Ввиду высоких налогов разница между доходами до налогообложения и располагаемым денежным доходом после налогообложения очень сильно увеличилась, особенно у зависимых работников. Например, в 2008 году в Австрии, Бельгии, Франции, Германии, Венгрии, Италии и ряде других европейских стран работники без детей со средним уровнем заработной платы до удержания налогов теряли примерно половину заработка в виде налогов (табл. 1.4). Работники с зарплатой выше среднего уровня теряли еще больше. Налоги на добавочный доход были еще выше. Вряд ли можно утверждать, что такие высокие налоги никак не сказываются на стимулах к работе, хотя возможны разные мнения о степени их воздействия. Эти налоги стали платой за государственные услуги, государственные пенсии и другие денежные пособия, которые граждане получили или хотели получить от государства. Как уже говорилось выше, выплаченные налоги являются по существу коллективно выплачиваемым взносом за ожидаемые общественные блага, услуги и социальную защиту, обеспечиваемые государством.
ТАБЛИЦА 1.4 Налоги на среднестатистического производственного рабочего
a Заработная плата рассчитывалась в соответствии с устаревшим определением среднестатистического рабочего.
ИСТОЧНИК: OECD, 2009.
Осуществляемые программы вели к значительному перераспределению доходов как вертикально, так и горизонтально[13]. В отдельных странах те группы населения, которые находятся в нижней части шкалы распределения доходов, в совокупности обычно получают больше благ, чем отдают в виде налогов. Однако при равных уровнях доходов те люди, которые чаще болели (или чаще заявляли о болезни), меньше работали, имели больше детей или скрывали доходы от налогообложения, выигрывали больше других. Чем больше злоупотреблений, тем менее справедливо горизонтальное распределение нагрузки и выигрыша в системе. В целом система государственной защиты способствовала более ровному (по итогам замеров) распределению располагаемого дохода и снижению коэффициента Джини. Этот результат считался одним из важных и желаемых следствий расширения функций государства.
Такое посредничество государства, хотя и снижало риски для многих граждан и выравнивало распределение доходов, неизбежно оказывало негативное влияние на индивидуальные свободы, эффективность распределения ресурсов и экономический рост. Здесь уместно спросить, что бы произошло, если бы в прошлом веке государство не взяло на себя новые функции, вызвавшие рост расходов и налогов. Как известно, на вопросы типа «а что, если бы» всегда трудно ответить и в экономической науке, и в других областях. Тем не менее эти вопросы зачастую очень важны.
Помимо «цены» сокращения личной экономической свободы, которая может быть высокой для отдельных лиц, которой в прошлом уделяли много внимания и которая может меняться от страны к стране в зависимости от свойственного ей духа солидарности[14], необходимые для финансирования дорогостоящих государственных мероприятий высокие налоги оказывали негативное воздействие на экономические стимулы некоторых или многих граждан в их экономических решениях. Есть множество научных работ, где выявлены и в ряде случаев количественно оценены социально-экономические издержки высоких налогов для некоторых категорий работающего населения. Намного меньше работ, в которых то же самое сделано применительно к программам государственных расходов. Некоторые влиятельные экономисты даже объясняли наблюдавшуюся в последние десятилетия разницу в темпах экономического роста в Соединенных Штатах и европейских странах разницей в уровнях налогов. При этом, однако, существуют разногласия в отношении весомости этих эмпирических результатов.
Чем выше расходы на социальное обеспечение, тем менее привлекательной представляется роль государства в экономике в долгосрочной перспективе. Она выглядит еще менее привлекательной в случае, если правительства неэффективно используют собранные средства (разумеется, некоторые правительства более эффективно используют средства, чем другие) и налоговые доходы поступают от налогов, создающих новые перекосы[15]. Если бы налоги не выросли, экономики стран с нынешними высокими налогами росли бы, возможно, быстрее, а их граждане в долгосрочной перспективе имели бы более высокий доход на душу населения и могли бы при желании с легкостью приобретать необходимые им услуги социальной защиты напрямую на рынке. Можно даже утверждать, что граждане, которых призваны защитить правительственные программы, были бы лучше защищены, если бы сами покупали эти услуги, а правительство не вмешивалось бы со своими программами.
По причинам, которые особенно подробно разобраны в литературе по теории «общественного выбора», которую разрабатывали Джеймс Бьюкенен, Гордон Таллок, Уильям Нисканен, Мансур Олсон и другие экономисты, правительственные программы обычно менее эффективны, чем частные программы, так как политики принимают решения под давлением или исходя из собственных интересов или интересов своей группы[16]. А те, кто занимается реализацией подобных программ, менее заинтересованы в том, чтобы сокращать издержки и работать эффективно. Тут нет невидимой руки, которая могла бы оптимизировать эту основанную на саморекламе деятельность. Правительственные программы избавлены от дисциплинирующего воздействия конкуренции, а те, кто занимается их реализацией, менее заинтересованы в снижении расходов. К тому же, если стоимость услуги нулевая или очень низкая, на нее появляется спрос со стороны тех, кто не ценит ее высоко и не приобрел бы ее, если бы было нужно платить самим, а цена была бы выше и устанавливалась открыто.
Работы последних лет особенно акцентируют значение коррупции среди чиновников и политиков, которая также увеличивает стоимость государственных программ (например, Rose-Ackerman, 1999; Роуз-Аккерман, 2003; а также Tanzi, 1998). Государственные программы часто приобретают свойства монополии и используются для достижения тех целей, которые выгодны политикам и ответственным чиновникам. Такая постановка целей приводит к излишнему уровню занятости в государственном секторе, низкой производительности при предоставлении услуг, высоким зарплатам в государственном секторе (отчасти и за счет усилий профсоюзов работников государственного сектора) и возникновению ренты в виде взяток тем или иным группам работников. Так, в сфере образования государственные услуги могут быть направлены на цели (такие как, например, воспитание патриотизма или борьба с расовой или половой дискриминацией), которые, при всех их достоинствах, не обязательно связаны с подготовкой граждан к выходу на рынок труда[17].
В ряде недавних исследований приводятся оценки масштаба неэффективности государственных расходов в ряде стран с высокими государственными расходами. Эти оценки показывают, что достижение целей государственных программ часто требует слишком высоких финансовых затрат (см. главу 11). К этим финансовым издержкам следует также добавить макроэкономические издержки, связанные с бюджетным дефицитом и большим государственным долгом, которые нередко сопутствуют значительным государственным расходам.
Остается открытым вопрос о том, многие ли граждане недальновидны, и, если да, то можно ли считать, что они менее дальновидны, чем политики, которые в их интересах принимают решения о расходовании государственных средств[18].
В частности, яркий пример недальновидности политиков и правительств – накопление в ряде стран значительного государственного долга, включая значительные необеспеченные будущие обязательства в государственных пенсионных системах и системах здравоохранения[19]. Эти обязательства заставляют усомниться в устойчивости нынешних государственных программ и, косвенно, в их способности обеспечить защиту граждан от будущих рисков на обещанном уровне. Например, Банк Италии (Relazione Annuale от 31 мая 2008 г.) оценивал необеспеченные пенсионные обязательства государства в Италии на уровне 100 % текущего ВВП страны или примерно равными государственному долгу Италии[20]. Таким образом, едва ли будущие итальянские пенсионеры получат пенсии в тех размерах и на тех условиях, которые им обещает итальянское правительство. В других странах, в том числе в Соединенных Штатах, необеспеченные пенсионные обязательства и обязательства по государственным программам здравоохранения еще больше, а текущий кризис только привел к их росту. Согласно отчету Совета попечителей по социальному обеспечению США от 5 августа 2010 года, к 2015 году стоимость программы окончательно превзойдет налоговые поступления, а к 2037 году все средства, накопленные в пенсионных фондах за все время с момента создания системы социальной защиты США, будут исчерпаны. В некоторых странах пенсионные программы превратились в настоящие финансовые пирамиды. Платежи будущим получателям должны покрываться будущими взносами новых участников системы. Однако подобная распределительная пенсионная система рушится, если изменения демографической структуры вызывают снижение налоговых поступлений, что и случилось во многих странах.
