– Нет, – Яна осторожно заглянула, но входить не стала.

– Чисто красный или пестрый? – Толян вертел в руках двое купальных шорт. – Наденешь с майкой. Мы на озеро поедем. Купаться и загорать.

– Нет.

– Не зли меня. А то отшлепаю, – показал растопыренную пятерню, изобразил, как будет шлепать, и Яна мгновенно скрылась. – Вот, зараза.

Толян метнулся за Яной, напрыгнул со спины, повалил на пол, хватая за запястья и вздергивая руки вверх. Яна не ожидала нападения, но резко сгруппировалась и почти скинула Толяна с себя. Они катались по полу, Яна молча, Толян рычал и все-таки подмял под себя Яну, взял массой. Хоть и с трудом. Яна была верткой и выскальзывала из самых крепких захватов.

– А ну, брейк! – отец стоял на пороге и качал головой. Громко хлопнул в ладоши. – Брейк, сказал.

– Утренняя разминка, – пропыхтел Толян, отпуская Яну. – Думал, навыки армейские потерял. Вспомнил.

– Вояки, – отец довольно улыбался. – Чем думаете заниматься?

– На озеро поедем.

– Хорошее дело.

Отец ушел. Толян поднялся с пола. Поднял Яну, которая притихла и смотрела в пол. Затащил ее в гардеробную и выдал одежду на день.

– Я с тобой крутым стилистом стал, – заржал Толян, когда Яна переоделась в легкие синие брюки и голубую футболку с косым вырезом. – Идеальный прикид. Да? Тебе синий прям в жилу. Чего молчишь? Выдай свое коронное.

– Да.

– Послушай, – Толян притиснул Яну к стене. – Ты напрасно обиделась. Эта Оксана просто так. Приятельница. Я вообще ее бортанул уже. Раз она тебе не понравилась. Мы же друзья. А ты с отцом уехала и мне ничего не сказала. Браслет кинула. Не делай так больше. У нас взаимовыручка с тобой. Поняла меня?

– Да.

– Ты согласилась быть настоящей подругой, вот и будь, – назидательно проговорил Толян, а Яна внезапно вскинула голову и впечаталась губами прямо в губы Толяна. Как током ударила.

Это было что-то ванильное из женских романов. Сестры покупали их пачками, уверяя, что изучают таким образом русский язык. Когда хотели достать Толяна, то зачитывали ему вслух интимные сцены. В которых брутальных мачо трясло от поцелуя с юной девственницей. В реальной жизни Толяна от поцелуев током не било никогда. Да и не заводило особо, целовался потому что девчонкам нравилось. А тут шарахнуло так, что отбросило друг от друга.

– Ты это, – Толян не знал, что сказать.

– Толь, – Яна выглядела такой же растерянной. Она не собиралась целоваться, вышло случайно.

– Пошли завтракать.

Лучше сделать вид, что ничего особенного не произошло. Да и что произошло? Они стояли слишком близко, поэтому их губы встретились, когда Яна подняла голову. Идиот, обругал Толян себя. С каких ершей он стал выражаться как барышня прошлого века. Встретились губы, придумал же. Толян преувеличенно весело балагурил за завтраком, отмечая, что Катя подала Яне сырники, а всем остальным традиционную яичницу.

– Хотите сырничков, Анатолий Сергеевич? – Катя заметила взгляды Толяна.

– Не откажусь. И собери нам перекусить, Кать, мы на озеро поедем.

– Я с вами поеду, – Наталья жеманно повела плечом. – А то Сереженька на работе.

– Нет! – Яна насупилась.

– Дай ты им армию повспоминать. Все равно на тебя не будут внимание обращать, – повысил голос отец и Наталья обиженно уткнулась в чашку. – Скоро девчонки приедут, будете компанией веселиться.

Ага, хохотнул про себя Толян. Девчонки прям разбежались брать мачеху в свою компанию. Те еще проныры и язвы. Когда родители развелись, мать умудрилась на каком-то модном курорте подцепить итальянца. К зависти всех подруг вышла за него замуж и укатила в Милан. Родила двойняшек, Мусю и Лялю. У девчонок были нормальные имена, но они сами выбрали себе кошачьи клички и отзывались только на них. Даже этот факт говорил о том, что с Натальей им никогда не найти взаимопонимание.

Толян отогнал мысли о сестрах. Приедут, весь мозг склюют, затаскают по клубам и выставкам. А пока не приехали, он свободен. От всего свободен. От бизнеса, от просьб отца, от будущих заморочек. Отличная погода и они с Яной уедут от всех и откровенно поговорят. Катя подтащила к джипу огромную корзину с продуктами и пледы. Отец принес удочки, лодку, спальники и палатку.

– Вы нас на зимовку отправляете? – Толян закатил глаза. – Пары полотенец выше крыши.

– Вези ее на дальнее озеро. Там красотища. Мало ли, захотите заночевать. И на рыбалочку на зорьке.

– Яна, ты рыбалку любишь? Что молчишь?

– Она в машине уже сидит, – засмеялась Катя. – Испугалась наших сборов.

– Вы кого хочешь испугаете.

– Анатолий Сергеевич, а родители у Яны живы? Где они живут?

– Ты с каких ершей меня по имени-отчеству стала называть?

– Для авторитета. Чтобы подруга уважала.

– Кать, если бы она меня не уважала, она бы ко мне не приехала. Зови как раньше. А то я вздрагиваю.

– Долго гостить будет?

– Надоела, что ли, уже?

– Что ты, она же как солнышко. С ней уютно. Пусть подольше поживет. Как она в армии-то служила? Она же… – Катя замолчала.

– Обыкновенно служила. Как все, как я.

Наконец, двинулись. Толян выдохнул, чуть он не завалился с родителями Яны. Лучше держать ее подальше от сообразительной Кати и отца. По крайней мере, пока они не придумают с Яной правдоподобные объяснения. Яна вертела головой, изумляясь всему, что видела. Домам на улицах, светофорам, автомобилям. Проводила восхищенным взглядом байкера на тяжелом мотоцикле. Если она вела себя так вчера с отцом, вопросов может быть много. Откуда взялась эта дикарка? Главный вопрос.

На лесной дороге Яна угомонилась. Перестала вертеться. Внимательно смотрела, как Толян ведет машину. Кивала каким-то своим мыслям. Наконец, положила свою ладошку на руку Толяна, лежащую на руле.

– Научи.

– Что?

– Научи.

– Водить машину?

– Да.

– Яна, давай сначала искупаемся, а потом как-нибудь покажу. Завтра.

– Завтра я исчезну, – Яна пробормотала еле слышно, но Толян разобрал.

– Я тебе исчезну, – рявкнул Толян. – Друзья так не поступают.

Яна убрала ладонь и отвернулась. Толяну стало стыдно. Чего вызверился. Культурно ведь Яна попросила и по сути она права. Сегодня они оба есть, а завтра солнце погаснет и все потеряет смысл. Вечно так у Толяна. Знает, что жить надо здесь и сейчас, а ведет себя как элементарный ждун. Откладывает на потом, на завтра, на понедельник. Яна вообще может отца попросить или Катю. И что тогда? На стенку лезть от ревности? Сам же втирал Яне про взаимовыручку. Толян резко затормозил.

– Садись за руль.

В добрые учителя Толян не годился. Раз двадцать отказывал Оксане в подобных просьбах. А может и больше. Отвечал резко – хочешь научиться водить, топай на курсы. Умильные улыбочки и жалобные взгляды демонстрируй инструктору. Ему платят за тупизм учеников. А Толяну в лом. И не то, чтобы машину было жалко, хотя и это тоже. Бесило повторять и показывать одно и тоже, не надеясь на толковый результат.

Яна не канючила, не пыталась манипулировать, просто так очевидно расстроилась, показав свою беззащитность, что у Толяна защемило сердце. И отказывать ей не захотелось. Толян не стал мудрить, рассказывать устройство автомобиля и правила. Объяснил в двух словах – ногой вот так делаешь, а руками – вот так. Яна кивнула. И поехала. Довольно прямо для первого раза. Даже не старалась заглянуть машине под передние колеса, как все новички. Смотрела вперед и улыбалась.

– Отлично, – Толян залюбовался довольной Яной.

Боевая подруга путала передачи так, что машина ревела и дергалась, нечаянно давила на сигнал и сама вздрагивала от громких звуков всем телом, но все равно умиляла, а не бесила. Так быстро ни с кем Толян не сходился. И не хотел думать, что через пару недель возникнут вопросы, почему подруга не уезжает домой. Погостила и хватит – Наталья первая скажет эти слова. Конкуренток на внимание мужиков Наталья не жаловала.

– Я да, – гордо выдала Яна и насмешила до слез.