Итак, начиная с середины 2010-х, инструментальные данные о космических артефактах накапливались. В кулуарах науки формировалось понимание ситуации, неприятной для общечеловеческого самолюбия, зато логичной: наша цивилизация не является чем-либо особенным во вселенной. Более развитым алиенам незачем искать контакта с нами или рыться в наших безадресных посланиях. Инициировать контакт можем лишь мы – если найдем кого-то более развитого, обратимся к нему и заинтересуем его (вопрос: чем?). А теперь это понимание начало вытекать из кулуаров — в университеты и далее в паблики. Миллионы людей, живших психологически почти в системе Птолемея, вдруг оказались поставлены перед фактом, что в окружающей вселенной прорва развитых цивилизаций.

Раньше большинство людей даже не задумывались о том, что Солнце лишь одна из 100 миллиардов звезд в галактике диаметром 100 тысяч световых лет, а эта галактика лишь одна из 100 тысяч галактик сверхскопления Ланиакея. Теперь эта астрономия перестала выглядеть абстракцией и грубо вторглась в их жизнь: дары Каимитиро, объект Чубакка, джамбли, и еще Акиваша, которая старше динозавров. Кстати, по мнению ряда ученых, Акиваша практически интереснее всего прочего, поскольку ее создатели находились на уровне технологий, лишь немного выше нашего. Так для античного инженера было бы полезнее получить не чертежи сверхзвукового самолета, а чертежи простого парохода (которые он мог бы понять и применить). Хотя вопрос: есть ли на Акиваше чертежи?..

…Тут Камилла спохватилась, что отмокает слишком долго. Она заставила себя встать, вылезти из ванны, вытереться полотенцем, надеть халат, придирчиво осмотреть себя в зеркале (вдруг что-то не так?). Решив, что внешность более-менее в порядке, Камилла предстала перед командой, продолжавшей торчать на балконе, хотя воздух остыл уже почти до арктического уровня… Хотя нет, это ей показалось после ванны. Хлотар мгновенно одарил ее комплементами, пледом и чашкой кофе. Кевин развернул к ней свой ноутбук и гордо продемонстрировал «Звездный Хэллуин в Татуине», размещенный уже на фронтальной странице сайта Euro-Twin. Хорти ткнула пальцем в соседнюю колонку и сообщила:

— Акиваша-шоу соскальзывает глубоко в хоррор до уровня слэшера.

— Что там? – спросила Камилла, сделав первый глоток кофе.

— Там альтернативно-одаренный босс дежурной вахты запустил ленту коротких мнений подписчиков с высоким рейтингом.

— Что-что? С высоким рейтингом чего?

— Откуда мне знать, как это устроено в вашей шеф-редакции, — Хорти пожала плечами.

— Да, верно… — Камилла глотнула еще кофе и цапнула со стола свой планшетник, чтобы посмотреть, насколько все плохо.

— Не зависай надолго в дежурной колонке, — посоветовал Хлотар, крутя другую ленту на своем смартфона — я зашел в твою флагманскую рубрику Questions au Homo et Galaxy и наблюдаю там Вавилон, Содом и Армагеддон.

— Что-что? — снова удивилась Камилла, — Там ведь Лола Ву должна отвечать на вопросы зрительского чата о космосе!

— Она и отвечает. Проблема в том, на какие вопросы и как именно.

Камилла залпом допила кофе, уселась за стол, включила свой ноутбук, и попробовала в начале читать сразу в двух окнах (слева — ленту мнений, справа – чат Questions…). Уже через минуту она заметила, что это одно и то же. Кто-то переформулировал мнения как вопросы, и сливал в чат. Лола Ву старалась держать темп, но это было трудно. Похоже, требовалась помощь, но сейчас в офисе Euro-Twin не было никого из менеджеров, кто обладал бы служебной компетенцией на соответствующее решение. Но компетенцией такого уровня обладала Камилла. Она негромко хлопнула ладонью по столу и сказала:

— Ребята, у меня внезапная просьба: давайте вместе поможем Лоле.

— Ну, понятно, — отреагировал Кевин, — нас ведь атакуют.

— Давайте разделим поток вбросов, как пиццу, — добавила Хорти.

— Это я и предлагаю, — подтвердила Камилла, параллельно задумавшись: правда ли сайт подвергается атаке-троллингу или эффект спонтанный, от перегрева темы?

Вопрос так и остался неясным. Может, кто-то зачем-то инициировал вал вбросов (и не только на Questions au Homo et Galaxy, но и на иные похожие ресурсы), но по-любому, спонтанность преобладала. В средине ночи вал иссяк, а гуру Талвиц по свежим следам назвал это «идеальным штормом из слипшихся флешмобов, рожденных кульминацией экзистенциального кризиса мыслящего тростника». Гуру экономики смыслов далеко не впервые изобретал этакие вычурные заголовки (заимствуя яркие образы из философии раннего Просвещения – так «мыслящий тростник» он позаимствовал у Паскаля). Но, в отличие от прочих эстетствующих деятелей, Талвиц всегда объяснял свои вычурности.

Данный случай не стал исключением. Талвиц напомнил, что Паскаль, хотя применил к человеку обидное сравнение с тростником, однако предложил гордиться способностью мыслить, несмотря на «тростниковость» (ничтожность перед силами природы). Над его идеями через 300 лет (когда они вплелись в т.н. «общечеловеческие ценности») жестко поиздевался Лем в эссе «Культура, как ошибка». Культура (отмечал Лем) путем ею же созданных религий и норм, как бы превращает недостатки в достоинства, а убогость в совершенство. Страдания нестерпимы, зато они облагораживают. Жизнь коротка, зато является шагом к вечной загробной жизни. Человек не знает, к чему стремиться, ищет смысл жизни, несчастлив, но это оборотная сторона свободы — наивысшей ценности…

…Талвиц заявил, что (вопреки расхожему мнению) такие «смысложизненные» темы не являются объектом интереса лишь узкого круга интеллектуалов, а касаются почти всех цивилизованных людей. Кто мы, откуда мы, зачем мы, куда мы идем? Все искусство, в частности поп-искусство «для масс», так или иначе, построено на этих вопросах. Лем в упомянутом эссе отмечал, что культура наполняет иллюзорным смыслом те феномены, которые по своей сути заведомо не имеют ни малейшего смысла. Эта иллюзия длилась тысячелетиями, и вдруг ряд событий за дюжину лет превратил все в осколки. Правда, у сознания (человеческого и общественного) есть инерция, но она исчерпалась и вот: при очередном потрясении, осколки иллюзии опали, как осенние листья, открыв пустоту на месте всех мыслившихся смыслов. Почему ключевым потрясением стала Акиваша, а не Чубакка и Джил Мба, например? Возможно потому, что Чубакка, Джил Мба, и вообще джамбли, пока слишком абстрактны для массового человека, они слишком далеко и их нельзя потрогать. Даже присутствие Джил Мба в клубе виртуальных художников пока кажется абстракцией или трюком. Иное дело – Акиваша, нечто металлическое, которое можно подержать в руках. Нечто, исчерченное гравюрами цивилизации, превзошедшей человечество раньше, чем появились динозавры, но превзошедшей не очень сильно, это важный нюанс. Можно оценить, насколько цивилизация лоуэллиан 247 миллионов лет назад технологически опережала теперешнее человечество. Еще нюанс: лоуэллиане не гуманоиды. Их физическое строение ближе не к нам, а к моллюскам и членистоногим, которых мы привыкли считать низшими существами. Получается обидная инверсия.

Но главное Талвиц приберег для эпилога. Та кульминация экзистенциального кризиса, которую мы наблюдали (отметил он) это лишь слабое подобие того, что ждет нас после непосредственной физической встречи с джамблями, или хотя бы с одним джамблем. А такая встреча уже предопределена развитием миссии Алкйоны.

…

ДЕКАБРЬ-ЯНВАРЬ 12-13 года Каимитиро

37. Почти Фудзияма, почти панмодерн, и много всяких «почти».

Кристина Штеллен зачерпнула двумя ладонями из небольшого сугроба и подбросила рыхлый несформированный снежок вверх. Он предсказуемо рассыпался снежинками, будто белыми искрами в ярком свете фонарей над площадкой между домиком-шале и ровным рядом пушистых синевато-зеленых будто игрушечных елок.

— Как я соскучилась по обычному снегу! — весело объявила она, — Правда же, Новый год намного выразительнее, если встречать его среди зимы как зимы.