От сильного удара мы полетели вниз. И я увидела как ребенок упал в это янтарное озерко и тут же пошел ко дну. Так вот почему я так панически боюсь высоты и водных пространств… Мама недвижимо упала рядом.

– За ней, – скомандовал глухим голосом один из всадников.

И пока они объезжали овраг с другой стороны, мама с трудом приподнялась, бросилась к озерку, мгновенно нащупала меня на дне и извлекла наружу. Я кашляла и рыдала, изо рта у меня текла янтарная жидкость, которой я наглоталась будь-здоров. Прижав меня целой рукой, она поползла в кусты.

Но всадники были уже совсем рядом. Они заметили нас и неслись прямо на беззащитную порубленную женщину и ревущего младенца. Еще немного и все будет кончено. И когда уже первый всадник почти наскочил на нас, стараясь растоптать копытами, я – маленькая беззащитная несмышленая малышка – вдруг стукнула ладошкой об ладошку и случилось немыслимое. Все три всадника вместе с конями вспыхнули живыми факелами. Огонь был такой невероятной силы, что даже спрыгнув на землю и катаясь по ней, они не могли хоть немного сбить пламя. За считанные секунды все было кончено. От преследователей остались лишь черные пятна на траве с тлеющими углями. Мама смотрела на меня в ужасе и тут же потеряла сознание.

Видение сменилось. Я сижу маленькая на руках у отца, рядом сидит мамочка с перемотанным обрубком правой руки и оба они плачут:

– Дорогой, мы не можем оставить ее здесь. Тем более после того, как она уничтожила бойцов Дельвига. Эта неведомая ранее сила для Бугудонии и Дельвиг не перед чем не остановится, чтобы заполучить ее. И тогда Стамина, воспитанная в темном мире, станет не счастьем для Бугудонии, а ее проклятием. Угрозой для жизни людей. Бедствием, какого Бугудония еще не знала…

Король молчал.

– Мы должны спрятать ее.

– Я приказал обыскать то место, – как бы не слушая ее сказал отец, – мы не нашли ни обрыв, ни янтарный родник… Эх, мне бы хоть глоток его, чтобы я мог защитить вас, мои дорогие, чтобы можно было раз и навсегда уничтожить чертового Дельвига и то зло, что он сеет вокруг… но мы не нашли.

– У нас мало времени, – тихо сказала мама. – Мы должны убрать ее в другой мир, пока она не вырастет и не сможет постоять за себя. Отправим с ней Аксинью, она воспитает ее по-настоящему хорошим человеком. И когда Стамина вернется никто и ничто уже не сможет навредить ей…

Отец обнял маму:

– Аксинья! – громко приказал он.

Вошла женщина, в которой я тут же узнала мою бабушку, только существенно помолодевшую.

– Ты берешь Стамину и отправляешься в другой мир, присмотри за ней.

– Будет исполнено, Ваше величество, – поклонилась бабушка.

– И еще… Аксинья. У тебя будет все необходимое для жизни, но мы не сможем навещать вас со Стаминой и здесь вы не сможете бывать, пока ей не исполнится 35 лет.

Мама посмотрела на него со слезами:

– Даже разочек?

– Виктория, это очень опасно. По нашим перемещениям Дельвиг сможет выйти на Стамину, это непозволительная роскошь так рисковать… Пришло время прощаться, – тяжело выдохнул он.

И мама – моя бедная родная мамочка – зарыдала, прижала меня к себе, покрывая поцелуями и слезами.

– Доченька моя, кровинушка моя, мы расстаемся ненадолго, придет время и ты вернешься, прости нас, что не доглядели, прости что оставляем, это ненадолго, раз и время пролетит – ты вернешься.

Отец прижался к нам троим и уткнулся мне в плечико, я не видела его лица, но по дергающимся плечам поняла, что с ним происходит.

Еще немного и мама с трудом передала меня бабушке, та нарисовала портал и, не оборачиваясь, ступила в него. Мы исчезли, оставив рыдающих отца и мать.

И я тут же оказалась возле камня. Давид внимательно смотрел на меня:

– Ну что, пошли. Куда там тебе надо было?

Я обессиленно опустилась на землю.

Тогда-то я и поняла, что происходящее не бред сивой кобфылы, я на самом деле являюсь дочерью короля Бурденвиля и самой что ни на и есть настоящей принцессой. Более того, именно тогда, после общения с камнем, я почувствовала какие-то неизведанные ранее изменения в организме. Мало того, что я стала бодрее, веселее – хотя куда уж больше – так и в руках иногда я стала замечать неведомые ранее вибрации.

Как объяснил мне тогда отец, так во мне активизировалась та сила, которую я случайно почерпнула из неведомого родника. И сила эта весьма разрушительна, как я могла убедиться на примере с черными всадниками. Но как с ней обращаться, как ее использовать и управлять ею – это королю было неведомо. Я уж и ладошки терла, и силой мысли пыталась выбить волшебную струю и сосредоточивалась, но все было тщетно – сила уперто сидела во мне, не желая показываться на свет Божий. Обиделась на меня, что ли, за долгое заточение, а может попросту одряхлела за столько лет бездействия – в общем, на тот момент это было меньшее из того, что меня реально интересовало.

На повестке маячил более значимый вопрос. Отец хотел, чтобы я непременно вернулась в Бугудонию, навсегда, однако… Ни он, ни я сама мы никак не могли гарантировать безопасность моих совершенно обычных человеческих детей для волшебного мира Бугудонии. А угроз здесь была тьма-тьмущая, как в свое время источали смертельную опасность простейшие заболевания белых людей для неприхотливых индейцев Америки. И русалки, и упыри, и оборотни, и нежить всякая – в общем, полный набор забавных сказочных персонажей только с тем условием, что они были совершенно взаправдашние, вовсе не забавные и при случае могли сожрать случайного путника…

И пока не было решения детского вопроса, мы договорились, что я по привычке буду жить в реальном мире, а сюда частенько наведываться, чтобы теснее слиться с родной землей и как можно ближе познакомиться с ее укладом, традициями и принципами успешного сосуществования с различной живностью. А также как можно скорее разобраться с сакральной силой Бугудонии, заточенной во мне.

Отец подарил мне королевское кольцо Бу – для перемещения между мирами. Оно было золотое, словно мое обручальное, но с маленьким янтарным камушком. Досточно было хорошенько его потереть и как оно засветится нарисовать прямоугольник в определенной последовательности, сделать шаг в проступивший проем и вуаля, ты Бугудонии. С таким подспорьем я с удовольствием бывала здесь, словно Алиса в стране чудес, при каждом удобном случае ныряющая в нору радости, беззаботности, покоя и удовольствия.

Каждый раз когда я эмм… прибывала сюда меня встречали с искренней радостью и восторгом. Еще задолго до того, как я подходила к замку, рабочие на полях приветствовали меня. Ворота незамедлительно и гостеприимно распахивались и каждый в городе считал за честь проводить меня ко дворцу.

Поэтому сейчас меня несколько насторожил и даже озадачил тот факт, что рабочие на полях демонстративно отворачивались, а ворота замка и вовсе оказались закрытыми. Словно маленькая девочка я стояла перед высоким многовековым дубом, не зная как к нему подступиться. Звонка на воротах не было, какого-либо колокольчика тоже, поэтому оставался единственный и верный способ дать о себе знать – я постучала нежным кулачком в шершавую и твердую как камень доску видавших виды ворот. Ничего. Стучать сильнее – извольте, так и руку сломать можно. Я попробовала крикнуть:

– Эй

Ничего.

– Уруру! – прокричала я сильнее.

Ноль реакции. Что ж, делать нечего, я повернулась к воротам спиной и совсем уже не по-королевски начала бить ногой в двери, как заправская лошадь. А вот это возымело успех. Где-то сверху открылось окошко и появилось хмурое лицо охранника:

– Чего надо?

Господи, очевидно же, что надо, что за вопросы – хотела узнать который час. Я набрала побольше воздуха, чтобы докричаться и авторитетно заявила:

– Я принцесса Стамина.

– А я охранник Грум и что дальше?

Он что там, пьяный что ли?

– Соблаговолите открыть дверь! Мне нужно к королю Бундервилю.

– А смолы тебе горячей на голову не нужно? Это я мигом, Вы только прикажите, Ваше высокоблагородие.