Я повернула голову в сторону, откидываясь на его плечо.

— Трахни меня… Пожалуйста, — шептала я в его губы, пытаясь сильнее насадиться на его палец.

Бес обернул руку вокруг моей талии, прижимая к себе сильнее, второй рукой снял со стены ручку от душа, и направил струю воды прямо на мой клитор. Приятный спазм сковывал всё тело. И трудно было понять, мокрая я между ног от льющиеся воды или от собственной смазки. Постанывая, я терлась попкой об его член, желая получить большее. И закричала, когда он двумя пальцами проник в меня, трахая быстро и глубоко.

Наслаждение стало таким сильным, что я не способна была думать и уже еле могла устоять на ногах, но заведя руку за голову, схватилась за шею Беса, выгнувшись в его руках. Он повернул пальцы внутри меня, и я снова закричала. Бес потер заветную точку, заставляя тело сильно дернуться от оргазма.

Он не останавливался, пока я не начала молить прекратить, потому что не могла больше терпеть. Бес медленно вынул пальцы, разворачивая к себе лицом и впиваясь зубами в мой изгиб шеи, вызывая новые ощущения: наслаждение с нотками боли. Его губы посасывали, а язык зализывал место укуса. Я всё еще постанывала от оргазма, и этот мужчина не давал мне прийти в себя после него.

Я чувствовала, как его член пульсирует у меня между ног и мои женские органы снова откликнулись на его зов. Его ладонь схватила мою задницу, крепко сжимая. Я обхватила его руками за шею, когда гладкая головка начала медленно проникать в меня, становясь со мной единым целым, вырывая протяжный стон у обоих. Только когда наши бедра соприкоснулись, он остановился. Его губы коснулись моей щеки, и нежными поцелуями он покрыл одну сторону моего лица.

Бес отстранился, прежде чем глубоко вонзиться в меня, сильно, уверенно, впечатывая мой голый зад в почти прозрачную дверь душевой. От плитки громко отскакивали наши стоны и мои становились громче, когда его пах попал в то самое сладкое местечко, доводя меня до безумия, до второго оргазма. Кожа покрылась мурашками, кровь быстро мчалась по венам. Дрожа всем телом, я почувствовала, услышала звук, доносящийся из глубины его горла, когда Бес достиг своей кульминации. Он прильнул ко мне губами и кончил.

Звенящая пустота в голове, тело, наполнившиеся сладкой истомой и глаза напротив, смотрящие на тебя с обожанием. Всё это осталось после нашего секса. Раскрасневшиеся и довольные мы вышли из душа, пощипывая друг друга, играя как маленькие дети.

Только наше хорошее настроение вмиг улетучилось, когда мы вошли в гостиную. Все парни были с мрачными лицами. На стуле, в разодранной одежде сидел Бурый, тяжело дыша, уставившись в пол.

К нему, на всех парах нёсся Док, неся в руках флаконы с разноцветной жидкостью.

— У нас проблемы, — сказал Бурый, смотря на нас с Бесом, — После встречи со своим знакомым вампиром, я направился обратно в бункер и недалеко от сюда меня окружили четыре оборотня. Я сразу пошел в наступление, только вот целью их было не убить меня.

Бурый начал расстёгивать уцелевшие пуговицы на рубашке и сняв её полностью, я замерла в ужасе, хватаясь, не глядя за Беса, чтобы устоять на ногах.

На широкой груди охотника, чистой от татуировок, но грязной от когтей и свежих кровоподтеках, были выцарапаны три хорошо читаемых слова.

Три слова от которых у меня задрожали коленки, и я рухнула бы на пол, если бы Бес не держал меня за плечи. Три слова от которых я снова вспомнила тот ужас, что мне удосужилось пережить в ночь своего обращения на поляне. Три слова от которых я успела попрощаться с жизнью.

«Верните мою ведьму».

Я попросила Беса оставить меня одну. Нужно было побыть со своими мыслями наедине. И вот, лежа на своей кровати в кромешной тьме в позе эмбриона, понимаю, что это было плохой идеей и меня захлестывает паника, от не знания, что делать дальше.

Я - недоведьма, по сути обычная девчонка, на которую слишком много всего свалилось за последнее время. До боли в груди хотелось отомстить Юлиану за смерть близких, но не понимала, как его найти, или может боялась это сделать. Оттягивала этот момент. Но сегодня, увидев послание на груди Бурого, я поняла, что колдун нашел меня сам. Это точно он, сомнений нет. Чувствую себя маленькой девочкой, загнанной в угол в какой-нибудь подворотне, где благодаря одну единственному светившему фонарю, можно увидеть тень дикого зверя, которая непоколебимо приближается. Виктор снова причиняет вред моим людям, пусть и не своими руками.

Мне стоило восстать против него, начать что-то делать, но я не могу, я боюсь. Боюсь. Боюсь.

Лёгкие сжались и кислород стал казаться недосягаемой блажью. Мне начинает не хватать воздуха от мысли, а что если я не справлюсь, а что если из-за меня погибнут мои охотники? Мне плохо, душно, в груди давит, я начинаю часто дышать, хвататься за простыни и прокусывать их, пока ткань не начинает разрываться.

Кровать рядом со мной прогибается и любимые теплые руки обвиваются вокруг талии. Бес. Его объятия вскоре успокаивают меня. Не проронив и слова, мы лежим в обнимку. Хоть и приступ панической атаки отступил, но я ощущаю то напряжение, которое не покинет этот бункер в скором времени.

Что-то нехорошее грядет. И это послание было только началом.

В эту ночь никому не спалось. Все, кроме пострадавшего охотника отправились патрулировать территорию. Они надеялись, что им подвернутся те же оборотни, что напали на Бурого. В планах было схватить одного и методом кулаков и ножей вытрясти из него полезную информацию. Конечно же меня слушать никто не стал, что безопаснее будет остаться в бункере. И вот, уже битый час я хожу по опустевшему убежищу, пока со стороны кухни-гостиной не послышался шум.

Бурый обернулся сразу, как только я вошла, стоя около кухонного гарнитура с кастрюлей в руках. А на полу лежал как раз источник шума – упавшая крышка.

— Разбудил? — спросил он с бесстрастным лицом.

— Нет, не могу заснуть. Волнуюсь за мальчиков.

Я села на кресло, что было самым ближним к кухне. И спустя продолжительное молчание, пожалела, что осталась. Я никогда раньше не оставалась с Бурым наедине и разговоров по душам у нас с ним не было. От нависшего над нами дискомфорта, я уже потянулась к пульту, чтобы включить телевизор, как охотник внезапно пробормотал:

— Супом не делюсь. Мне самому мало, — и снова послышались звуки чавканья и скрежета ложкой по металлу.

Его брошенная фраза, была такой простой и до ужаса показалась мне милой, что захотелось улыбнуться.

— Ничего. Приготовлю завтра ещё.

Пока охотник доедал труды моего творения, я рассматривала его татуировки на руках и части спины, что открывала майка. Внимание привлекло левое плечо, где чёрно-белыми чернилами было изображено часть циферблата с римскими цифрами, где в конце красовался большой цветок розы. Пока я пыталась увидеть что-то еще, Бурый с грохотом кинул посуду в раковину. Если бы я знала его первый день, то подумала бы, что он так показывает свой нервоз. Но на самом деле он был просто большим и неповоротливым мишкой, и возможно, душа у него была такая же плюшевая.

Бурый выругавшись про себя, разорвал майку и стал смывать остатки мази с груди, что нанес ему Док.

— Зачем ты…

— Жжёт, — ответил он, перебивая меня. — Черт. Из-за того, что надрезы были сделали когтями оборотня, заживать будет медленнее, но они начинают снова кровоточить. — Охотник развернулся ко мне лицом, демонстрируя надпись, от которой у меня снова прошелся мороз по коже.

— Хочешь я посмотрю в лаборатории Дока, чем еще можно намазать? — прочистив горло спросила я, отводя взгляд в сторону, не желая смотреть на омерзительные буквы.

— Нет. Это уже четвертая мазь из его арсенала. Под когтями оборотня содержится какое-то вещество, благодаря которому раны так тяжело заживают, — Бурый устало выдохнул, промокнул мокрой салфеткой снова проступившую кровь с груди. — А это что? — он указал подбородком в сторону столешницы, где подсыхали мои водоросли.