Прячется в своих личных норах, высоко над нами.

Он пригласил меня сюда. Его послы сейчас здесь со мной. Я предполагал, что он будет здесь.

Гнараг действовал от моего имени. Ему нечего сказать вам, что могло бы вас заинтересовать. Твоя судьба, царь, принадлежит Высочайшему. Может ли быть большая честь?

Бранног поборол желание вонзить кулак в уродливое и самодовольное лицо Возвышенного командира. Ему не нужен был инстинкт, чтобы сказать ему, что Уль-Заан не испытывал никакой симпатии к какому-либо делу, которое могло быть у него, Браннога, или к народу Гнарага. Возможно, звание Возвышенного сделало Уль-Заана важным в его глазах, но здесь действовало нечто большее, чем просто высокомерие. Зла было больше, чем намек, и хотя Воинство уважало Возвышенных, Бранног уже чувствовал их недоверие к ним и к тому, за что они стоят. Бранног понимал безжалостность этих существ и осознавал ее знакомость — это была та же самая холодная безжалостность, которую он ассоциировал с Освободителями, пока война Ксеннидума не изменила их философию. Но кем был Ксеннидум для этих раскрашенных воинов?

Я был бы рад встретиться с вашим лидером», — прямо сказал он Уль-Заану. Но ваше сопровождение ненужно. Сначала у меня есть дела с Гнарагом. Теперь, когда я вижу путь к Высшему, я пойду по нему, когда буду готов. Бранног почувствовал, как те, кто стоял позади него, заколебались, словно на ветру. Подобно гончим, они были готовы спуститься на волю, почуяв мясо битвы.

Лицо Ул-Заана исказилось, его гнев был очевиден. Возвышенный не выдает просьб. Ты должен пойти с нами сейчас.

А если нет?

Уль-Заан повернулся к своим воинам. В моем распоряжении еще несколько сотен, которые разбили лагерь недалеко отсюда. Должен ли я вызвать их, чтобы подкрепить свои аргументы? Он осторожно отошел от Браннога и его последователей, и те, кто был рядом с ним, приблизились к нему, подняв мечи.

Значит, мы ваши пленники? — сказал Бранног.

— Только если ты того пожелаешь, — огрызнулся Уль-Заан. Но это совершенно не нужно.

Ротгар напрягся. Если Бранног решит встать и сражаться, пусть будет так, но выживут ли они? Насколько важно было для Возвышенного получить Браннога? он задавался вопросом. Если бы это было необходимо, он бы не желал его смерти. Несмотря на это, Ротгар проворчал: паразиты Уль-Заана могли бы легко одолеть их всех благодаря своей численности. Как крысы, они заглушили Святую дорогу.

У вас есть ответ? — нетерпеливо сказал Уль-Заан.

Бранног не пошевелился, но теперь в дальних рядах Возвышенных произошла ссора. Мечи зазвенели о камень, раздались громкие крики, за которыми последовали неожиданные крики. Возвышенные разошлись, и раздался ужасный рык. Уль-Заан повернулся, и Бранног отреагировал так быстро, что никто не понял, что он сделал, пока его мускулистая рука не обхватила Ул-Заана шею. Он поднял борющуюся фигуру с земли, чуть не задушив его, и меч Возвышенного с грохотом упал на Дорогу. Двое его помощников хотели нанести удар Бранногу, но не осмелились. Ротгар и Тенграм оба выступили вперед, Ротгар, как ветер; он ударил одного из Возвышенных, и Тенграм действовал таким образом, что застал их всех врасплох. Он схватил меч Ул-Заана и плавным движением прижал грудь другого Возвышенного, который отшатнулся, смертельно раненый. Времени на дебаты больше не было. Все они знали, что смерть ходит по Святой дороге.

Линия Возвышенных воинов прорвалась, и только теперь Бранног смог увидеть, что их так смутило. Три огромные фигуры двигались среди них, как огонь, разрывая их огромными клыками, глаза светились, как угли в полутьме. Возвышенные были в полном замешательстве, не имея возможности сформировать ряды и противостоять неожиданному нападению. Многие из них упали с разорванным горлом, а другие упали в давке, растоптанные и искалеченные своими коллегами.

Уль-Заан попытался заговорить, но не смог, поскольку Бранногу едва хватало воздуха, чтобы дышать. Последний крикнул Ротгару и его последователям, чтобы они вернулись на лестницу, где они могли бы лучше всего защитить себя, и через несколько секунд они это сделали. Бранног прыгнул вместе с ними, но за ним последовали три огромных волка, которые причинили столько хаоса среди Возвышенных. Кровь залила их огромные груди, но они повернулись, желая возобновить бой. Возвышенные наконец собрались, хотя они были настолько дезорганизованы, что Бранног задумался, стоит ли ему нападать на них. Но он сдержался, думая о словах Уль-Заана ранее. Если бы поблизости были еще сотни таких людей, битва в конечном итоге была бы бесполезной. Но в то же время полет по великой лестнице также оказался бы бесплодным.

Бранног изучал волков. Как они сюда попали! Они терлись своими огромными плечами о его ноги, и он смеялся над ними. Уль-Заан чуть не потерял сознание от ужаса. Этот сверхчеловек был союзником этих монстров!

Они твои собственные волки! - воскликнул Ротгар, тоже узнав их.

У Браннога не было ответа: это должно было быть невозможно. Он потряс Уль-Заана, поставив его на ноги, хотя Возвышенный от ужаса не мог пошевелиться.

— Отзовите своих воинов, — сказал ему Бранног. Или я скормлю вас своим волкам, а потом натравлю их на ваш сброд. У меня под рукой еще дюжина. Не сомневайтесь в этом.

Рот Уль-Заана почти комично открылся и закрылся, но прежде чем произнести хоть слово, с дороги, за собравшимися рядами Возвышенных, послышался ужасающий лай. Бранног был так же ошеломлен, как и они, потому что здесь были три его волка. Насколько он знал, других не было. Но эффект ужасного воя был мгновенным, поскольку Возвышенные бросились вперед, но не в атаку, а по Святой Дороге, как будто за ними по пятам шла дюжина волков. Уль-Заан вскрикнул и прыгнул с лестницы в погоню. Волки Браннога свалили бы его на землю за считанные секунды, но Бранног сказал им слово, и они сели тихо. Отступление Возвышенных было шумным и недостойным, и они оставили после себя множество раненых, стонущих и пытающихся выбраться в безопасное место.

Ротгар рассмеялся бы внезапному бегству врага, но его глаза были прикованы к верхней дороге, ожидая увидеть появление зверей, издавших такие ужасные вопли. Возможно, форма потолка усиливала и искажала звуки, но даже в этом случае звери должны были быть огромными. Пыль начала оседать, и когда она рассеялась, появилось нечто, окутанное тьмой. Но он был один и не скакал на четырех ногах.

Прошло много времени, прежде чем кто-либо двинулся с места. В конце концов только Бранног вышел навстречу этому существу. Ротгар слышал, как он что-то сказал, но, как и другие, был готов ждать.

Что сказал Бранног? — прошептал Тенграм. Было ли это проклятием?

Ротгар обнял меньшее существо и ухмыльнулся. Кажется, он сказал: Руванна».

5

Ночной ребенок

Огрунд расставил свою охрану и знал, что лагерь в безопасности, Воинство отдыхает, но насторожено и готово к войне, если понадобится. Сам Огрунд не мог насладиться роскошью сна. Он беспокоился о Бранноге с тех пор, как король уехал с послами Гнарага, но он неоднократно говорил себе, что визит в систему должен быть не более чем очередной попыткой завоевать союзников. Гнараг, судя по всему, слабый человек на Земле, не должен вызывать у Браннога никаких затруднений. Но было что-то еще, что не давало Огрунду уснуть. Вой волков Браннога предвещал опасность, но от чего? Были ли это послы? Могли ли такие бедняги заставить волков выть в беде? Огрунд еще слышал эхо этих завываний и не мог из-за них расслабиться.