– Ага, он – самый лучший на свете!

Тут я поняла, что очень устала за весь этот необычный день, и Миша это тоже заметил. Он аккуратно взял меня на руки, отнёс в комнату и уложил на подушку.

– Вот, укройся! Ты не думай, это чистый носок. Доброй ночи, Айко! – услышала я сквозь сон.

– Доброй ночи… папа.

Глава пятая. Арахнида

– Айко! Айко! Иди обедать!

– Да, мама, сейчас иду!

– Тебя так зовут: Айко? – передо мной стоял мальчик из соседнего дома, я часто его видела, но он только сейчас заговорил со мной.

– Ага, это японское имя.

– Ух ты, здорово. Я никогда не видел японцев, только по телевизору.

– А я и не японка, я – русская, просто у меня родители востоковеды. А тебя как зовут?

– Я – Коля.

Он протянул мне руку, и я в ответ тоже. Рукопожатие было слишком сильным. Я поморщилась, хоть и старалась не подать виду.

– Ой, прости, я не привык жать руки девочкам. Тебе больно?

– Нет! – соврала я и сделала очень серьёзное лицо. – Самураям ничего не больно.

– А это ещё кто?

– Это как рыцари, только японские. Знаешь, моего папу тоже зовут Коля. Наверное, это очень популярное имя сейчас.

– Не знаю, Айко. Мне моё имя нравится.

– И мне это имя нравится, – ответила я с улыбкой.

– Слушай, Айко, а как будет по-японски «подожди»?

– «Чёта-мата кудасай», ну, кстати, «кудасай» – это «пожалуйста». Так что, просто «чёта-мата». А зачем тебе?

– Сейчас узнаешь.

– Эй, Колян, ты куда? – позвал Колю какой-то мальчик, наверное, его товарищ.

– Чёта-мата, скоро приду, – он улыбнулся и посмотрел на меня. – Вот, для чего.

Я улыбнулась в ответ.

– Ты быстро учишься, молодец.

– Спасибо! А научишь меня ещё чему-нибудь? – Коля полез в карман, вынул оттуда монетку и протянул мне. – Если научишь, то вот, подарю тебе эту монетку.

– Три копейки? – улыбнулась я.

– А это не просто три копейки, это очень редкая монета. Она двадцать шестого года. Тут буквы «СССР» вытянуты, таких монет больше нет. Это мне папа сказал.

– Ясно, – сказала я совсем без удивления.

– Ну что? Если ты научишь меня японскому, я научу тебя играть в футбол.

– Сейчас не могу, Коля, мне пора обедать. А вообще, конечно, научу, если хочешь.

– Спасибо! – сказал Коля. – А можно, я тебя провожу до подъезда?

– Проводи.

– Жалко, что ты не в моём классе, я бы носил твой портфель.

– И за косички бы дёргал? – выпалила я.

– Нет, я не дёргаю за косички, это глупо, – обиделся Коля.

– Да я пошутила, не обижайся.

– А я и не обиделся. А если тебя кто-то обидит, я с ним разберусь.

Я посмотрела на него с улыбкой и сказала:

– Если хочешь, можем вместе ходить в школу и обратно, но портфель мой не нужно носить, я и сама с ним справлюсь.

– Правда? – обрадовался Коля. – Тогда завтра в восемь тридцать буду ждать тебя у твоего подъезда.

– А вот и он, кстати. Ладно, до завтра, Коль.

– До завтра, Айко. Погоди! – он показал мне ещё раз монету, затем подошёл к электрическому столбу и вложил в щель, которая там была. – Вот так вот: завтра у этого столба встречаемся.

Я ещё раз улыбнулась и зашла в подъезд, а Коля ушёл к себе домой.

Когда закрылась дверь подъезда, я поняла, что лампа горит только вдалеке, у лифта. Да, как говорит моя мама: «Пока мы не поменяем тут лампу, её никто не поменяет». Я по привычке подошла к почтовому ящику и, подпрыгивая, заглянула внутрь. Вроде пусто. И вдруг лампа у лифта стала моргать. Ну вот, не хватало ещё ей погаснуть. Я подошла к лифту, нажала кнопку, и вдруг почувствовала, что у меня за спиной кто-то стоит.

– Кто здесь?

– Здравствуй, Айко! – сказал женский голос.

– Здравствуйте, а вы кто?

В темноте стал проявляться чей-то образ и двигаться в мою сторону.

– Ты что же, не узнаёшь мой голос?

Фигура человека пересекла границу темноты, и у меня в этот момент возникло очень странное ощущение… Сердце застучало, я попятилась назад.

– Кто вы? – дрожащим голосом переспросила я.

Из темноты появилось лицо молодой женщины, на лице у неё была зловещая улыбка.

– Кто я? А ты подумай.

Она смотрела на меня не моргая.

«Почему у меня так сильно бьётся сердце? – подумала я. – И чего хочет от меня эта странная женщина? СТОП! Это же…»

– Я поняла, кто вы. Ирина Николаевна?

– Не понимаю, почему меня все называют Ириной? Ведь я – Арахнида!⁹

В этот миг лицо её стало чернеть и покрываться волосами, глаза уменьшились, а лицо – вытянулось. На голове появились рога, а сама она как будто сползала вниз. Лифт давно приехал, двери открылись – и я, попятившись, оказалась как раз в кабине, но смотрела только на это существо. Огромный паук глядел на меня, а я не могла оторвать свой взгляд от него.

– Хи-я-я-я-я…крхк-крхк….Кю-моо-о-о-о крхк-крхк, – донеслось от паука.

Нащупав нужную кнопку в кабине, я нажала на неё. Двери лифта стали закрываться, но паук резко выставил свои клешни, пытаясь помешать этому. Он повторил свой клич и бросился на меня!

– Пауки-и-и-и!..

И тут я снова очутилась в квартире Миши. Комната сияла голубым светом. Это что, уже утро?

– Фух, так это я спала?

В дальнем углу комнаты я увидела испуганного Мишу. Он сидел на кровати, накрывшись одеялом с головой, и дрожал.

– Что с тобой? – спросил он меня.

– Сон приснился, наверное. Странный сон.

– Но ты же говорила, что не боишься ничего.

– Так я и не испугалась.

– Ты кричала минут пять перед тем, как проснуться. Я чуть не описался от страха.

– Странно, но во сне у меня было новое ощущение. Сердце застучало, и…

– Это называется «страх», Айко. Что же могло тебя так напугать?

– Мне приснилась женщина, она ждала меня у лифта. И ты не поверишь, кем она оказалась.

– Слушай, мне и так не по себе. Говори уже.

– Это была твоя соседка.

– Что? Но ты ведь её даже не видела.

– Я узнала её голос, а потом она сказала: «Почему вы все называете меня Ирина, я – Арахнида!». И превратилась в огромного паука. Ну, а потом она набросилась на меня, и я проснулась.

– Я бы, наверное, от страха уже умер во сне, – сказал Миша и плюхнулся головой в кровать.

Затем он приподнялся, взял с тумбочки телефон и посмотрел на него.

– Только пять часов утра, но, боюсь, я больше не усну.

– А я бы ещё поспала, – я уже совсем успокоилась.

– Ладно, спи, а я в соцсетях позависаю. Ой, ты же не знаешь, о чём я…

– Ладно, утром расскажешь, я спать, – я закрыла глаза и…

Глава шестая. Где ты, мама?

Открыла глаза – вот теперь точно утро.

– Проснулась, соня? Завтракать будешь? – послышалось из кухни.

– А что на завтрак – пицца?

– Нет, не пицца. Яичница с сыром сулугуни, чай с бутербродами, да тут много всего. Я с утра был в магазине и накупил всего самого дорогого. Мы же теперь богачи.

Я села на подушку и…

– Слушай, Миша, кажется, эта подушка мне уже мала, глянь-ка! – позвала я его.

Миша зашёл в комнату, в руках у него была вилка.

– У меня идея. Айко, давай будем измерять твой рост каждый день?

– Давай. Я не против, вспомню детство.

– Детство? Так говоришь, как будто тебе уже лет тридцать, – сказал Миша, роясь в комоде.

– Вообще-то, сорок восемь, я же в будущем.

– И правда! А вот и рулетка. Встань-ка. Та-а-ак, посмотрим. Тридцать восемь сантиметров. Ого! Только вчера утром у тебя, уверен, был рост не больше десяти сантиметров.

– Знаешь, в книжке написано, что за три месяца героиня стала девушкой нормального роста. По-моему, я гораздо быстрее расту.

– Давай подсчитаем: нормальный рост девушки двадцати лет – это где-то метр семьдесят. У тебя – тридцать восемь сантиметров. Получается… погоди, калькулятор нужен.