– Можно что-то сделать?

– Вряд ли. Жив, но не знаю, надолго ли. Вероятнее всего, позвоночник травмирован и перемещать его до приезда сотрудников скорой все равно нельзя, – ответил Лазарев Семену и паре мужчин, успевших к этому моменту подойти ближе. – Поехали.

– Мы не дождемся скорой? – спросила я неуверенно, в последний раз обернувшись на человека, оставшегося там, в темноте и холоде.

Но водители других машин уже спускались к нему, точно так же светя телефонами перед собой. Тем не менее, судя по словам Лазарева, вся эта иллюзия бурной деятельности вряд ли могла как-то улучшить сложившееся положение.

– Смысл? Никто из нас не медик, чтобы помочь, – отозвался Деспот, когда мы возвращались к черному седану бюро и, обернувшись, протянул мне мой смартфон.

Я осознавала его правоту, но почему-то казалось неправильным бездействовать, когда в темноте лесополосы сердце живого человека билось, отсчитывая, возможно, его последние минуты. Тем не менее, спорить не стала и, еще раз неуверенно оглянувшись, следом за ним забралась в теплый салон автомобиля, позволив шумоизоляции отрезать нас от встревоженных голосов снаружи.

Когда Семен завел машину, Лазарев набрал чей-то номер в справочнике смартфона и, дождавшись ответа, произнес в трубку:

– Вячеслав Алексеевич, здравствуйте. Ваш сын попал в ДТП на объездном шоссе. Состояние у него тяжелое, очевидцы вызвали скорую и она уже в пути. Сейчас отправлю вам координаты.

Дождавшись ответа, Деспот сбросил звонок, отправил обещанное сообщение с координатами дорожно-транспортного происшествия и принялся, как ни в чем ни бывало, приводить себя в порядок. Очистил обнаружившейся в кожаном портфеле щеткой, брюки от пыли и налипших сухих травинок. Протер губкой черные туфли до блеска. Нанес на руки санитайзер, резко ударивший в ноздри запахом дезинфицирующего средства.

Наряду с ним, запахи дорогого ароматизатора и кожаного салона, раньше казавшиеся столь приятными, почему-то сейчас вызвали у меня неожиданный приступ тошноты, и заставили неприязненно поморщиться.

– Все в порядке, Ева Сергеевна? – холодно осведомился Лазарев, когда управляемая Семеном машина снова медленно двинулась с места.

В его голосе не было ни капли участия или сочувствия, возможно вопрос был просто данью вежливости, и я, снова отвернувшись к окну, ответила с горечью:

– Как у вас получается оставаться столь хладнокровным в подобной ситуации?

Боковым зрением увидела, как Лазарев отстраненно дернул плечом.

– Разве не вы только что с пеной у рта доказывали, что мой подзащитный заслужил более суровое наказание, чем определил для него судья? Теперешнее его «наказание» вас устраивает больше? Теперь социальная справедливость восстановлена? – полюбопытствовал он со злой иронией. – Как видите, суд – далеко не самая последняя из инстанций.

– Не знаю, – честно ответила я, почему-то смутившись.

Действительно, поразительно легко было рассуждать в теории о том, чего человек достоин и не достоин, а наблюдать столь сомнительный «акт восстановления справедливости» воочию оказалось слишком жутко. Теперь я думала, что судьба обошлась с Паком слишком сурово и чаша весов Фемиды снова перевесила, только в другую сторону. Но разве от меня что-то зависело? Поежилась, представив, что это кто-то свыше услышал мои слова и тут же нервно мотнула головой, поняв, что не желаю брать на себя такую ответственность.

– Наверное, он все-таки этого не заслужил, – выговорила, вслух подытожив собственные размышления.

– Не заслужил, конечно, – согласился Лазарев. – Молодой и глупый, мальчишка вполне мог впоследствии остепениться и из-него в будущем могло выйти что-то стоящее. А теперь у него больше нет будущего, а у нас возможности о нем узнать.

Меня почему-то зацепила характеристика «молодой и глупый» в отношении того, кто был одного возраста со мной. Интересно, обо мне он такого же мнения?

– Почему нет? Он не выживет?

– Если и выживет, скорее всего на всю жизнь останется прикованным к постели, так что еще непонятно, какой вариант предпочтительнее.

Тяжело вздохнула, почувствовав, что дрожу. Или это уличный холод только сейчас дал о себе знать, или это было дрожью непонятного страха и неуверенности, зародившейся внутри, когда я в полной мере осознала суть произошедшего. Постигла в одно мгновение хрупкость и беспомощность человечека.

И говорить нечего о том, что я в очередной раз вспомнила о корпоративе, на который мы с Лазаревым безнадежно опоздали, лишь когда машина подъехала к огромному бело-голубому зданию с высокими колоннами. Статуи, напоминавшие античные и вывеска «Империя», сияющая на балконе, украшенном фигурными балюстрадами, свидетельствовали о том, что мы прибыли к пункту назначения.

Откровенно говоря, в ресторан мне в теперешнем состоянии хотелось идти меньше всего. Но, покинув салон и услышав, как Лазарев отпускает водителя, молча последовала за адвокатом, входящим в высокие автоматические двустворчатые двери.

Пока метрдотель провожал нас в большой зал, закрытый на сегодняшний вечер от посторонних, все еще была погружена в не самые приятные раздумья, но, войдя в шумное просторное пространство, вынуждена была от них отвлечься.

Сотрудники S&L расселись за шестью круглыми столами, специально перемешанные между разными отделами, чтобы новички лучше вливались в коллектив к старожилам. Большая часть из них была уже изрядно навеселе и, увлеченная праздничной программой, почти не обратила на нас с Лазаревым внимания.

Приглашенный парнишка-тамада, которого нередко звали на такие мероприятия, зычным голосом как раз проводил какой-то конкурс, заключавшийся в перетягивании между участниками импровизированного каната. Остальные, считавшиеся болельщиками, громко скандировали названия противоборствующих команд. И пользуясь суматохой, под этот шумок я тихонько проскользнула на свое место за столиком, а Лазарев занял свое рядом с Сушковым, тут же смерившим опоздавшего партнера недовольным взглядом.

– Ясень, ну ты даешь! – перекрикивая гвалт, поприветствовала меня Крис, салютуя бокалом шампанского. Она вся блестела от пайеток, усыпавших ее платье, юбка которого заканчивалась выше, чем было необходимо правилами приличия. – Мы уж думали, вы с Деспотом предпочли ресторану более уединенную и интимную обстановку.

И она сама грубовато хохотнула, радуясь, по ее мнению, удачной шутке.

– Ага. И это уединенное место называется «городской суд», – фыркнула я и тут же поспешила перевести тему, не желая просвещать главную сплетницу о череде своих сегодняшних несчастий. –А Павлова где? Вы заказали мне лимонад?

– Вон она, в конкурсе участвует, – кивнула на ярко освещенный постамент собеседница. – А лимонад твой вот он. В нем, наверное, уже весь лед успел растаять.

Наверное это к лучшему, потому что несмотря на душный и наполненный людьми зал, я до сих пор не могла согреться. Словно часть меня тоже осталась там, на объездной трассе, и мерзла на пронизывающем ветру. Дотянувшись до прозрачного графина с красно-розовым напитком, налила себе полный стакан и с удовольствием утолила жажду, мучившую меня всю дорогу до ресторана.

– Не хочешь тоже поучаствовать? – полюбопытствовала Зеленая. – За победу, между прочим, помимо призов, еще и отгулы дают.

Отрицательно покачала головой. Настроения принимать участие в веселье не было никакого, даже за отгулы и призы, какими бы они ни были. Перед глазами до сих пор стояло лицо человека, оставшегося в холодной и темной лесополосе, а дрожь внутри не желала никуда уходить, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.