Но, увы, сердце этой роковой красавицы принадлежало Грозовскому-старшему, который в упор её не замечал. Ну, или делал вид, что не понимает, как сильно Соловьёва в него влюблена.

Приняв душ, мы поднялись на третий этаж огромного центра и удобно устроились за столиком любимой кофейни. Сделав заказ, скучающе листала меню, уже выученное вдоль и поперёк за столько времени, что мы тут были.

– И чего ты куксишься? На твоём месте я бы прыгала от радости.

– Давай поменяемся, я не против, – пожала плечами.

– Не, Кир слишком мал для меня. Вот если бы Рома…

– Ему тоже невесту искали. Но он смотался из ресторана с какой-то блондинкой, которую Кирилл привёл с собой.

– Блондинкой? – в зеленых глазах Соловьёвой загорелся живой интерес. Она вся подалась вперед, облокотившись о столик. – Такой миловидной, с каре? Вся ути-пусечная, правильная?

– Ты с ней встречалась? – удивленно приподняла брови.

– Не просто встречалась. – откинулась на спинку стула, грустно поджав губы и сделав бровки домиком. – Она – его помешательство. Не знаю, чем эта замухрышка зацепила Рому, но он с неё глаз не сводит. И вообще никого вокруг не замечает.

– Может, это к лучшему? – робко предположила я, ожидая, что на мою голову, как обычно это бывает, обрушится буря отрицания, но этого не случилось.

Таня опустила потухший взгляд и скрестила руки, закрываясь от меня.

– Может, и к лучшему. Видимо, некоторым чувствам суждено остаться безответными.

– Тань, – я пересела поближе и коснулась её плеча. – Тебе пора отпустить его. Столько лет рядом… Он бы давно заметил тебя и твои чувства. Если бы хотел.

– Знаю. – тихо шепнула подруга.

Принесли парфе. Но Соловьёва уже не была рада любимому ягодному десерту. А я тысячу раз пожалела, что затронула тему Грозовского-старшего.

Кушали десерт мы в полном молчании. Таня же и вовсе без аппетита ковырялась ложкой в белом креме.

– Прости, – совесть, которая грызла, победила.

– Всё нормально, переживу. Он всё равно мне ничего не обещал. – криво улыбнулась подруга. – Лучше расскажи, чего такая злая-то была? Вы же с утра с ним практически и увидеться не успели.

Всегда любила Таню, за то, что она не умела долго хмуриться. И старалась быть на позитиве. Конечно, бывали и попойки со слезами и соплями, но очень и очень редко. А после того, как всё выплеснет, так вообще сияет ярче звёзд.

– Не пересеклись, ага. – иронично закивала. – Зато следы пребывания женишка были по всей квартире.

– Боюсь предположить, – притворно шутливо округлила глаза, схватившись за сердце.

– Разбросал носки по всему дому! Всех мастей и цветов! Это невозможно! – схватилась за виски, потерев их средними пальцами, и прикрыла глаза. – Я даже не хочу возвращаться в эту обитель зла.

Соловьёва расхохоталась.

– Типичная семейная жизнь! Чему ты удивляешься? Хорошо, что трусы свои стирать не заставил.

– То ли ещё будет, – безрадостно протянула я, попросив чек у официанта.

– Знаешь, это даже весело.

– Со стороны – конечно. Так ведь там ещё и контракт…

– Всё настолько серьёзно?

– Серьёзней некуда. – оплатив чек, порылась в сумочке. Достала телефон и вызвала нам такси.

– И что там за пункты?

– Не знаю, еще не смотрела. Настроения, знаешь ли, не было.

– Вместе посмотрим? – воодушевилась Таня, поднимаясь.

– Без тебя я точно не обойдусь. И без бутылочки вина, ибо трезво на ситуацию смотреть просто нереально.

– С меня наше любимое полусладкое. – подмигнула Соловьёва.

Глава 4: Укрощение строптивых

– Тут даже ни слова о супружеском долге! – шипела я, стараясь не смять контракт.  – Ну, Кирилл… я его собственноручно придушу!

– Вполне приличный договор, – выглядывая из-за моего плеча, сказала Таня, – единственное неприятное для тебя условие, и скорее всего, для Кира – каждый день ходить на свидания и жить под одной крышей в течение месяца. Ну, и при успехе данного контракта – заключение пятилетнего договора о браке и совмещении бизнеса.

– Ну, и как она проверит, исполняли мы договор или нет?

– Кто? Элеонора? – я кивнула. – Ой, есть куча людей, которых можно нанять. Они могут круглосуточно сидеть возле вашего дома и караулить. А потом доложат матери семейства. – рассматривала маникюр подруга.

– То есть, сегодня мы должны были идти на свидание, а Кирилл не в курсе?

– Скорей всего, забил. Мелочь же ещё пузатая, – хмыкнула брюнетка и закатила глаза. – Он не осознает всей серьезности подобных контрактов и соглашений. Думает, игра.

Я тяжко вздохнула.

– Не приглашать же мне его самой? Не моя вина, что уже девятый час, а жениха до сих пор нет дома. Пусть потом сам разбирается с Элеонорой. – надула губы.

– Наливать? – покрутила бутылкой передо мной.

Я хитро улыбнулась.

– А давай закроем дверь на внутренний замок и скажем гулёне, что все свои уже давно дома?

– По бабам шляется, зараза? – понятливо кивнула Таня, разливая в пузатые бокалы вино.

– Вчера заявился с двумя…

– С двумя? В первый же день? Да ты шутишь! – хохотала Соловьёва.

– В том-то и дело, что нет. Придурок. – пробурчала я, поднимая бокал. – За достойных женихов!

Подруга поддержала тост. Раздался звон бокалов. И как только мы отпили несколько глотков, раздалось хлопанье в ладоши со стороны прихожей.

Мы с Таней синхронно развернули головы в сторону звука.

– Добрый день, дамы, – поздоровался Кирилл. – Прекрасный тост. – завидев наши вытянувшиеся лица, снисходительно добавил. – Вы продолжайте, продолжайте. Всегда хотел услышать о себе независимое мнение со стороны. Представьте, что меня, придурка, здесь нет. – милостиво разрешил.

И прошёл к холодильнику, доставая оттуда хмельное.

– Не против, если я только к следующему тосту присоединюсь? А то этот… Ну, сами понимаете. – покрутил рукой жестом «так себе». – Обычные женские претензии. Причем, безосновательные.

– Обычные? Безосновательные? – вскочила из-за стола. – Кто сегодня носки разбросал по дому?

– Я, – спокойно ответил парень. – Ты же моя невеста, я должен подготовить тебя к будущей семейной жизни.

– Уборщицей я не нанималась!

– А я говорила, – вставила свои пять копеек Соловьёва.

– Ты и поваром, как я понял, не нанималась. А что ты тогда умеешь? – невозмутимо поднял брови.

– Убивать! – прорычала, кидаясь к шее Кирилла.

Тот бросился прочь из кухни в спальню. На фоне бессовестно ржала Танька, которая отсалютовала нам и выпила еще пару глотков, пока я пыталась догнать в край обнаглевшего мажора.

Дверь спальни захлопнулась перед моим носом за секунду до того, как я поймала Кирилла за шкирку.

– Вылезешь оттуда – убью! Я убью тебя! Гад! Придурок! – молотила по двери, вымещая злость. – С тобой невозможно даже просто сосуществовать!

– Да какое зло я тебе сделал? – невинным голоском вопрошали по ту сторону двери. – Хотел узнать, какая из тебя будущая жена выйдет?

– Чудесная! Но не для тебя! С тобой даже рядом стоять опасно! Неизвестно, какие бактерии с собой носишь с такой активной интимной жизнью!

– А вот это уже было обидно, – продолжал издеваться Кирилл. – Я, между прочим, соблюдаю все меры безопасности! И выбираю только товар, отмеченный знаком качества и прошедший все тестирования!

– Ну, ты и придурок! – возмутилась я, ужасаясь тому, что к девушкам он относится потребительски.

– Детка, ты повторяешься. Словарный запас нужно расширять. Не пробовала книжки почитать? Шекспира там, Гёте.

– Вот захочешь ты ещё выйти, Грозовский…

– И что ты мне сделаешь? Покусаешь? У меня прививка от бешенства стоит. Не страшно. – фыркнул парень.

– Да пошел ты! – взвизгнула я, в последний раз громко саданув по деревянной поверхности.

И, громко топая, отправилась обратно на кухню.

– Один – ноль. Не в твою пользу, моя хорошая. – распивала винишко Таня.