– Ты бы еще сказала “к ноге”, – Толян начал соединять два спальника, ему и самому хотелось быть поближе к Яне. – Иди сюда.

– Да, – Яна легла щекой Толяну на грудь. Повела рукой вниз как он, добралась до его хозяйства.

– Ах, ты, наглый птенчик. Куда тебя потянуло? Я ж тебе не в долг отвесил. От всего сердца. Не надо отдариваться. Спи, маленькая.

– Толь, – Яна поехала щекой по телу Толяна, поцеловала в живот. Повторила все то, что делал Толян. Гладила, сжимала, лизнула. И не отстранилась, когда тугая струя полетела в лицо.

– Я с тобой тоже девственником стал, – прохрипел Толян, когда сердце перестало колотиться как бешеное и по телу разлилась сладкая истома. – До тебя меня без разрешения тут не хватали. Прибил бы за такое.

– Первая? Я? – ликующим шепотом спросила Яна.

– Первая, ты, – Толяна насмешила искренняя и простодушная реакция Яны. – Дай, оботру, а то засохнет, неприятно будет.

Яна послушно подставилась и Толян с полным удовольствием возил по телу Яны влажными салфетками. О том, что они собирались быть лишь армейскими друзьями, в тот момент не вспоминал. После танца Яны это потеряло всякое значение. И про отца забыл, не переживал понравится ему или нет, что они теперь с Яной вместе. Плевать на весь мир, на приятелей, Окси и даже Гошика. Сделает документы, Толян заплатит.

Незаметно Толян задремал, хотя уже запели птицы и солнце нагрело палатку. Сквозь сон почувствовал, как Яна выбирается из спальника. Не стал открывать глаза, снилось что-то веселое, карусель, воздушные шары в небе, щенок. Когда, наконец, выспался и проснулся, то вылез из палатки и оторопел. Яна насобирала шишек, приличную горку, и аккуратно раскладывала шишки на песке в строгом порядке.

– Это что за икебана?

– Капсула, – Яна показала шишку.

– Шишка это капсула? Зачем? – не понял Толян.

– Дом, – Яна накрыла шишки полотенцем.

– Ты в такой шишке, тьфу капсуле, жила?

– Да.

– А тут кто, в других капсулах? – Толян прикинул, шишек было штук пятьдесят. Яна их все утро собирала, не поленилась. – Такие же как ты? Яна, тебя спрашиваю. Вот же ревнивица.

– Омеги, – наконец, буркнула Яна.

– Омеги? А где эти, которые альфы? Они ведь должны быть. Их дефицит, похоже. Не хватало на всех, да?

– Не знаю.

– Яна, ты же сама сказала, что я альфа для тебя. Значит, ты моя омега. Да?

– Да.

– Ну, и чего ты психуешь, мне другие шишки без надобности. Показывай, где твоя капсула была.

– Вот, – Яна заметно расслабилась.

– Нда, ни черта не понял, где эта ваша колония обретается. Как туда добраться? – Яна не ответила, пнула шишку, одну, другую. Потрогала сережку. – Давай их в костер. Или подожди, я тебе тоже кое-что покажу.

Толян разложил шишки по-своему. Отец, мама, он сам, сестры. Разыграл как кукольный спектакль семейную историю. Потом показал в телефоне фото сестер. Нарисовал на песке Россию, Италию. Подумав, изобразил школу, институт и армию. Чтобы Яна успокоилась относительно Гошика и его жены. И повинуясь нелепой идее, разложил бизнесы. Какие есть фирмы и направления.

– Отец хочет передать мне часть бизнесов. Ты бы какие выбрала?

– Это, – Яна положила руку на шишку, обозначающую фитнес центр.

– И почему я не удивился, – захохотал Толян. – Наше место. Яна, ты же танцуешь классно. Хоть сейчас на сцену. Возьму тебя тренером. Откроем новое направление в спорте. Директриса рада будет. Хочешь? Зарплату приличную дам.

– Не знаю.

– Ладно, разберемся. Пошли купаться, маленькая. И завтракать. На неделе в магазины заедем, бельишко тебе купим, платьишко. Идет?

– Да.

Клуб для первого совместного выхода в свет Толян выбрал самый тихий и даже скучный. Отвязной молодежи здесь не водилось по причине дороговизны, в туалетах было чисто, напитки подавали приличные. Музыка не била по ушам и все желающие показать свое умение танцевать могли его удовлетворить. Танцпол располагался ниже уровня бара и столиков, танцующих было отлично видно. Толян заказал столик в углу и сразу предупредил официанта, чтобы проституток к ним не посылали.

Вопреки ожиданиям Толяна никто, кроме Лося, не набычился и не стал высокомерно щурить глаза, когда они с Яной заявились в обнимку. Перед этим Толян два дня объяснял Яне, куда они пойдут и зачем. На шишках, на пальцах, словами. Яна сообразительная, но все же Толян переживал. Не хотел, чтобы Яна выдала себя неумением протянуть руку для поцелуя или ответить на шутку. А то, что шуточки будут, ершу понятно. Такая шокирующая новость, Толян, считай, почти официально спарился. Они точно будут героями вечера.

Скрывать отношения Толян не собирался, все равно откроется, таись, не таись. Яна живет в его доме и они всегда вместе. Лучше уж принять волну недоумения и насмешек сразу, вытерпеть охи и ахи, все эти “как? уже и Толян? вот на кого бы никогда не подумал”. Он бы и сам на себя не подумал. Да и нечего думать, в понимании Толяна в чистом виде Яна не была невестой и, тем более, любовницей. Она вообще ни в какие рамки не вписывалась.

Яна скромно сидела рядом, не реагируя на подколки. Пила через трубочку безалкогольный коктейль, разглядывала обстановку, танцпол и людей, привычно не позволяя трогать себя за волосы и вызывая этим бурные восторги. Молча отодвинулась, а потом пересела на другое место, когда рядом плюхнулась Оксана и полезла к ней с обнимашками. Толян старался не вмешиваться, чтобы Яна хоть как-то сама научилась взаимодействовать с другими людьми. Все шло неплохо, поэтому когда вдруг позвонила мать, спокойно вышел из шумного зала.

Ничего нового мать не сказала. Муся и Ляля благополучно вылетели, ерш бы их уколол, а гостить собирались целый месяц. Все материны просьбы сводились к тому, чтобы девочки хорошо отдохнули, правильно питались и оживили язык. Ага, ехали бы тогда на курорт или в языковой центр, пробурчал про себя Толян. Там и питание, и здоровый образ жизни. Матери самой пора оживить язык, говорила она на родном русском все смешнее. Догадавшись, что Толян обижается, настойчиво стала приглашать его в гости к себе.

– Я с подругой, мам, приеду, – вырвалось у Толяна.

– С подругой? – мать заметно напряглась. – Я ее знаю? У вас серьезно?

– Нет, не знаешь, это армейская подруга, она тебе точно понравится. Отцу нравится, – о друзьях Толяна мать знала от отца, что все как один придурки недоделанные, а девки вертихвостки, поэтому облегченно выдохнула.

– Если отцу нравится, то приезжай с ней, – согласилась мать. – Хотя вкус у твоего отца немыслимый.

– Какой? Ладно, мам, пока. Я позвоню, когда встречу девчонок, – из зала послышался шум и Толян поспешил закончить разговор.

Вбежав в зал, он обомлел. В центре танцпола дрались Лось и Яна. Вернее, Лось зло махал кулаками, а Яна умудрялась от них уворачиваться. Двигалась она неуловимо, просчитать было невозможно, куда шагнет, и этим еще больше злила Лося. Зрители плотно стояли вокруг них широкой полосой и улюлюкали. А еще делали ставки.

– Ребят, у вас бой или бесконтактная фигня? Вдарь ему, белоголовая! Между ног. Не, в глаз дай. Чего не поделили? Ревность, наверно. Загулял громила.

Ярость мгновенно затопила Толяна. Не помня себя, он расталкивал людей, пробиваясь к Яне. Уверенный в себе Лось отвлекся, повернулся на недовольные крики, и в этот миг Яна стремительно ударила его в подбородок снизу, где кадык. Лося кинуло на первые ряды зрителей, которые дружно попятились. Никто его не поддержал и Лось рухнул на пол.

– Ты, – дико заорал Толян, схватив Лося за грудки и приложив его еще раз затылком об пол. – Еще хоть раз тронешь Яну, хоть пальцем тронешь, взглядом проводишь, убью.

– Сядешь, – прохрипел Лось, пытаясь освободиться.

– Сяду, но ты, сука, жить не будешь.

– Толян, брось, он же твою девчонку даже не задел, – Чуча и Вэл оттащили Толяна. – Вот бешеный. Сядь. Выпей.

– Вы куда смотрели? Нормально это, бить мою девушку? Мне ваших тоже отметелить в следующий раз? – Толян поманил Яну, так и стоявшую в центре зала, к себе.