От такого сладостного сравнения у меня вырвался смешок, снимая немного напряжения с момента. Перекинув волосы на одну сторону, склонилась и нежно облизала головку, слизывая капельку предсеменной жидкости. Бес одобрительно замычал. И теперь, я уже более смелее повторила свои движения, чуть надавливая на головку языком.

— Да, так хорошо, — он запрокинул голову назад и закрыл глаза.

Я провела языком от самого основания вверх, проделывая это движение несколько раз. Смочила губы и опустилась ртом на член, стараясь плотнее сомкнуть губы, и стала ритмично, но не быстро двигать головой.

— М-м-м, — похвалил учитель. — Продолжай. — Можешь втягивать щеки, тогда получится вакуум…

Я послушно следовала его рекомендациям и вскоре почувствовала, как член набух еще больше, а контур головки стал чётче. Мне нравилось ощущать, как его тело непроизвольно вздрагивает, стоит мне добавить язык, как шумно он начал дышать, всё еще старясь контролировать свои эмоции, что сама чуть не застонала от происходящего.

— Ещё … — Бес старался слюной смочить пересохшее горло. — Ты можешь поиграть с мошонкой. Можешь коснуться пальчиками или… ртом.

Конечно же я выбрала второй вариант, проведя языком прямо по яичкам, они забавно стали перекатываться в мешочке. Кожа здесь оказалась ещё нежнее, и я аккуратно втянула одно яичко полностью в рот под благодарные вдохи подопытного.

— А что ещё тебе нравится? — спросила я, не переставая проводить по его члену рукой.

— Я … люблю, когда глубоко и грубо, — он схватил меня за затылок. Не больно, но дискомфорт от натянутых волос ощущался. И после моего утвердительного кивка, он слегка дернул моё лицо к члену. — Дай мне знать, если это будет слишком для тебя.

Сжав губами его член, Бес тут же принялся резко насаживать меня на него. Сильно. Глубоко. В этот момент контроль был полностью в его руках. Его член доставал до самого горла. Дышать было невозможно. Но через какое-то количество толчков, он полностью вынимал его из меня, что я успевала сделать вдох. Секунда и снова его член двигался у меня во рту. Несмотря на столь неожиданную грубость, мне нравилось. Нравилась именно эта потеря контроля, нравилось, что в этот момент голова твоя пуста и ты не успеваешь ни о чем думать.

Рот всё больше наполнялся слюной, и она начала стекать из уголка рта тоненькой струйкой.

— Черт, Алиша, ты нужна мне, — Бес подхватил меня, и я снова оказалась на его бедрах.

Он впивался в мои губы, пробуя себя на вкус. От этой мысли я вновь застонала. Поцелуи были грубые, как его толчки и Бес уже практически кусал мои губы, словно съесть желает, распробовать. Он возбужденный, голодный и весь мой. Мужчина проталкивает руку между нашими телами, касается между ног, где уже давно влажно и жарко. Раскатывает мою смазку по клитору, вниз ведёт. Касается самого входа, а я не могу его остановить. Только не сейчас, не в эту секунду. Он входит меня двумя пальцами, растягивая. И я стону, долго, протяжно.

— Дэймос, — словно молитву, повторяю его имя, ставшее вдруг таким родным.

И немедля больше ни секунды, один резким движением он входит в меня на всю длину, заставляя потеряться в ощущениях. Тело бьёт дрожь, выкручивает, а я не могу остановиться, мне всё мало, хочу больше, и как дикая скачу на его бедрах.

***

— Вы оба омерзительно довольные, — высказался Сокол за завтраком, глядя на нас с Бесом.

А я ничего ответить не могу, лишь краснею и кружку кофе горячего сильнее в руках сжимаю. И на мгновение ощущение опасности уходит. Оказывается, лучшее лекарство от тревог и стресса — хороший секс.

— Алиша, ты для нас часть семьи, —вернул меня в реальность Гвоздь.

— И мы будем за тебя биться, — вторил ему Кирпич.

— Никто не получит нашу лисичку.

Охотники были настроены решительно и спорить с ними сейчас, могло показаться глупостью, но я всё же попыталась.

— Ребята, — от их речей я засмущалась ещё сильнее, — Я вас всех люблю. И вы стали дороги мне. Я не могу вас об этом просить.

— Тебе и не надо, — сказал Док, кладя руку на мое плечо, — Это наше решения.

Раны Дока и Бурого только пару часов назад, как успели зажить. И то, на поверхности. Отголоски же задетых и поврежденных органов изнутри еще отдавались тупой болью, но упрямо об этом охотники не упоминали.

От нахлынувших эмоций, слезы начали проступать. Не хотелось распускать снова нюни перед моими охотниками и собрав тарелки со стола, решаю помыть посуду, слушая одним ухом, их мысли о том, как справиться с Виктором. Снова погрузившись в себя, не замечаю, как одну тарелку намыливаю уже минут пять.

«Алиша…»

И снова этот голос в моей голове. В страхе замираю и не могу пошевелиться. Да нет, показалось. Пожалуйста, пусть это будет галлюцинацией.

«Алиша…»

Глаза расширяются, сердце гулко бьётся в груди.

«Алиша… у тебя осталось 5 часов. Или ты сама придешь к нам или все твои охотники умрут»

Руки немеют, и тарелка выскальзывает из моих рук, звонко разбиваясь. В голове шумит кровь, тело бьёт ознобом. Бес тут же рядом оказывается, приобнимая.

— Все нормально? — спрашивает он обеспокоенно.

— Да… — пытаюсь в голосе панику скрыть и улыбку выдавить. — Просто с моющим средством переборщила.

А в голове проносится - пять часов… Именно столько у меня есть, чтобы придумать, как сбежать отсюда. Но как Валентин пробрался в мою голову? Хотя какая разница, он же колдун, наверняка это не единственные фокусы, на которые он способен. И как близко ко мне надо находиться, чтобы я смогла слышать его голос у себя в голове?

Стараюсь сохранить хладнокровный вид и не показываю, что внутри меня всё закипает, от страха трясет, нервно пальцы покусываю, старюсь план придумать. Присоединяюсь обратно к охотникам, но не слышу о чём они говорят, лишь изредка улавливаю какие-то фразы, которые не могу даже сложить в единую мысль.

Я уже не здесь, не в бункере, не с моими охотниками. Я снова на той поляне, сгораю одиноко заживо. И чувствую себя ни живой, ни мёртвой, представляя победную улыбку Юлиана, когда он торжественно преподнесёт меня Жениху.

Но об этом я подумаю позже, возможно, даже пожелаю себя. Сейчас все мысли занимал план, как сбежать от охотников. Как обеспечить им безопасность. И через два часа он появляется. Лечу в свою комнату, где хранилась книга ведьмы - подарок Дока. Скольжу взглядом по страницам и нахожу нужные мне строчки. А сама плачу.

Два часа осталось у меня.

Все снова собрались в гостиной, устраивают мозговой штурм, а я верчусь на кухне, корпя над кастрюлей закипающей воды. Бросаю туда полынь, мяту, мох, другие травы в нужных пропорциях, следуя четко указаниям в книге. Дрожащей рукой помешиваю, жду, когда снова закипит, чтобы добавить еще несколько ингредиентов. Скорее всего гадость на вкус, но главное, чтобы подействовало. Вода кипит, добавляю несколько своих слезинок-ещё одно составляющее зелья, этого у меня сейчас хоть отбавляй. Смахнув ненужные слезы с щеки, разливаю готовое питье по бокалам, ставлю на поднос и с натянутой фальшивой улыбкой иду к мальчикам.

— Я тут чай сварила, нам всем немного успокоиться нужно, — ставлю поднос на стол и все мигом кружки расхватывают.

— Мм, интересный вкус, лисичка, а что ты туда добавила?

— Ой, много чего, — отмахиваюсь я, садясь к ним за стол, и смотрю с замиранием сердца, как все остальные делают глоток. Один, второй, вот и все бокалы пусты. Теперь остается самое сложное, ждать.

Вспоминаю первый день, когда открыла глаза в незнакомом месте, что так быстро стал мне роднее дома. Эти кирпичные стены, что были повсюду и по началу дико бесили своим красным цветом, но вскоре без которых я уже не представляла завтрашний день, выходя из своей комнаты и идя на запах свежесваренного кем-то для меня кофе.

Вспоминаю, как мы с охотниками с любопытством и недоверием озирались друг на друга. Но что-то необъяснимое подсказало им довериться ведьме с амнезией и импульсивным характером. А потом истории охотников … Одна, вторая, третья. Я узнала их всех. Заглянула в их голову и приголубила частичку души, что они мне открыли. Потому что они позволили это.