Спустя пятнадцать минут я подъезжаю к ресторану, и сижу ещё минут пять в машине, чтобы собраться с мыслями, силами и набраться терпения, потому что знаю, что следующие как минимум полчаса буду слушать одну и ту же песню, каждый раз рвущуюся наружу из уст моего отца. Прекрасно понимая, что уже и так опоздал, я, не спеша выхожу из машины и направляюсь ко входу ресторана.

Меня встречает очаровательная хостес, уточняет моё имя, и, сверяясь с данными, провожает меня к нужному столу, поскольку это её работа, а мне просто плевать, я вообще не горю желанием здесь быть.

Хотя, к слову, кто хоть немного знаком с моим отцом, знает, что найти его можно только в зоне особых гостей. Учитывая, что это одно из самых дорогостоящих заведений, конечно, по роскошеству оформления оно не уступает гребаным музеям. Темно-красный цвет – цвет богатства и роскоши? Возможно. Но именно это и ощущаешь каждый раз, когда приходишь сюда.

Я не сноб, но всё же не понимаю, как можно отдавать за хренову куриную грудку, поджаренную на гриле, сорок, мать его, баксов, что в несколько раз дороже, чем в большинстве любых других заведений, которые мало чем, кроме обстановки, уступают этому. Повторюсь, я не сноб, я просто умею тратить деньги с умом. Как вы поняли, это у меня не от отца.

– Я уже полагал, что ты не приедешь, – говорит Марк, даже не удосужившись взглянуть в мою сторону. К черту. Вспоминаю любимого экранного героя, и заимствую у него гениальную фразу:

– Извини, что опоздал, я просто не хотел приходить.*

Отец ухмыляется, и наконец, устремляет взгляд на меня. Предчувствуя наш дальнейший разговор, располагаюсь напротив отца, заказываю у подошедшей официантки чашечку американо с надеждой, что надолго здесь не задержусь. Замечаю её соблазнительную улыбку, но делаю вид, что мне нет до этого дела, и это, в общем-то, является правдой. Заметив моё безразличие, девушка молча принимает заказ и уходит. Сообразительная.

Оставшись наедине, как я и предполагал, отец начал свою любимую песню:

– Ну, сынок, как твоя учёба? Баскетбол? Ты не отвечаешь ни на мои звонки, ни на сообщения. Удивлен, что на звонок моего ассистента в этот раз ты решил ответить.

– Марк, к чему каждый раз эти предисловия? Давай как обычно: ты скажешь мне то, что я уже и так слышал, а я притворюсь, что подумаю над твоим предложением, хотя

____________________________________________

*Не дословная фраза персонажа Шелдона Купера из сериала «Теория большого взрыва».

уже не раз давал тебе свой окончательный ответ, и мы снова забудем друг о друге до следующей встречи. А лучше просто присылай мне открытки на праздники, либо вообще, желательно, пропади.

– А ты, как всегда, в своём репертуаре, сын, – отвечает отец, – и да, ты прекрасно знаешь, зачем я снова позвал тебя. Мы должны серьёзно поговорить прямо сейчас, потому что это уже не терпит отлагательств. Ты понимаешь, что годы берут своё, и я уже не так молод. Мы не говорили об этом, но после смерти Розы и Адама…

Больше я уже не слышу ничего из того, что он продолжает говорить мне. С тех пор, как моя мама и мой старший брат погибли, в нашем доме ни разу не были упомянуты их имена. Всё произошло восемь лет назад, но я помню всё, будто это произошло вчера. Так, черт возьми, тупо. Я все эти годы намеренно игнорировал все попытки подумать об этом, я даже ни разу с самых похорон не был на их могилах. Я продолжал жить, как прежде, потому что знал, что сейчас я точно не могу сдаться. Два моих самых родных человека, которые верили в меня больше, чем я сам в себя, ушли. Я не желал вспоминать об этом.

Хотя в ту ночь не только наша семья потеряла близких в той аварии.

Только наступил декабрь, и на Бостон свалились экстремальные погодные условия, снег валил крупными хлопьями, а сильный ветер водил их по кругу, не давая упасть, и неготовые к таким аномалиям ни люди, ни машины просто… не справлялись. Мама с братом ехали домой, когда встречная машина не смогла справиться с управлением, и их машины столкнулись лбом ко лбу. Удар получился настолько сильным, что в той аварии не выжил практически никто, кроме одного человека.

Я помню, что девочка примерно моего возраста потеряла сразу обоих родителей в той аварии, если, конечно, до сих пор я знал правду. Хотя я и был подростком, я был достаточно умен, чтобы не обозлиться на весь мир за эту несправедливость. Но, по правде говоря, именно этого мне и хотелось. Задавать вопрос «почему?» так долго, пока не смогу получить ответ.

Отгоняя мысли о том, как всё это время я справлялся со своим состоянием в одиночку, в то время как мой отец менял подружку за подружкой, разъезжая вместе с ними по курортам, я прерываю его монолог, потому что мне осточертело слушать этого гребаного самовлюбленного кретина, коим является мой отец. Даже после всего этого дерьма, он едва ли хоть раз почувствовал свою вину, а сейчас требует от меня того, на что я никогда не соглашусь. Да, я не дослушал его, но мне и не надо было. В этот раз он перешел все границы, когда решил, что если у него не вышло убедить меня раньше, то с упоминанием мамы и брата что-то изменится. Черта с два он когда-либо что-то от меня дождется.

– Мне нужно идти, – говорю я, одновременно доставая деньги, чтобы расплатиться за кофе, к которому даже не притронулся, – я свяжусь с тобой, когда сам сочту нужным сделать это.

И, прежде чем он успевает что-то сказать, разворачиваюсь и ухожу, ощущая спиной пронзительный взгляд человека, которого когда-то считал своей семьей.

3 глава

Рокси

– Просто охренеть, – вскидываю руки вверх и делаю протяжный выдох, начиная потихоньку отходить от шока, – как ты можешь быть такой спокойной? – обращаюсь я к Соф.

В обычное время именно она та, кто паникует больше всех, а я, как правило, самый спокойный удав в любой компании, который будет с улыбкой попивать шампанское, в то время как Титаник будет идти ко дну, однако… не в этот раз.

Больше всего я испугалась вовсе не за себя, а за единственного близкого человека в моей жизни, и сейчас моё спокойствие отошло далеко на задний план.

Мы садимся в «Вишенку», но уже ни одна из нас не уверена, готова ли ехать на учебу после пережитого шока. В конечном итоге, решаем, что под конец учебного года едва ли пропуски можно было бы счесть чем-то разумным.

– Мы с тобой баланс, бомба, – отвечает мне Софи, – я не предвидела твой взрыв, поэтому пришлось брать себя в руки, потому что иначе мы бы ещё долго торчали с этим парнем. А уж если бы мы взорвались обе, то это явно не принесло бы ничего хорошего. Радуйся, что всё в итоге обошлось без последствий, – тут Софи ненадолго замолкает и снова начинает говорить, – Кстати, ты заметила этого парня? Он не показался тебе знакомым?

– Ну, этого Халка сложно не заметить, – усмехаюсь я, – дитя-переросток. Сколько в нём? Сантиметров триста?

Подруга смеется и продолжает свою мысль:

– Ага, вроде того, но я не об этом. Ты разглядела его лицо? Мне кажется, что я где-то его уже видела. Он такой хорошенький! Кстати, если бы не Трэв, даже бы рискнула взять номерок у блондинчика, – с усмешкой произносит она.

– Мне до его лица, как "до" и "с" Эйфелевой башни. Слишком высоко, и наплевать. И потом, кретины не входят в список моих интересов, – мой ответ получился намного резче чем мне бы того хотелось, и я поняла, что сама же себя сдала. Поворачиваюсь в сторону подруги, и отмечаю её ехидный взгляд. Ага, точно, попалась. Чертова миндальная связь.

– Мне могла бы и не врать, конечно, – притворно вздыхает Соф, – но ладно, я поиграю с тобой в твою игру.

Мы довольно сильно задержались, поэтому нам оставалось всего полтора часа на оставшийся предмет.

К счастью, мы одни из самых прилежных студенток нашего университета, поэтому проблем с преподавателями не возникло.