Пролог

Голова раскалывалась. Кружилась. Я шумно втянула носом воздух и меня едва не стошнило.

С трудом разлепив глаза, не сразу поняла, где я.

Казалось, что я всё ещё сплю, потому что обстановка была непривычной: кровать с белым балдахином, кожей ощущались шелковые простыни. В панорамное окно пробивались лучи яркого солнышка. Но больше всего меня смущало то, что было за окном, – не знакомые серые этажки, украшенные осенней природой, а огромный мегаполис с кучей вывесок и высотки, уходящие верхушками в небо.

Я резко привстала, чувствуя, как тревога и паника берут бразды правления в свои руки, и тут же пожалела об этом, поймав «вертолёты». Желудок настойчиво просился наружу.

Я прижала руку ко рту, с силой зажмурившись.

Господи, сколько же мы вчера выпили, раз мне настолько плохо и я ни черта не помню?!

Погодите-ка… Мы…

Я словно в замедленной съемке, повернула голову вбок, мимолетом отмечая разбросанные по полу вещи: мои вперемешку с мужскими. Крик застрял в горле, когда я увидела абсолютно голого Кирилла, лежащего рядом.

Нет-нет-нет… Этого не может быть!

Меня бросило в дрожь, спина покрылась холодным потом. С ужасом откидывая покрывало, обнаружила, что голый тут не только Грозовский…

Кирилл же мирно сопел, ещё не понимая какую катастрофу мы сотворили… Лежал себе, обнимая подушку, словно родную, и что-то неразборчиво забормотал, недовольный тем, что мои шевеления мешают ему спать.

Кошмар… Просто кошмар… Я переспала с Кириллом. И в этот раз по-настоящему.

Мозг, пребывая в состоянии дичайшего похмелья, никак не мог поверить в реальность происходящего. Руки тряслись, как у заядлого алкоголика, сердце барабанило в грудной клетке.

Я облизала пересохшие губы, и, не сдержавшись, прикусила ноготь, испытывая сильную нервозность.

Что же делать?.. Что же мне с этим делать?.. Нет! Что нам с этим делать?!

С силой потерев лицо руками, похлопала себя по щекам.

Проснись! Проснись! Проснись, Алина!

Ущипнув себя, чуть не взвыла от отчаяния, которое охватило каждую клеточку. Мне больно, а значит…

Это не сон! Не сон!

Я готова была сгрызть весь маникюр, осознавая горькую правду – Кириллу по боку, что у нас был секс. Этому придурку даже в радость будет! Он итак считал, что я не девственница. Переспали и переспали. А вот я мало того, что опять напилась до такого состояния, что ничего не помню, так еще и потеряла девственность, не помня сам процесс.

Обхватив себя руками, не знала, куда деться. И, кажется, меня накрыла паническая атака, потому что воздуха стало стремительно не хватать.

Но, попытавшись успокоиться и взять себя в руки, сделала только хуже, потому что моё внимание привлёк странный блик от солнца. А когда я увидела, что переливалось на безымянном пальце, моё сердце замерло. Волосы на затылке приподнялись от ужаса.

Ободок из белого золота, весь усыпанный бриллиантовыми камешками, – вот что блестело в ярком солнечном свете.

Неверяще, трясущимися пальцами, прикоснулась к металлу так, словно кольцо могло испариться от моего прикосновения. И, видит Бог, именно этого я и хотела. Но колечко исчезать не хотело.

Уже не стесняясь наших обнаженных тел, потому что мой мозг занимала лишь одна мысль – убедиться, что это просто подарок, очередная шутка, – схватила правую руку Кирилла, которую он засунул под подушку, и замерла в надежде ничего там не увидеть.

Но и тут меня постигло фиаско. Жесткое. Болезненное. На безымянном пальце брюнета красовалась мужская версия моего кольца.

– Не-е-ет! – взвыла в голос. Меня накрыла истерика. – Кирилл! Кирилл! – начала тормошить парня. – Проснись! У нас проблемы! Серьезные проблемы! И их будет ещё больше, если ты прямо сейчас не откроешь свои отекшие глаза!

– Что? – заплетающимся языком, явно не понимая, что происходит, пробормотал Грозовский-младший. – Что происходит? Алина? – мой обнаженный вид быстро разбудил парня и привёл в более-менее сносное состояние. – Почему ты… Мы… Мы переспали?

Ужасаясь тому, что Кирилл тоже ничего не помнит, провыла, хватаясь за голову:

– Хуже! Мы… женаты!

Глава 1: (Не)приятное знакомство

– Что?! Нет! Папа, нет!

Я стояла посреди отцовского кабинета и не могла поверить своим ушам. Папуля, мой родной и любимый, который души не чаял в своей единственной дочери, сейчас был грозным и непреклонным.

– Я всё тебе сказал, – твёрдо чеканил мужчина. – Он хороший парень, и ты привыкнешь. Наша семья на грани банкротства. И лишь объединив фирму с компанией Грозовского, мы сможем остаться на плаву.

– Папа… – вырвался жалобный всхлип, как в детстве. Губы дрожали от охвативших меня эмоций.

На мгновение что-то промелькнуло в глазах Валерия Викторовича, но оно быстро было потушено банкротством, которое сейчас перевешивало счастье дочери.

– Алина, это временно. Элеонора сказала, что ваш брак с Кириллом будет лучшим гарантом нашей договоренности, нежели остальные бумажки. Потом ты можешь развестись с ним спустя пять лет, когда контракт потеряет свой вес.

Повисла гнетущая тишина. Все, что я слышала – это бешенный стук своего сердца.

Меня продали. Продали за бизнес. Собственные родители! Что может быть ужаснее и отвратительнее?

Мама вон даже не явилась на разговор. Предпочла трусливо спрятаться в своем СПА-салоне.

– Дочь, пойми…

Папа приблизился, протянул руку, чтобы коснуться плеча, но я отшатнулась от него, как от прокаженного. Хотелось сбежать. Но я подавила в себе это чувство.

Уже давно не ребенок, чтобы прятаться в своей комнате под одеялом от всех обид и невзгод.

– Хорошо. Как скажешь, отец. Но помни, что вместе с тем, как ты продал свою дочь в угоду бизнесу, её у тебя больше не стало.

И, развернувшись на каблуках, я покинула отцовский кабинет, оставив последнее слово за собой.

Злость и обида клокотали раскаленной лавой в груди, обжигая и без того напряженные нервы.

– Доченька! – раздалось «счастливое» приветствие матери, которая переждала основную бурю и решила заявиться под конец, встретив меня в холле отцовской компании.

Я проигнорировала ее объятия и прошла мимо по коридору.

Явилась посмотреть на мои страдания?

При полном параде, ухоженная, накрашенная. Одета с иголочки. Она выглядела так, будто не знала слово "недосып".

В отличие от меня. Наверняка, даже консилер не спрятал темные круги под глазами от бешеного ритма учебы на первом курсе, к которому я до сих пор не могу привыкнуть и влиться.

– Алиночка, – похоже, мама увязалась следом. – Остановись же ты! – произнесла уже более строго, хватая меня за плечо и разворачивая к себе. – Я понимаю, что ты злишься, но давай все спокойно обсудим. И не показывай характер на глазах у всех. – Она многозначительно обвела взглядом офис.

Интересно, что нового она мне хочет рассказать? Какой этот Кирилл замечательный и как нашей семье повезло наткнуться на семью Грозовских, как на партнеров?

С неудовольствием послушаю.

Спустившись в кафетерий на первом этаже, я терпеливо подождала, пока мама сделает свой ПП заказ и, скрестив руки на груди, выжидающе уставилась на неё.

– Ужин уже сегодня вечером. Элеонора не захотела тянуть и пригласила тебя познакомиться со всей их большой семьей.

– Супер! – не выдержав, всплеснула руками. – Хочет посмотреть товар лицом, как говорится. Зашибись! Я им что, породистая кобыла?!

– Не выражайся, – поджала тонкие губы и нахмурила брови мама. – Ты уже не маленькая и должна понимать, как много для нас значит поддержка Грозовских. Особенно в тяжелые времена. Пандемия никого не пощадила. И нас тоже. Даже Грозовские, раз пошли на такой шаг, находятся в шатком состоянии.

– Но почему брак, мам?! – предательские слезы обиды подкатили к глазам. Я зло смахнула их.