– Я не знаю. – Пожал плечами Лино, на мгновение останавливаясь. – Ничего хорошего, госпожа.

– Как она нашла меня? – Жанна нахмурила брови. – Почему сейчас?

– Всплеск силы? – Предположил Ким.

– Ваша связь с Кейном восстанавливается. – Лино задумчиво затеребил подбородок. – Ее боялся Сантер, иначе зачем было прилагать столько усилий, чтобы разлучить вас. Лорин как-то почувствовала это.

– Слишком много всего. – Жанна сжала голову руками. – Я чувствую себя уставшей, но боюсь закрыть глаза: кто знает, что принесет с собой очередной сон?.. Зеркало… я теперь буду постоянно видеть Лорин в своих отражениях?

– Вам нужно отдохнуть.

Лино еще раз окинул комнату взглядом.

– Чем тебе не нравится усадьба барона? – Хитро поинтересовался герцог у Кима. – Зачем ты перебрался в эту лачугу?

За стеной послышались легкие шаги. Прежде чем дверь отворилась, Лино и Жанна переглянулись понимающими взглядами.

Катерина вошла в комнату, но застала там лишь Кима. Герцог и королева незаметно поспешили оставить влюбленных вдвоем.

***

Элина с тоской смотрела на море. Шумное и беспокойное, оно рокотало, разбиваясь о песчаный пляж. И хотя весна уже стояла на пороге, черные тучи щедро сыпали снегом, а злой ветер выл в дымоходе, от чего на сердце становилось еще тяжелее.

– Госпожа, он не приедет сегодня. – Горничная убрала со стола поднос. Девушка так и не притронулась к еде.

– Тогда поедем в гости. – Уныло отозвалась Элина.

– Боюсь, маркиза отменила вечер.

Служанка не знала, как сказать о письме, что утром доставил посыльный. Сердце разрывалось, глядя на мучения ее госпожи и подруги.

Со дня пробуждения графини де Стрейн, знать начала отворачиваться от той, с кем не так давно искала дружбы.

– Принеси мне книгу. – Попросила Элина, отворачиваясь от окна. – Да скажи лакею, чтобы растопил камин посильнее. Холодная весна.

Элина устроилась на диване, закуталась в плед. Строчки расплывались перед глазами от горьких слез. Он не приходил уже три месяца. Его не было в столице, и девушка знала, почему. Знала, где и с кем проводит время ее покровитель.

Ей вспомнился пылающий город, сковавший все тело страх и мать, что лежала с застывшими глазами посреди комнаты. Убийцы не обратили внимание на маленькую восьмилетнюю девочку, что забилась в угол комнаты. Ураганом пронеслись златоглазые чудовища, расправились с матерью, догнали старшего брата и подожгли дом.

Элина сидела, чувствуя, как начинает задыхаться, но не могла пошевелиться от ужаса. На улице стояли крики и мольбы о пощаде, звучал хохот чужеземцев.

В дом влетели трое. Они были похожи на солдат герцога Альберта, Элина с надеждой кинулась им на встречу, и тут же попятилась назад.

Перепачканные кровью руки и лица, блестящие искры в блёклых глазах. Дикий хохот, тычки в спину, ее вытолкали вон. Кто-то принялся наспех обшаривать сундуки и шкафы, кто-то крушил мебель и бил мамину посуду.

Очутившись на улице, Элина жадно принялась глотать потрескавшимися губами воздух, точно выброшенная на берег рыба.

Полукровки обступили ее со всех сторон, гогоча, улюлюкая. Кто-то толкнул в спину, второй поставил подножку, девочка растянулась и заплакала от боли.

– Что здесь происходит?

Его голос Элина запомнила навсегда. В тяжелые дни после войны, девушка долго хранила в памяти этот звук, вспоминала пугающе-прекрасное лицо Истинного, его глаза, полные золота, высокие скулы и светящиеся на висках татуировки.

Полукровки стихли, вытянулись по стойке «смирно».

– Трусы. – Хмыкнул вериец. – Это – единственный враг, с которым вы способны справиться?

Он поднял зареванную девочку на ноги, достал из кармана платок, обтер ее лицо от сажи.

– Ты. – Он бросил тяжелый взгляд на одного из монстров. – Выведи ее из города. Настоящий воин не воюет с детьми, а Истинный верноподданный Сумеречного королевства дарит легкую смерть. Ничего не бойся, дитя. – Обратился он к Элине и улыбнулся. – Все скоро закончится. Не смей убивать. – Снова посмотрел на полукровку вериец.

Он вручил девочке свой платок, погладил светлые волосы.

Чужак не спеша удалялся, все время осматриваясь по сторонам, будто ища кого-то или что-то. На мгновение в поле зрения ребенка появилась красивая невысокая девушка. По золотым саблям стекала кровь, обезумевший вид пугал.

– Идем. – Приказала она спасителю Элины. – Кейн велел тебе проводить меня в особняк герцога.

Лицо верийца стало вежливо-холодным, он молча кивнул. Прекрасная незнакомка отвернулась, а в глазах верийца вспыхнула печаль. Полукровка потянул девочку за руку, а сказочный незнакомец скрылся в горящем городе…

Потом был голод, скитания по сожженным фермам в поисках любой еды, запах гари, беженцы, к которым присоединилась Элина. По ночам ей снился вериец, тогда она забывала обо всем и с разочарованием распахивала глаза утреннему свету, где таились тяготы войны.

***

Девочка добрела до Оринберга спустя неделю после разгрома армии Кейна. Город сохранил свою красоту, но, точно язвы на теле прелестницы, по улицам рыскали ободранные, растерянные люди.

Один раз Элина видела казнь пленников. Толпу едва сдерживали воины-василиски и рыцари короля Альберта. В обреченных кидали камни, плевали, выливали из окон помои. Однако, те гордо шествовали на эшафот, их выбеленные солнцем лица казались уже мертвыми и безразличными ко всему.

Элина не стала смотреть, как отрубает головы палач, она устала от крови и хотела найти приют.

Местные беспризорники приняли ее плохо, прогоняли с улицы, где промышляли воровством и клянчили деньги. Нищие на ступенях храма Святой Елены тоже осыпали несчастную руганью.

Наконец, она сдалась. Девочка сползла по стене в темном переулке и, спрятав лицо в худые ладошки, горько заплакала. Она скучала по дому, по своей матери, по брату, по отцу, что ушел сражаться на городскую стену, да так и сгинул в ночи.

Ее подобрала Вайолет. Хозяйка публичного дома оглядела девчонку с ног до головы, ткнула в бок.

– Хватит скулить, и так на душе кошки скребут! – Сердито набросилась она. – распугаешь всех клиентов.

Но Элине было все равно. Пускай бьет, кричит сколько ее душе угодно. Она не хочет больше дышать этим ядовитым воздухом.

– Ты что, глухая? – Вайолет ткнула носком сапога в бок замарашки, та лишь всхлипнула громче.

Вайолет сжалилась над девчонкой. Когда-то прежняя хозяйка дома терпимости так же забрала ее с улицы, когда та осталась сиротой. Отмыла, накормила и заставила работать. А потом передала свое дело.

У Вайолет не было и не будет детей: хозяйка поила своих девочек отваром. Через годы, сколько бы ни старалась Вайолет, ничего не получалось. Она осталась бесплодной.

Женщина не заставила Элину продавать свое тело. Он не желала бедняжке своей судьбы. Девочка убиралась в комнатах, стирала вещи, а когда подросла и похорошела, стала разносить напитки и еду гостям.

Трогать свою приемную дочь Вайолет не разрешала, сколько бы ни предлагали посетители. За девять лет Элина выросла, расцвела и стала забывать ужасы войны. Дом терпимости из простой дешевой дыры превратился в дорогое заведение, куда часто наведывались весьма знатные господа.

Время шло, Элина не забывала своего спасителя, смеялась над ухажерами и все грезила о большой любви. Мачеха позаботилась и о приданном для нее, и об образовании: читать и писать девушка умела лучше многих благородных отпрысков, транжиривших время на развлечения.

Был учитель танцев, музыки и пения, Элина знала атланский и саадданский довольно прилично. Завидная невеста, кабы не место, в котором она воспитывалась и жила…

В одну из ночей салон Вайолет оживился: ее посетители были не простыми вельможами или заграничными купцами. Двое Истинных потребовали у Вайолет закрыть бордель до утра, заплатили больше, чем хозяйка могла выручить за неделю.

– Иди, принеси им вина! – Мачеха подтолкнула Элину в спину. – Да не ту кислятину, что пьют обычно. Возьмешь на дальней полке атланское, довоенное.