– Налево или направо? – с трудом сдерживая нетерпение, спросил Пирмин, так как напрямик к месту, откуда доносились голоса, подойти было невозможно. Тропинка вела вдоль зеленой стены, поэтому оставалось только два пути, если не через камыши.

Фендель не стал долго раздумывать – лишь молча указал посохом направо. Они поднялись на холм, наверное, до половины – оценить расстояние здесь было непросто, – как вдруг остановились перед новым препятствием. На этот раз тропу перегородило упавшее дерево, или, точнее, ветвистый ивовый куст, чей короткий ствол и корни уходили в воду слева от тропы. Ветви редкой кроны, которая вряд ли когда-то была пышной, переплелись в тугую метлу. Из деревянного скелета торчали голые ветки, не очень гибкие, но и не настолько сухие, чтобы легко их отломить. Оставался только один выход – перелезать, и Пирмин мысленно застонал.

Сначала Фендель, будто гигантскую иглу в грубую ткань, протолкнул сквозь ветки свой деревянный посох, стараясь, чтобы тот приземлился на другой стороне на тропинку, а не в черную воду. Судя по долетевшему до слуха звуку, посох успешно приземлился на сухую тропинку. Тогда Фендель взял посох Пирмина и отдал ему взамен свой факел.

– Сейчас просуну его на ту сторону и полезу сам, – пояснил он. – Ты передашь мне факелы – и за мной.

Но прежде чем протолкнуть палку сквозь перепутанные ветви, отшельник пристально взглянул на спутника. Жесткое выражение его лица, казалось, смягчилось в мерцающем свете.

– Мы их еще не потеряли. Они не ушли далеко, – сказал он.

Пирмин нашел эти слова малоутешительными: они лишь намекали на успешный исход дела. Фендель, похоже, подозревал, что Блоди может заблудиться в Черных камышах и попасть туда, откуда его уже не вернуть. Быть может, именно это отшельник имел в виду? Ведь за Черными камышами лежал Сумрачный лес, и Пирмину все труднее было отгонять тревожные мысли.

Тем временем Фендель продрался сквозь заросли и оказался на другой стороне. Пару раз он застревал, и на его латаной куртке появилась еще одна прореха – на этот раз пониже левого плеча. Потом ветка, которую он оттянул, чтобы пролезть мимо, сломалась и больно ударила его по правой щеке, где тут же заалела ссадина. Не обращая внимания на все эти неприятности, Фендель протянул руку сквозь переплетение веток и подался к Кремплингу, который попытался передать ему первый факел.

Пирмин легче справился бы с этой задачей, будь он выше ростом. Ему пришлось встать на одну из нижних веток, чтобы дотянуться как можно дальше, только тогда Фендель смог забрать у него факел. Пирмин наклонился за вторым факелом, воткнутым в размокшую землю у края тропинки. Однако едва он выпрямился, как отчетливо ощутил: что-то изменилось. Колени стало покалывать, а волосы на затылке поднялись дыбом. Кремплинг уставился прямо перед собой – на стену камышей, окутанную густым туманом.

Там, за туманом, кто-то притаился. Кто-то опасный.

Пирмин не знал, откуда взялась такая уверенность, но почувствовал присутствие этого существа еще до того, как камыши зашевелились.

– Фендель, – испуганно прошептал он, – там что-то есть. Вон там, в камышах. Разве ты не чувствуешь, как?..

Договорить он не успел, потому что сквозь стебли послышался отчетливый треск, а сразу после этого – всплеск на мелководье. Сомнений не осталось, там кто-то был. Вероятно, кто-то большой, и громкий всплеск прозвучал пугающе близко. У Кремплинга перехватило дыхание. Он не решался оглянуться на Фенделя, продолжая завороженно смотреть туда, откуда доносились звуки.

Вот послышалось рычание, глубокое, угрожающее. Жуткие звуки переросли в заунывный гул и снова смолкли. Пирмин не смог сдержать возгласа ужаса, при этом отчаянно размахивая факелом.

– Давай ко мне, скорее! – крикнул позади Фендель. – Я помогу тебе! Одному нельзя!

Кремплинг повернулся и, не выпуская из рук факела, полез напрямик в гущу ивовых ветвей. Паника дышала ему в затылок, а возможно, и что-то гораздо худшее, не давая двигаться вперед. Упрямая ветка уперлась ему в живот, словно барьер, а правая нога где-то застряла, и он никак не мог оттолкнуться. Пирмин покачивался в зарослях, будто неуклюжий сборщик ягод, когда рычание раздалось снова – на этот раз прямо у него за спиной. Квендель повернул голову, и ему показалось, что сердце вот-вот остановится.

Посреди тропы высилась темная фигура, выступая из тумана, как скала из морской пучины. Это было странное существо, тощее, но излучающее силу. Его туловище держалось на четырех длинных жилистых ногах. Между высокими плечами угрожающе вздыбилась шерсть изогнутой шеи, заканчивающейся большой остроконечной головой. Судя по очертаниям, это была огромная собака.

– Клянусь Эстигеном Трутовиком! Это, это… – услышал Пирмин за спиной бормотание Фенделя. – Волк! – наконец простонал отшельник, и это ужасающее слово вывело Пирмина из ступора.

Однако, вместо того чтобы забраться на иву и хоть как-то отгородиться от зверя, он выбрался из ветвей и сделал три или четыре отчаянных шага назад. Как оказалось, навстречу опасности. При этом он очертил факелом круг над головой, и снопы искр полетели в туман, как рой светлячков. Свет замерцал на морде чудища, похожей на маску, и Пирмин заглянул в его узкие холодные глаза. Словно в полусне, он услышал рычание волка, обнажившего страшные зубы – влажно блеснули чудовищные клыки.

Кремплинг с криком помчался навстречу зверю, выставив перед собой наподобие копья горящий факел, как охотник из древних времен. Туманный волк не двигался. Он спокойно смотрел на приближающегося квенделя, не выдавая ни своих мыслей, ни намерений.

Когда Пирмин подбежал почти вплотную, готовый во что бы то ни стало вонзить огненное оружие посередине этой застывшей маски, зверь вдруг беззвучно и презрительно встряхнулся, словно стряхивая с шерсти надоедливое насекомое. И в то же мгновение его очертания растаяли, сверкнув напоследок серебристыми полосами. Пирмину показалось, будто зверь насмешливо оскалился, послав ему последний привет. Затем призрачное существо слилось с туманом и исчезло. Перед Кремплингом осталась лишь пустота.

Задыхаясь, он остановился. Сердце билось в горле, а он смотрел на то место, где всего несколько секунд назад его ждала гибель. Похоже, он столкнулся с существом не из плоти и крови. Пирмин тщательно обшарил встревоженным взглядом окрестности, не скрытые туманом.

Ничего и никого. Волка как не бывало.

Однако квендель помнил страшное рычание. Оно вовсе не казалось призрачным, как и злобные искры в глазах, и готовые вонзиться в плоть клыки. Пирмин вытер пот со лба. Возможно, Черные камыши насылали мираж, пытаясь удержать непрошеных гостей от дальнейших поисков. В таком случае крики и лай, которые они недавно слышали, могли им всего лишь померещиться. Мысль о том, что все поиски бесполезны, нахлынула на него черной волной, но все же он решил не сдаваться.

Пирмин вернулся к Фенделю, который, едва увидев волка, полез обратно сквозь ивовый куст. Вид у отшельника был расстроенный, когда он осторожно взял факел из рук Кремплинга, но в его глазах сверкало восхищение. Они посмотрели друг на друга, и на этот раз первым молчание нарушил Фендель.

– Клянусь всеми масками Риттерлингов! Вы очень мужественный квендель, господин Кремплинг, – заявил он.

Услышать такое было лестно, хоть Пирмина и трясло от усталости.

– В Черных камышах водится волк, – тихонько пробормотал он себе под нос. – Или это призрак проклятого края? Когда в последний раз кто-нибудь слышал о волках в Холмогорье? Фендель, это был действительно волк или болотный мираж?

– И то и другое, скорее всего, – последовал странный ответ.

Пирмин в изумлении уставился на спутника. Он вдруг заметил, что, несмотря на пережитый ужас, Фендель, похоже, был намного меньше удивлен встрече с огромным призрачным волком. Кажется, отшельник догадывался, с кем или чем они только что столкнулись, вот только делиться догадками не собирался.

Кремплингу вовсе не нравилось оставаться в неведении, да еще и в таком затруднительном положении. Наверное, ему следовало взять дело в свои руки: он умел читать следы на тропе не хуже Фенделя, да и идти все равно оставалось только вперед. Но потом его посетила новая ужасная мысль, не поделиться которой он не мог.