Из четырех предателей только Фауст остался в Оринберге. Сантер вручил ему своих воинов, Гевальт собрал вокруг себя своих собственных подчиненных из числа верийцев.

Приходилось отлучаться в разные уголки королевства, но тянуть души лоринцев верийцы не могли. Лишь подпитывали свою энергию кровью, точно полукровки, да собирали мертвые огоньки на погостах. Их бог умер, у них не было власти над Лорин.

Рядом с Жанной Истинный чувствовал себя лучше. Появлялись заветные голубые Нити душ, можно было снова восстановить себя знакомым способом. Выжившие Истинные, что скрывались по углам королевства, стали стягиваться к поместью де Стрейн. Неудавшаяся богиня была их последней связью с Вересом.

Это очень облегчило задачу Сантеру: не нужно было искать и выслеживать недобитых врагов. Они сами приходили просить помилования. Лорин избавлялся от чужих для себя созданий, заставлял умирать точно так же, как умирали люди: от старости, слабости и голода.

После пробуждения Жанны князь отстранился от дел. Подождут. Не ради этого он предал Кейна.

Фауст взял в руки книгу, опустился в кресло возле изголовья кровати.

– Сегодня я почитаю тебе кое-что особенное. – Пообещал вериец спящей. – Это сборник редких легенд из королевской библиотеки.

Этот ритуал он проделывал каждый раз, сегодняшний день не станет исключением. Лучше так, чем пытаться пробиться за стены лабиринта, в котором блуждал разум Жанны.

***

Загадочно мерцали в тишине огоньки гирлянд, Жанна брела по садовым дорожкам, пока ее внимание не привлек золотистый свет за густым кустарником. Лоринка поправила перчатки на руках и плотнее закуталась в шубу. Она направилась к зарослям, стараясь рассмотреть источник света.

Сухие ветки трещали, раздвигаемые ладонями, цеплялись за одежду и хлестали в спину, смыкаясь за Жанной. Шаг, еще шаг. Сугроб почти до колен, мешает тяжелая бархатная юбка, ноги вязнут в серебряном рассыпчатом крошеве. Легкий ветерок начинает трепать волосы, они щекотно скользят по щекам.

Она остановилась перед крепко вцепившимися друг в друга колючими терновниками, вздохнула, выпустив белое облачко горячего дыхания, и пошла напролом, прикрывая глаза рукавом.

Порыв ветра бросился со стороны, засыпал мелкими льдинками, но золотое свечение было уже близко! Еще немного, и девушка сможет коснуться его рукой!

Сопротивление исчезло, лоринка повалилась вперед. Она поднялась, оттряхнула одежду. Две каменные высокие стены тянулись, заканчиваясь перекрёстком.

Стало не по себе. Жанна повернулась назад, но уткнулась в глухой тупик: ни кустарника, ни сугробов, ни волшебного сада. Завывает голодная волчица-вьюга, темнеет ночное небо, лишь золотистое свечение по-прежнему манит, скрываясь за поворотом.

Изгибы, тупики, шепот в голове, монотонный мужской голос где-то за стеной, смех, переходящий в истерику, мольбы. Главное – идти в одном направлении, как бы ни хотелось поскорее догнать загадочный свет.

За очередной преградой перед ней предстал все тот же сад поместья де Стрейн. Умолкли голоса, ветра как ни бывало!

«Что за шутки?»

Ладони взмокли, сердце торопливо застучало в груди. Как она вернулась назад? Лоринка поспешила к дому. Подальше от этого морока. Она спит или бредит наяву?

Легкий смех и быстрые шаги зазвучали впереди.

«Нет, нет, нет!» – Жанна затрясла головой, прекрасно зная, кто появится на садовой дорожке.

– Где ты пропадаешь, Жанна?

Ноги приросли к земле, девушка забыла, как дышать.

Легкое голубое плате, колотые раны и дыра вместо сердца. Кровь на перерезанном горле сочится черным густым сиропом, побелевшие глаза похожи на мутные камни.

Даже через одежду Жанна чувствует, какие ледяные руки у Маргери.

– Это он сделал, сестрица. – Доверительно шепчет на ухо девушка. Запах тлена перебивает чуткое обоняние. – Не верь ему! Он все врет! Врет! – Обиженно гнусавит Маргери. – И будет врать тебе, чтобы удержать. Ты потеряешь свою свободу, станешь примерной женушкой! А ведь я тоже могла стать чьей-то невестой, Жанна.

Пальцы Маргери смыкаются на шее, оцепеневшей лоринки.

– Найди белого бога, сестрица. Докажи, что моя смерть не напрасна…. – Хрипит мертвая тяжелым грубым голосом. – Или умрешь сама!

Жанна начинает задыхаться, пытается оттолкнуть от себя то, что было ее младшей сестрой. Сознание накрывает тяжелая муть, темнеет в глазах. Мертвая слишком сильна.

***

Крики и слезы. К этому уже привыкли все слуги в доме. Для князя это по-прежнему больно. В бессильной ярости Фауст сжал кулаки. Лоринка задыхается, хватаясь за горло, а он даже не может ничем помочь!

Несколько раз за долгую ночь вериец уже делился своими силами с Жанной, однако кошмар и не думал рассеиваться.

Джаред сдержал слово и превратил жизнь Амоса Дитрих в мучительное существование. Под изощренными пытками Истинный сознался, что приложил свою руку к обручальному кольцу. Он вложил в него опыт Лилит с зельем забвения, свою попытку запутать сознание графини и ее кошмары. Это все, в чем сознался вериец. Лишить его жизни значило потерять последнюю надежду разбудить Жанну.

Поэтому Амос гнил в плену Гевальта.

– Лабиринт – это испытание. – Смеялся почерневшим от крови ртом Плетельщик снов. – Она должна найти выход, иначе останется в нем навсегда.

И каждая ночь была повторением предыдущей. Смертным было запрещено находиться в поместье после заката. С того момента, как не в меру любопытная горничная лишилась жизни. Под темным звездным небом в полукровке просыпалась прежняя сила. Опасная и непредсказуемая для всех, кроме Фауста: обручальное кольцо защищало его.

Отзвуки происходящего в лабиринте терзали и верийца: голоса, головная боль, фрагменты кошмаров наваливались внезапно и так же неожиданно исчезали.

– Маледиктус зовет свою хозяйку. – Предположил Джаред, который иногда посещал поместье. – Кейн исчез. Надеюсь, что умер, но тело его до сих пор не найдено, как и меч. – Бог недовольно скривился. – Если полукровке нужны силы – я готов скормить ей всех лоринцев. Мне нужен меч! – Требовательно воскликнул бог, прожигая черным бездонным глазом Истинного.

Фауст не знал, почему так торопится Джаред. Ему вспоминались беседы о гибели богов и миров. Князю было наплевать! Если нужен меч – он сделает все, чтобы его раздобыть, лишь бы их оставили в покое.

Князь готов жить хоть в Вересе, хоть в Лорин, хоть в пустынях Карьяд, только бы с ней. Снова слышать сладкий смех, прогнать колючую печаль из дивных фиолетовых глаз, еще раз ощутить, как доверчиво прижимается к нему нежная изящная фигурка. Навсегда связать свою Нить с Нитью Жанны, чтобы жить одной неразделимой судьбой.

Шарлотта была бы в восторге: князь Гевальт начал мечтать о продолжении рода! Но верийцы рождаются только на верийской земле под холодным тусклым солнцем. А значит, Несущий смерть нужен Фаусту так же сильно, как Сантеру!

Джаред перестал появляться в поместье год назад. В свой последний визит бог остался доволен.

– Она скоро проснется. – Пообещал мужчина.

***

Тяжелая ночь миновала. Фауст забылся в гостиной, обессиленный очередной битвой за жизнь Жанны. После пробуждения кошмары становились все опаснее и реальнее.

От истошного вопля горничной вериец моментально вскочил на ноги и бросился наверх!

– Во имя Лорин! Бесовщина! Колдовство! – Навстречу выбежала перепуганная смертная, осеняя себя знаком Лорин.

Жанна завопила, вторя девчонке. Фауст ворвался в комнату и застыл, изумленный увиденным.

Перед зеркалом стояла Она. Легкая и грациозная, стройная и прекрасная как в день их первой встречи. Гладкая прозрачная кожа, легкий румянец, испуганный излом бровей и большие фиолетовые глаза.

Девушка с недоверием смотрела на Раска. Ким старался не делать резких движений, понимая, что Королева его толком не помнит.

– Ваше величество. – Раск склонил колени. – Я – ваш слуга. Я поклялся….

– Ты свободен, Раск. – Прервал верийца князь, быстрым шагом пересекая комнату.