- К чему ты клонишь?

- Кто-то из вас в курсе, чем конкретно отличается аспект от цвета? Можно ли обратить одно в другое… - спросил ворон.

- …и использовать бирюзу для снятия симптомов одержимости пустотой? – продолжил я его мысль, догадавшись о ее сути. - Хороший вопрос, ворон. Я узнаю у Моры. Обещал с ней связаться, когда выйдем из этого грешного домена.

- Добро, Лин, - кивнул Сай. – Только вот боюсь, все может быть не так просто.

- Что ты имеешь ввиду? Думаешь, Харо нас попытается обмануть? Он дал клятву именем Мортис.

- Я пока ничего об этом не думаю. Но назови мне другую причину, как этот хрен мог узнать о том, что мы идем в Серпентарий? Думаешь, здесь через день путники, чтобы сидеть по соседству со жмурами в их ожидании?

- Что ж, теперь меня не так сильно мучает совесть за освобождение Сферы.

- С самого начала не должна была, - пожал плечами друг. – Если бы я оказался на месте одной из статуй, был бы рад смерти. Да что я говорю, ты ведь сам все прочувствовал.

- Ххкххкхкк.

Мы вчетвером обернулись к тому, что прежде было нескладным кусочком бирюзового кристалла с серой породой камня.

Осколков стало еще больше. Камень заметно преобразился, впитав ослабленный умиротворением васильковый цвет. В итоге вышел новый кристаллид, но выглядящий совершенно иначе. Даже пустой и слегка глупый взгляд сменился горящими глазами любопытства.

Теперь фигура камня напоминала девочку лет тринадцати. На большее просто не хватило того, что осталось от камня после падения и преображения. В глазах каменной девы горело сразу два цвета – темная бирюза и синие васильки плясали в веселом танце по зрачкам живого осколка, но смешиваться друг с другом они не желали, а просто гонялись друг за дружкой. То же само можно сказать о подсвеченных кристалилческих волосах статуи.

Возможно, на часть из моих вопросов ответит великий отец?

Васильково-бирюзовый осколок, уровень 18.

Сила – 17

Ловкость – 7

Выносливость – 6

Интеллект – 5

Воля – 2

Мудрость – 6

Особые свойства:

Кристаллическая эволюция.

Существо пребывает на первой стадии своего развития. После перерождения его свойства могут быть изменены.

Каменная плоть

Это существо состоит из камня.

Хм, уровень остался прежним, как и воля с мудростью. А вот сила снизилась, хоть и оставалась все еще чудовищно огромной. Но вместе с тем повысилась ловкость. Семь единиц это вполне уверенное владение телом. Может, самую малость неуклюжее, не более того. Подросла выносливость. И самое главное – интеллект. С пятеркой она, возможно, самый умный камень из всех.

Хотя нет, пятерку имела Ларимар. Но ее уровни уже перевалили за сотню!

- Похоже, я нашел способ реанимировать камни. Нужно просто добавить больше цвета.

- А ты как, Лиин? Как рука? – проявила заботу архонка.

- Все в порядке. Немножко онемела, но думаю, скоро пройдет.

На всякий случай я взял одну из трофейных лечилок крыс и вылил на руку. Царапина, конечно, но нечего давать хаосу даже малейший повод. Печати Рин – лишь временная мера.

- Ладно, но.. ты говори, если что. Ты ведь не знаешь, что за сила скрыта в этом цвете, верно?

- Если не ошибаюсь, это трофей от незу? От них можно ожидать чего угодно.

Я кивнул:

- Знаю. А теперь давайте-ка соберем все куски наших союзников и вернемся на мост. Попытаемся еще кого-нибудь собрать.

* * *

По итогу вышло семь живых скульптур. Ларимар не пострадала. Бирюза лишилась руки, но справилась сама со своей проблемой, прирастив ее обратно. Значит, это все же возможно – уже хорошо. Еще одна в бою осталась почти без повреждений и две потеряли части тел в схватке с медведем-полукровкой. Обоих удалось излечить при помощи наложения бирюзы в месте разлома и склеить все воедино, как было. Плюс спасенная бывший шар, первая двухцветка.

Последнюю, седьмую, я занес в этот список, потому что искренне верил, что смогу повторить чудо с двумя цветами и воскрешением каменного создания. Сейчас сияние Цвета в разломах по его коже померкло, а имя над головой пропало, сколько не спрашивай о нем великого отца.

Рядом присела излишне любопытная двуцветная, наверное, предчувствуя появление на свет такой же двуцветной сестренки.

Я порезал руку и в точности повторил свои действия. Разве что теперь Сайрис и Рин крепко держали не желавшие быть вместе осколки разбитого кристалла и камня. Я призвал силу цвета вновь, а затем прижал волшебную палочку и пропустил в тело статуи заряд.

Перед глазами блеснул васильковый свет, словно разбрызганная щедрой кистью краска. Свет. Голова вдруг резко закружилась, а перед глазами проплыло сообщение от великого отца. Нет, много сообщений одно за другим. Боги, что я сделал не так? Все ведь было в точности как в прошлый раз. Но почему тогда.. я даже не знаю, что со мной.

Я попытался проморгаться, сконцентрировать внимание на буквах перед лицом, но дыхание перехватило, а на прорезанной рейлин руке открылся глаз. Глаз хаоса, хотя рука была здоровой, последней нормальной на моем теле.

- Пе.. чать.. – едва сумел выговорить я, глядя на архонку.

- Я уже, Лиин, - на лица архонки был страх и непонимание. – Это не хаос. Оно вообще не реагирует на способность!

- Есть способ, - едва сумел я расслышать слова друга.

Я почувствовал, что из носа течет кровь. Или нет – это был цвет. Васильковый с бирюзой, что как и в глазах двуцветного осколка не желал смешиваться.

В руках у друга снова появился трофейный короткий меч.

- Да.. нихрена..! – попытался выговорить я максимально емкую фразу теми словами, которые ворон бы понял быстрее всего.

Я выронил рейлин и попытался сжать и разжать руку. Она прекрасно слушалась, но я не чувствовал ее, словно она принадлежала вовсе не мне. Единственное, что мне пришло в голову, это достать фиал здоровья и вылить его на руку, добавив к нему немного магии родного цвета. Если виноват не хаос, то сила этого оружия. Логично предположить, что у него может быть и побочное действие. Или сама суть цвета так действует на меня.

Темная бирюза.

- Ааарр!! – закричал я, всполошив летавших вокруг нас падальщиков, что никак не могли дождаться, пока мы уйдем, чтобы приступить к пиршеству.

Пока нас не было, некоторые из них уже принялись растаскивать части тел.

Я часто задышал, словно организм пытался так сбить неожиданно нахлынувшую боль. Затем вспомнились слова давней сиинской молитвы. Да убережет меня бирюза и не коснется тень ворона. Ворон здесь означал не только сорами, сколько вестника самой Мортис. Почему в молитве моих сородичей заключен цвет и чем он отличается от аспекта?

Новых слов Рин я уже разобрать не смог. Она открывала рот, но звуки не складывались в осмысленную речь. Будто девушка называет случайные бессмысленные слова, которые просто не способны стать предложением.

- Боги…

* * *

Бескрайнее море высокой травы вокруг Геотермы. Ледяные стены, что возвышаются над головой, словно божественные монолиты. Покрытый водным паром гейзер кипящей воды, что взметается ввысь, взлетает, разбрасывая повсюду брызги. Миллионы капель, сменивших кипящий гнев на теплую милость.

Воющий ветер, что порой забирается внутрь ледяного кратера, треплет бирюзовое море и направляет потоки теплого дождя по своему усмотрению, создавая теплый дождь, поливающий травы у наших ног и на наших крышах.

По легендам, у тари не было в днях недели выходных. Но каждый выходной случался, когда начинался дождь. Я не знаю, откуда пошла эта традиция. Ни у одной иной расы зверян не было подобной, кроме них. И еще у сиин. Только для нас это был не настоящий дождь, а великий гейзер и направляющий его ветер.

Хотя, чего скрывать. Для моего народа поводом для выходного дня могло служить почти что угодно.

Я плыл в мыслях об этом. Перетекал, словно из кадра одного сна или воспоминания в другой. Мелькали какие-то мелочи из раннего детства, совершенно ничего не значащие сейчас. А затем вдруг картины начали постепенно сменяться. С каждым новым кадром Геотерма в моей голове покрывалась пышным цветом васильков. Синеватый цвет прочно обосновывался на крышах домов и надолго укладывался в лепестки цветов церу. Застревал в камнях, забивался в воду, в травы, даже в ветер и пыль, поднимаясь выше и выше, чтобы в едином кулаке насыщенного василькового цвета обрушиться на крышу храма безбожников.