– Вкусно, но тебе нельзя такое. Мама будет ругать, если узнает, – произносит, положив пиццу обратно на стол.

– А мы ей не скажем. У нас с Леной секреты, их нельзя никому говорить, – деловым тоном сказал мальчик.

– Секреты значит, – поднял взгляд на меня. В тот момент, когда его глаза встречаются с моими, я замираю. У него проницательный взгляд, который пронизывает и проникает прямо в самые темные глубины души. Это начинает меня чертовски злить.

— Папа, будешь с нами готовить. Ты же будешь? ‐ настойчиво повторял мальчик, привлекая внимания к себе.

– Конечно, мой чемпион, – вздохнул он.

– Помоги, а я быстро досмотрю свой мультик и приду. Ты пока вместо меня. Слушайся Лену, – серьёзно проговорил он и выбежал из кухни. Теперь мы остались с ним наедине.

Я избегала этого павлина, а сейчас он сидит в метре от меня. Надеюсь, что он сейчас встанет и уйдёт. Невыносимо находиться рядом с ним.

– Не надо больше кормить моего сына всякой гадостью. Нравится такое, то ешь сама. В этом доме такое не готовят, – его холодный тон вызывает у меня очередной приступ раздражения. Я должна себя контролировать.

Чем тебе пицца ещё не угодила?

– Это просто домашняя пицца, – фыркнула я.

– Это всё очень вредно для детей, – повторил твёрдо. Его голос грубый, глубокий, такой голос бывает в фильме у злодеев. – Даже общение с тобой вредно для него.

Ему не нравится, что я общаюсь с Никитой?

Я сжимаю губы, собираюсь с мыслями, затем говорю нейтральным тоном, который ничего не говорит о хаосе, бушующем внутри меня:

– Я не думаю...

– По тебе это видно, – сухо бросил он, продолжая резать картофель. Гнев вспыхивает, и все блокировки, с которыми я справлялась, грозят разлететься вдребезги.

Вот урод! Да что я тебе такого сделала?

Ругательства борются и рвутся на свободу, как ураган, надвигающийся вдалеке. Однако я храню молчание. Бесполезно с ним сейчас ругаться. Он именно этого и ждёт, но немного себя успокоить стоит. Я налила томатный сок в стакан и подошла к нему. Сергей сидел спиной ко мне и я наклонилась.

– Ой! Простите! – крикнула я, когда содержимое стакана пролилось на его рубашку, на стол и немного на пол. Хоть какое-то удовольствие получу.

– Ты что творишь? – резко встал он.

– Извините! Простите! Я случайно. Мне очень неудобно. Задумалась немного и забыла про сок в руках, – невинно хлопала ресницами.

Жаль, что не кипяток. Его бы я с удовольствием на тебя вылила.

– О чём? Как испортить мне рубашку? – рявкнул мужчина.

– Не надо на меня кричать. Просто нужно сразу постирать и рубашка будет как новая, – виновато потупила глазками.

Он смотрит на меня яростным взглядом, а затем начинает расстегивать рубашку. Мои глаза расширяются.

Боже! Он раздевается! Какого чёрта?

– Что вы делаете? – изумленно спросила я.

– Не видишь, что делаю? Снимаю рубашку, – хмыкнул он и снова пристально посмотрел меня, продолжая расстегивать рубашку.

– Снимайте в ванной или у себя в комнате. Не надо здесь. С ума сошли, – покачала головой, отступая к холодильнику, когда он снял с себя её.

Я смотрела на его тело. Хочу отвести взгляд, но что-то дергает меня за ниточки и ведет прямиком к Сергею. Нехватка дыхания, возникшая ранее, возвращается с удвоенной силой. У него спортивное и подтянутое тело. Мои глаза цепляются за татуировку на руке. Там какая-то надпись на английском.

– Ты же сама предложила, – его лицо остается бесстрастным, но когда он говорит, его стальной голос поражает меня, как гром в летний день. Он приближается ко мне хищными шагами. Высокий, сильный и неудержимый. Его запах заполняет мое пространство, мужской и чистый. Я смотрю на него, словно под гипнозом.

– Что... Я... Я ничего вам не предполагала! И не собиралась! – Выпалила я, не понимая, о чем он. Трудно сосредоточиться, когда перед тобой голый мужчина. Я продолжаю втягивать воздух, но дышу неправильно. Я совсем не дышу. Мое дыхание прерывается, грудь поднимается и опускается, словно я только что пробежала стометровку.

– Рубашку...кто стирать будет тогда? Я? Твоя ошибка, вот ты и исправляй. Вечером за ней вернусь, – его губы изгибаются в красивой жестокой ухмылке, а его властный тон сразу вернул меня из транса в реальность. Затем буквально швырнул рубашку в лицо.

Так вот про что он говорил. О чём я вообще думала?

– А-а-а. Хорошо. Постираю, – растерянно кивнула я, прижимая рубашку к груди. Я не понимала, почему я так отреагировала. Этот мужчина точно ненормальный.

Услышав лёгкий кашель, я вздрогнула. Дворецкий зашёл на кухню. Сергей молча обошёл его и вышел, будто ничего не произошло только что.

– Я вылила сок на его рубашку. Случайно...

– Это ваше личное дело. Зачем мне объяснять? – спокойно проговорил он, включая кофеварку.

– Нет у нас никаких личных дел, – огрызнулась я. – Лучше возьми и закинь в стиральную машинку.

Бросила рубашку мужчины на стул, словно это не рубашка, а ядовитая змея. Не собираюсь я ничего стирать. Пусть его жена этим займётся. Чувствуя себя полной дурой, вышла из кухни в поисках Ани.

Наглая девчонка! Зараза мелкая!

Она специально вылила сок на меня. Потом невинно хлопала своими длинными ресницами. Уверен, что она ликовала внутри, но ненадолго. Я сам не ожидал, что начну снимать с себя рубашку, но до безумия хотелось увидеть реакцию этой заразы.

Не смог остановиться, когда увидел её удивленное лицо. Бедняжка, даже забыла, что хотела сказать. Мои ноги сами двинулись в её сторону, будто тело не слушало меня больше. Во мне проснулось в тот момент что-то тёмное, неправильное, безумное, почувствовав беззащитность этой девчонки. Я испытывал тогда и злость, и веселье. Но только она не была такой беззащитной. Так дерзко себя ведёт, что хочется развернуть её и...

Всё! Выкинь лишние мысли из головы.

Встряхнув головой, открываю шкаф. Нужно надеть другую рубашку. В голове снова мелькает образ девушки. Она сразу вызвала у меня странные ощущения, как только увидел в нашем доме. Это вызывает у меня раздражение и злость. Мне хочется, чтобы Лена убралась из этого дома. Мало того, что путается под ногами, так ещё теперь с моим сыном сблизилась. Я не мог сосредоточиться и меня это ужасно злило.

– Сергей? – послышался сзади голос Ульяны.

– Что? – повернулся к ней. Только сейчас заметил, что я просто стоял возле шкафа. Совсем мозг отключился.

– Ты о чём так задумался? – Нахмурилась она, разглядывая с ног до головы.

Если бы сам понимал.

– Ни о чём. Просто немного устал, – отмахнулся я, закрывая дверцу шкафа.

– Тогда я могу помочь тебе хорошенько расслабиться. Ночью ты был такой ненасытный, – игривым голосом произнесла она, приблизившись ко мне. Положив руки мне на плечи, потянулась к моим губам.

Мы с Ульяной давно в браке. У меня не было к ней любви, но женился, когда узнал о её беременности. Я не мог поступить иначе. Как мужчина, я обязан был взять ответственность за свой поступок. Взять ответственность за неё и за нашего ребёнка. У меня было к ней уважение, как к матери моего ребёнка. Я никогда не изменял жене и выполнял все обязанности мужа. В любовь я не верил, поэтому был доволен своей семейной жизнью.

– Мне надо в душ, а потом нужно спуститься на ужин, – мягко скинул её руки с себя. Ночью на меня что-то нашло, но сегодня я чувствовал, что это неправильно. Будто я делаю что-то плохое. Хотя не первый раз занимаюсь сексом со своей женой. Мне нужен отдых. Походу, я заработался.

– Душ можно и вместе принять, – продолжала она соблазнять меня, но мне не хотелось ничего.

– Ульяна... Давай потом, – сказал я, чувствуя себя каким-то козлом. Ульяна была хороша собой: ухоженная, элегантная, соблазнительная. Она всегда тратит половину денег на салоны и на разные процедуры. Я был бы счастлив, если бы она столько времени уделяла сыну, чем своей внешности.