— Хотя бы с того, что Глоблобургер вовсе не инопланетная вещь, а компьютерная игра, разработанная конкретными людьми, можно посмотреть их имена и кто что делал.

— Игра – да, но идея этой игры исходила от джамблей! – возразила Габи.

— Какая именно идея?

— Идея показать общественные устои, как произвол модератора игры. -А-а… — иронично протянул он, — …Справедливое есть попросту выгодное для того, кто могущественнее.

— Можно и так это выразить, — проворчала она.

— Так, — сообщил генерал, — это выразил Фрасимах, современник Сократа. Если открыть статью «моральный нигилизм» в любой энциклопедии, то можно обнаружить сходные формулировки, дававшиеся в следующие 25 веков. И не надо валить это на джамблей.

— Подожди, Вальтер! Одно дело философская абстракция времен Сократа, а другое…

Тут Габи мысленно споткнулась, поскольку закончить фразу словами «…а другое дело компьютерная игра» значило бы лишить тезис серьезности. Штеллен подмигнул ей.

— Я помогу. Одно дело философская абстракция, изложенная в узком кругу философов, причем на сленге, непонятном широкой публике. А другое дело компьютерная игра для широкой публики, где та же идея изложена по схеме умственного фастфуда.

— Нет, Вальтер, я о другом хотела сказать! Я хотела сказать, что реалистично сделанная компьютерная игра очень сильно упрощает перенос идей в живую реальность!

— Верно. В этом смысл умственного фастфуда: нажми кнопку – получишь результат. Но хорошо это или плохо зависит от идеи. Если идея хорошая, то…

Генерал дружелюбно улыбнулся и раскинул руки жестом готовности обняться — будто дядька из рекламного клипа, где текст начинается словом «Welcome». Габи покрутила головой в знак неготовности согласиться с таким нарочитым вульгаризмом.

— Ты говоришь как о рецептах пиццы. А университетские социологи пишут, что мир на пороге самого сильного излома со времен неолитической аграрной революции, которая произошла примерно 10 тысяч лет назад.

— Социологам виднее, — отреагировал он, — однако, мир это не мост, и излом мира порой бывает полезным или даже необходимым, чтобы жить дальше. Если какой-то мировой порядок существует много тысяч лет, то весьма вероятно, что пора ломать.

— На это, — сообщила она, — социологи отвечают, что крайняя древность этих элементов порядка указывает на их необходимость. Ведь иначе, уже нашлась бы альтернатива.

— Слабый аргумент, — прокомментировал генерал, — за последние 300 лет так говорили в защиту теократии, аристократии и монархии. Практика последовательно опровергла.

— Но, Вальтер, сейчас социологи утверждают, что угроза намного серьезнее. Игра, идея которой подарена джамблями — как троянский конь. Игра разрушает корневой принцип порядка в обществе. Любой формы порядка. И это катастрофа. Причем знаешь, на кого ссылаются университетские социологи?

— На кого же?

— На Филиппа Уэллвуда, профессора эксплитики здешнего университета, EMU!

— Ого! — удивился Штеллен, — Я знаю Фила, и я уверен, что он такого не говорил.

— А вот говорил! — с детским азартом заявила Габи, — У него это названо: третий путь в футурологии или Хампти-Дампти! Так статья называется!

— Ого! — повторил генерал, — Хотел бы я увидеть сцену гнева Фила, когда он узнает, как некоторые псевдо-коллеги извратили его вполне ясную работу.

— А если по существу? – ехидно спросила она.

— По существу… — сказал он, мельком глянув на экранчик браслета, стилизованного под наручные часы начала XX века, — …про Хампти-Дампти лучше расскажет Кристина. Из данных позиционирования можно заключить, что она подъедет через 8 минут.

…

Появившись действительно через 8 минут, бывшая жена генерала для начала, занялась окультуриванием ситуации, в смысле: размещением всех участников за столом в кухне-гостиной, поскольку суп том-ям-тхале-нам-хон-гунг-пхут сварился. Гастрономические свойства получившегося супа слишком многогранны чтобы можно было изложить их в коротком тексте, потому лучше даже не начинать. Просто: суп был великолепен, хотя у снобов из Индокитая могло сложиться иное мнение… Хотя нет, не могло, ведь суп был съеден абсолютно без их участия. Лишь затем (в фазе чаепитие) Кристина приступила к изложению концепции «третьего пути в футурологии — Хампти-Дампти».

— Видишь ли, Габи, рассуждать о Хампти-Дампти на нынешнем уровне материального развития, это примерно как о термоядерной войне между Монтекки и Капулетти. Я не ошибусь, если скажу, что ты не читала саму статью Фила?

— Не ошибешься, — со вздохом созналась журналистка, — а что, очень заметно?

Кристина обворожительно улыбнулась.

— Очень! Дело в том, что Фил обсуждает переход цивилизаций от 1-го ко 2-му типу, а в данный момент, даже после взрывного прогресса последнего 10-летия, наш уровень не превышает одного процента от энергетики модельной цивилизации 1-го типа.

— А-а… — Габи задумалась, — …Ты ведь сейчас про шкалу Кардашева, да?.. Дождавшись утвердительного кивка Кристины, она спросила: … — А энергетика у 2-го типа цивилизаций сколько по этой шкале?

— У 2-го типа в 10 миллиардов раз больше, чем у 1-го типа, — последовал ответ.

— Так, ладно… — Габи задумалась, — …А тогда Хампти-Дампти это о чем?

— Это о том, у индивида цивилизации переходного 1-2-го типа есть самодостаточность. Практически для материального обеспечения ему никто не нужен. Он в любой момент может выбрать астероид, поселить розу под колпаком и играть в Маленького принца.

— Подожди, Кристина, а как этот индивид туда долетит, чем будет дышать и питаться?

— Габи, отвлекись от человеческих и вообще от любых биологических мерок. Индивид цивилизации 1-2-го типа это совсем другая штука.

— Например, как Джил Мба, — добавил генерал.

— А разве Джил Мба это не просто компьютерный аватар?

— Чей аватар? – иронично спросила Кристана.

Журналистка застыла на мгновение. Она лишь сейчас подумала о том, что персонаж (джамбль), чьим аватаром является мультяшная лягушка, физически присутствует на борту Чубакки… Если к такому объекту как Чубакка применим термин «на борту».

— Итак… — генерал позвенел ложечкой о блюдце, — …Хампти-Дампти это пока не наша человеческая футурология. Можно, однако, продолжить об этом, или можно вернуться обратно к человеческим делам.

— Давайте к человеческим делам, — выбрала Габи, — вот допустим: устои упали, порядок сломался. Как общество будет жить дальше?

— Например, как Робинзон и Пятница, — моментально ответила Кристина.

— Подожди! Это ведь вымышленная история!

— Эта – да, но есть куча похожих реальных историй. Взаимовыгодная линия поведения практически всегда формируется между несколькими людьми, попавшими в ситуацию оторванности от своих сообществ, даже если нет ничего общего в их культурах. Лишь немногие особые культуры так разрушительны для разума, что подавляют эту опцию.

— Так, я запуталась… — Габи покрутила головой, — …Это мы что сейчас обсуждаем?

— Мы, обсуждаем, нужны ли обществу устои, — напомнил генерал, — и обобщенная схема Робинзон-Пятница отвечает: не нужны. У людей, как и у любых более-менее разумных существ, есть врожденная опция сходу строить схемы полезного взаимодействия с себе подобными. Это легко заметить, наблюдая, как дети выдумывают коллективные игры.

— По-моему, Вальтер, это уже избыточное упрощение сути дела, — предположила Габи.

Кристина щелкнула пальцами, взяла свой телефон, открыла на экране некую избранную страничку, и зачитала: «Человеческие сообщества создают культуру в результате ошибок, неудачных попыток, промахов, заблуждений и недоразумений. Люди, в поисках истины скатываются ко лжи, так возникают обычаи, нравы, святыни, вера, тайна… Ложно оценивая поведение других людей, собственного тела, сил природы, считая предопределенным то, что случайно, а то, что предопределено — чистой случайностью, выдумывая все больше несуществующих явлений, люди обзаводятся культурой, по ее представлению перекраивают картину мира, а потом, через тысячи лет, еще и удивляются, что им в этой тюрьме не очень удобно». …Затем отложила телефон и пояснила: