Ее семья издавна придавала приметам куда меньше значения, чем прочие квендели. Самтфус-Кремплинги все как один считались бесстрашными и отважными с тех самых пор, как возвели Старую стену.

– Скажите мне, – громко и решительно продолжила Гортензия, – что такого особенного в ночном вскрике совы? Не страшнее кукушки в летний день. Хватит тратить время на старые сказки, может, у Бульриха дела совсем плохи! Мы выступаем немедленно!

С этими словами она схватила Хульду за руку и быстрым шагом пересекла гостиную, увлекая за собой подругу.

– Немедленно! – повторила она повелительно, и это прозвучало почти как боевой клич. – Не имеет значения, кто там что кричит и чем угрожает.

Биттерлинг посмотрел на нее, не скрывая восхищения.

– Нам нужны другие лампы, получше, чем эти садовые фонари, – сказал он, размахивая фонарем, который взял с подоконника.

Гортензия остановилась у двери, не выпуская руки покорно идущей за ней Хульды.

– Разумеется, и в моем садовом сарае найдутся походные фонари, факелы и все остальное, что может понадобиться, – с достоинством ответила она Биттерлингу.

– Конечно, простите меня, – пробормотал Звентибольд, немного смутившись, а потом бросился закрывать окно и гасить свет.

Карлман помог Звентибольду потушить все свечи и лампы, кроме той, что висела над столом. Если, пока его будут искать, судьба позволит пропавшему хозяину дома благополучно вернуться, то его встретит приветливое сияние. Затем квендели молча вышли из дома, и Биттерлинг запер садовую калитку.

Гортензия решительно встала между каменной «прачкой» и дрожащей подругой. Она неодобрительно фыркнула, когда та попыталась недоверчиво повернуть голову, и Хульда перевела взгляд на тропинку впереди. Но при мысли о том, что жуткий камень находится так близко, волосы на затылке Хульды зашевелились, а журчание ручейка показалось зловещим шепотом. Она была благодарна Гортензии за то, что та продолжала неумолимо тащить ее за собой, не обращая внимания на заплетающиеся ноги. Вот уже и заросли бузины остались позади.

– С чего начнем? – спросила Бедда, возбужденно размахивая фонарем, свечу в котором она оставила незажженной.

– Сперва возьмем в сарае у Гортензии несколько надежных фонарей и тогда отправимся в путь, – ответил Карлман матери, как будто она спрашивала его одного.

Он надеялся, что его голос имеет теперь такой же вес, как и голоса остальных, потому что он первым догадался, где, возможно, скрывается его дядя. Бедда хотела что-то сказать в ответ, но Звентибольд, стремившийся не отставать от стремительно шагавшей Гортензии, ее опередил:

– Кто из нас будет сторожить в Зеленом Логе?