об этом, как и Вудхарт.

Поскольку ты узнал эту тайну, — раздался голос в голове Гримандера, — тебе лучше сохранить ее в безопасности». Это был Киррикри, где-то над кроной ветвей.

Гримандер молча обратился к великой сове. ‘Я буду. Но тебе лучше сказать своей госпоже, чтобы она берегла свой язык.

Киррикри сделала именно это, незаметно предупредив Сисифера, что ее подслушивают. Она покраснела и внимательнее посмотрела на нижний лес.

‘Что это такое? — сказал Оттемар, чувствуя ее отстраненность.

— Если вы не хотите обсудить путешествие, мне больше нечего сказать.

Он мог видеть, что она заперла его, по крайней мере здесь. — Есть один вопрос, но я не решаюсь его задать. Но, полагаю, это мой долг.

‘Затем спроси.

‘Видишь?

Холод охватил ее, и лес сомкнулся, как чужой, как будто они уже вышли из-под защиты Вудхарта. Но Оттемар нежно коснулся ее руки.

‘Нет. Забудь, что я спросил. Он отвернулся и пошел обратно к остальным.

Он обнаружил, что встречает ровный взгляд Колдрива. Если он и знал что-нибудь о слабостях Оттемара, то не показывал этого, и Оттемар не ожидал от него жалости или сочувствия. Он казался гораздо более холодным, чем Варгаллоу, и его имя было удачным.