— Я никогда раньше не слышал, как ты поешь.

— Обычно я не делаю этого, когда рядом люди.

Я останавливаю музыку, вынимаю второй AirPod из уха и кладу его на столешницу.

— Почему? Твой голос мелодичный и приятный, но в то же время сильный. Как будто ты научилась им пользоваться.

— В школьном хоре. — Подхожу ближе, снова желая ощутить его тепло. Я ни от чего не зависима — кроме, может быть, его. Совсем чуть-чуть. — Я бросила, если тебе интересно.

— Почему? — Спрашивает он, наклоняясь и быстро целуя меня в лоб.

— Кто-то сделал так, что я не могу получать удовольствие.

— Кто это сделал с тобой?

— Одна девушка, я уже заставила ее заплатить за это.

Я вдыхаю его запах, узнавая нотки его геля для душа. Он должен знать о Леви.

Скоро, пока я не успела передумать. Я не хочу, чтобы он чувствовал то же, что и я, когда встретила Хелен. Я бы никому этого не пожелала.

— И все же мне неприятно, что кто-то забрал его у тебя.

Он прячет нос в моих волосах, и я таю. Его способность быть таким милым каждый раз застает меня врасплох.

Все видят его грубым и доминирующим, но я вижу его таким, какой он есть: со всеми его недостатками и несовершенствами, со всеми его грубыми и мягкими краями. Я вижу его настоящего, это самый ценный вид в мире.

— Как ты сюда попала?

— Я шла. — Слегка отталкиваю его, так что его руки падают с моих боков. Я беру панкейки со столешницы и направляюсь к столу. — Можешь взять два стакана и…

— Яблочный сок.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что у него есть все, о чем я только что просила.

— Яблочный сок. — Повторяю я, пока он расставляет все на стол. Затем он присоединяется ко мне и садится напротив. — Почему ты так смотришь на сок?

— Потому что я уверен, что не покупал его.

— Я купила его по дороге сюда. Он намного здоровее, чем Пепси.

— Здоровее, да. Лучше? Не уверен. — Фыркнул Кольт, откусывая от своего панкейка. — Черт, детка, как же это вкусно.

Тепло растекается по моим венам, проходя через меня, заставляя мои щеки краснеть. Его похвала всегда заводит меня в постели, как и простой комплимент. Иногда мне кажется, что он читает мои мысли. То, что он делает со мной, просто поражает, заставляет меня сомневаться в том, что он существует. Колтон Томпсон слишком хорош, чтобы быть правдой.

— Рада, что тебе нравится. — Пробормотала я, наблюдая за ним.

— Нравится? Я готов, блять, выйти за тебя замуж, если ты пообещаешь делать их для меня каждый день.

— Я не гожусь в жены, Кольт.

Его глаз дергается, и я тут же жалею о своих словах.

Черт возьми, Ава, как ты могла все испортить.

Но это же Кольт. Этот парень — моя личная погибель.

— Ты уверенная и независимая, да. Но то, как ты мурлычешь, когда я забочусь о твоих потребностях, и то, какой покорной ты можешь быть… Я бы сказал, что ты подходишь на роль жены в правильных руках.

Я прячу свою глупую улыбку за стаканом с соком и делаю глоток.

— Ты имеешь в виду свои руки, я полагаю?

Его глаза темнеют. Я играю с огнем, и мне следует быть осторожной. Сначала мне нужно поговорить с ним о Леви; это важнее, чем то, что он трахает меня до беспамятства.

— Мои руки. Мой член. Мои пальцы. Все во мне идеально подходит тебе. Постарайся запомнить это, Ава.

Влажность в трусиках больше не удивляет меня. По правде говоря, это ничто по сравнению с тем, как дико бьется мое сердце для него. Как сильно вздымается моя грудь, когда он рядом и проявляет ко мне ласку. Его квартира — наше безопасное место, и бывают дни, когда я не хочу его покидать. Даже на секунду.

— Лейла рассказала мне о следующей игре. — Пролепетала я, и его брови взлетели вверх до линии роста волос. — Я совсем упустила из виду, что она против «Гладиаторов».

— Если ты не хочешь идти, я пойму.

— Я хочу пойти. — Ставлю свой бокал на стол и смотрю ему в глаза. Он хмурится, немного смущенный, и я делаю это, не оставляя себе шанса на излишние размышления. — Я готова поговорить с тобой о Леви. Ты снова увидишь его, и я хочу, чтобы ты был готов. Он любит грязные игры.

Колтон молчит несколько секунд, а потом улыбается.

— У него нет никаких шансов против меня, Ава. Поверь мне. Единственный человек, на которого он произведет впечатление на льду, — это его мать. Все остальные будут знать, какой он неудачник.

— Ты понятия не имеешь, что он сделал, но уже строишь предположения.

Я качаю головой и откусываю еще один кусочек от панкейка. Моя нервозность исчезла. Его способность успокаивать меня просто поразительна — все именно так, как сказала Лейла. Я никогда не встречала никого, кто бы так хорошо понимал меня, как он.

— Он потерял тебя — он неудачник. Он причинил тебе боль, это лишь доказывает слабость его характера. Настоящие мужчины заставляют своих женщин плакать от счастья, а не от боли.

О мой гребаный Бог. Я ненавижу его. Ненавижу за то, что он такой идеальный парень. Хорошо, что у меня уже есть кое-какая одежда у него дома; мне обязательно нужно будет сменить белье. Моя киска ведет себя как влюбленный имбецил, намокая только от его слов. А эти чертовы насекомые в моем животе… Пожалуйста, убейте меня. Я в полном дерьме.

Мы с Кольтом лежим в его постели, спрятавшись под тяжелым одеялом. Моя голова лежит у него на груди, а он обнимает меня за плечи, прижимая к себе. Мы молчим, и это здорово. Он позволяет мне собраться с мыслями, не торопит меня, позволяя идти в своем собственном темпе.

— Мои отношения с Джефферсоном были странными. — Я на мгновение замешкалась. — Мои чувства к нему сделали меня безмозглой. Я игнорировала все тревожные сигналы — фактически, меня тянуло к ним, вместо того чтобы убегать. А самое хреновое? Он заставил меня поверить, что я должна изменить себя, чтобы сделать его счастливым, потому что у нас определенно были очень разные взгляды, не только на наши отношения, но и на все остальное.

— Например?

— Ему было позволено делать что угодно, ходить куда угодно, проводить время с друзьями, когда он захочет. А мне? Я должна была быть доступна для него двадцать четыре на семь. Неважно, чем я занималась, я должна была бросить все и бежать к нему, как только он меня позовет. — Я говорю тише. — Я люблю гулять, проводить время с друзьями, но с Леви я почти не видела Лейлу. Я редко общалась с другими друзьями. Он был единственным человеком, с которым я хотела быть, и в итоге именно этого он от меня и ждал.

— Ты перекладываешь вину на себя? — Удивленно спрашивает Кольт.

— Кольт, это моя вина. Я дала ему слишком много власти над тем, что я делаю и что чувствую. Он считал меня своей собственностью, а в моей голове это означало, что он меня любит, поэтому я терпела это два года. — Признаюсь я. — Ни одному парню не разрешалось разговаривать со мной, когда его не было рядом, а позже он расширил это правило, включив в него и моих друзей. Одна из самых больших ссор у нас произошла, когда Дрейк приехал домой на весенние каникулы. Леви пригрозил, что порвет со мной, если я буду общаться с Лейлой и ее братом без него. Мне следовало порвать с ним прямо там и тогда, но я позволила этому затянуться еще на несколько месяцев, пока перед его выпускным все не пошло кувырком. Это стало последней каплей, и будь я проклята, если когда-нибудь позволю другому парню так со мной обращаться.

— Что он сделал, Ава?

— Я, наверное, выразилась драматичнее, чем было на самом деле, но вся эта ситуация посеяла семена страха в моей груди и в моей голове. Он ощутим, и он прочно ассоциируется с катком. Что бы я ни делала, он не проходит.

— Что с тобой случилось?

— Это была вечеринка. Чей-то день рождения. Честно говоря, я мало что помню, только отдельные фрагменты. Какие-то обрывки разговоров, которые я подслушала. — Я закрываю глаза. — Мы с Лейлой тусовались с друзьями Леви, пили и играли в какие-то дурацкие игры. Это была гребаная смелость, и я вместе со всеми поддержала ее, как только услышала. Почему хоккеисту должно быть трудно сделать несколько кругов по льду, даже после того, как он выпил, верно? Леви определенно не придал этому значения, посмеялся и сказал, что может сделать это с закрытыми глазами.