— Я говорю тебе это как друг, Оттемар. Помните об этом. При дворе вы получите достаточно похвал, но не от меня, если только вы ее не заслужите. И каков результат вашей глупости? Умер хороший человек. Форнолдур был вовлечен в эту интригу. Этот путь вы проложили.
Оттемар выругался себе под нос. Уоргаллоу был прав.
— Я не буду на этом останавливаться, Оттемар. Но посмотрите на правду. Ваша собственная безжалостность. Что ж, я уверен, что здесь ты принесешь больше пользы, чем дома.
‘Ты?
— Как ты и сказал, Теннебриэль позаботится о твоем троне.
— Ты ей не доверяешь?
Уоргаллоу улыбнулся. — А ты? Вам следует. Она поклоняется Солимару. Она не позволит ничему помешать его преемственности.
Я не могу поверить, что она хочет моей смерти.
‘Нет нет. Она сохранит трон в безопасности. Но ты-
— У тебя есть планы на меня?
‘Только это. Чтобы ты не позволил своему увлечению Сизифером ослабить тебя…
Это не доброта…
— Анахизер занимается безумием, Оттемар. Любовь легко превратить в безумие. Вы видели результат желаний Форнолдура.
— Вы настолько разбираетесь в этих вопросах? Вы, кто никогда…
— Если я буду стоять вне этих вещей, — холодно ответил Уоргаллоу, — тогда, возможно, я увижу их яснее. Ваша любовь сделает вас уязвимыми.
Оттемар хотел возразить, но Варгаллоу прервал его. ‘Скажи мне одну вещь. Теперь я вижу, что Денновия помогла вам посадить нас на борт. Я предполагаю, что в обмен на ее участие в этой романтической сделке вы согласились убедить меня, что она тоже должна приехать. Вы сделали это достаточно красноречиво.
Оттемар угрюмо кивнул.
— Какую причину она тебе объяснила?
Быть со своим возлюбленным.
— Форнолдур? — сказал Уоргаллоу, сузив глаза. — И ты согласился?
Я питал к ней некоторую симпатию…
— И все же ее любовь, — сказал Уоргаллоу, произнося эти слова с внезапным холодком, — не помешала ей вонзить в него нож…
— Она убила не Форнолдура! Если бы вы видели, во что он превратился…
Я этого не видел, сказал себе Уоргаллоу, но я видел, как он умер. Если бы Денновия глубоко любила Форнолдура, она не смогла бы убить его так аккуратно, потому что удар был нанесен искусно и очень быстро. — Значит, вы упорствуете в своей вере, что она пришла для того, чтобы быть со своим возлюбленным? Ради этого она рисковала последствиями моего гнева?
Оттемар пристально посмотрел на него, пытаясь прочитать ответ на его лице. — Почему еще? Но его голос дрогнул.
Уоргаллоу медленно кивнул. — Да, а почему еще?
Колдрив внезапно появился в двери, позволяя Зухастеру войти. Гребной мастер стоял, вздымая грудь, как будто он участвовал в битве. — Извините, господа, но вы должны немедленно подняться наверх! Пожалуйста, поторопитесь. На его лице отразилось такое беспокойство, что и Уоргаллоу, и Оттемар без вопросов последовали за ним. Втайне оба были рады, что разговор так и закончился.
На палубе царило смятение. Многие члены экипажа опирались на левый поручень, указывая на южный горизонт. Море было относительно спокойным, его прерывали лишь несколько завитков белой пены. В небе кружили чайки, но они держались подальше от корабля, а не следовали за ним. В остальном все казалось нормальным.
Уоргаллоу искоса посмотрел на Зухастера. ‘Хорошо?
— Было несколько наблюдений, сир, — ответил он, и по его лицу казалось, что он чего-то боялся.
— Еще иссикеллен? Моря здесь обязаны…
Это тень Браннога отрезала Варгаллоу. А рядом с ним стояла Руванна, на редкий миг покинувшая спящих Камнеземов и Землетворцев. Она смотрела на море так, словно видела под его волнами гораздо больше, чем любой из мужчин вокруг нее. Ее пальцы переплелись с пальцами Браннога.
— Ты ничего не чувствуешь? – спросил Бранног Избавителя.
Уоргаллоу изучал море. Все было по-другому. Он покачал головой.
— Что-то из его глубин приближается сюда, — сказала Руванна. — Это еще далеко. Но я думаю, что оно ищет нас.
— Что видели мужчины? – спросил Уоргаллоу Зухастера.
Но Бранног указал на горизонт. Были струи воды. Большие волны, правда, до нас не дошли, как будто море затянуло их обратно под себя.
— Я думаю, что жезл притянул эту штуку, — тихо сказала Руванна Варгаллоу. — Бранног сказал мне, что оно здесь.
Что это такое? Ты знаешь, Руванна?
Бранног ответил так же тихо, как и его жена. — Ты помнишь наше путешествие через Безмолвие на восток? Корбиллиану пришлось вызвать в пустыне бурю, чтобы отбросить то, что пришло.
Уоргаллоу мысленно увидел огромные катящиеся дюны, которые двигались внутрь, словно ползущие приливные волны. Он снова посмотрел на море. Могло ли быть что-то столь же ужасное здесь, в этих водах? Серьезное лицо Браннога подтвердило, что это возможно.
— Жезл? — прошептал Варгаллоу.
Бранног покачал головой. Эту штуку тянет к этому. Возможно, оно приветствовало бы его власть. Осмелимся ли мы пойти на такой риск?
Уоргаллоу вздрогнул. Мощность стержней была двукратной. Оно могло разрушать, но могло и созидать. Зойгон, выковавший для него жезл, мог впитать силу в себя и стать богом. Что бы ни находилось в глубинах океана, оно также могло быть способно на такое.
Нет, я не осмелюсь снова использовать жезл. Уоргаллоу повернулся к Зухастеру. — Мастер весла! Возьмите всех на весла! Однажды. Как далеко мы от земли?
— Мы должны быть в поле зрения на рассвете следующего дня, — сказал Зухастер.
‘Слишком поздно. К ночи.
Зухастер ахнул. — Сир, вы сожжете людей…
‘Пытаться. Однажды.
Гребец посмотрел на море. Что бы там ни было, очевидно, вселило в Освободителя новый страх, и в этом случае это должно было быть чем-то достойным большого страха. Зухастер повернулся к мужчинам. Некоторые из них узнали Оттемара, который сам слушал часть разговора Варгаллоу с Бранногом и Руванной. Теперь император воспользовался своим внезапным появлением, которое люди встретили с таким же удовольствием, как и удивлением, чтобы побудить их сделать то, что велел им Зухастер.
Скорость очень важна, — говорил он им.
Вскоре после этого корабль набрал скорость, и все свободные люди сели за весла. Они тянули с новым удовольствием, возбужденно обсуждая, когда могли, внезапное появление Императора, решив, что он не был, как намекали ранее, тем трусом, которого некоторые считали его.
