— Нет.

— Любопытно. — Он поднялся с постели, оглядев меня ещё пристальнее.

Его глаза такие спокойные и безмятежные, как воздух, ещё минуту оставались прежними. Но что-то хрустнуло, как по щелчку красные глаза загорелись подобно бездне.

— Что теперь ты решила скрыть? — Нетерпение застыло в соколином вырезе глаз.

— Ты обвиняешь меня в чём-то? — Боязнь во мне зашевелись, призывая идти в бой.

— Хорошо, спрошу только один раз. Виктория, ты от меня что-то скрываешь?

Глаза кричали «да», но язык утверждал строптивое «нет», и в такие моменты я слишком хорошо ощущала неприязнь к самой себе. Он сделал всё за меня и спросил напрямую, но я, к сожалению, ничего с собой сделать была неспособна.

— Хорошо, — протянул, наслаждаясь, а после нагнулся ближе, впиваясь, как шипованной лианой, своим языком в мой рот, намеренно искусывавший зубами мягкие губы.

Грубо забрал поцелуй.

Его руки как всегда сжимали мои плечи, оущащалось давление. Но Дьявол знал границы. Грубость его захватов и резких действий не переходила их, напротив распаляла во мне что-то тайное, что я признать была не в силах.

— Обед подадут в северную столовую. Самое время отобедать на террасе. — Он зарылся носом в мои волосы, проведя рукой по оголённой ключице.

— Я хочу отдохнуть, может пару часов поспать.

Взгляд ожесточился, но рука по-прежнему не разрывала контакт. Одарив меня своим внимательным взглядом, всё же отступил.

— Хорошо, будь по твоему. — Тяжёлые нотки недовольства промелькнули в голосе. Опасность. — Но на ужин будь добра явиться, сладкая, отказ не приму.

Сатана вышел из комнаты, оставляя меня один на один с собственными демонами. С каждой минутой я всё больше ощущала как медленно, но верно погружаюсь в воду.

Тот хрупкий мост из взаимоотношений, который нам удалось с ним выстроить, рушился на глазах и по моей вине. Где-то внутри я понимала, что стоит поделиться и найти общий выход.

Но поступить так не могла.

Сильнее укутавшись в одеяло, нырнула в царство Морфея. Только сон мог помочь мне почувствовать безмятежность, время здесь текло намного быстрее.

Но не тут то было.

— Дорогая, тебе стоит учесть, после завтра состоится суд.

Противный голос Эрагона раздался в голове. Даже во сне эти мужчины не давали мне покоя. Я могла бы стать мужененавистницей и очень скоро.

— Проваливай, костлявый. — Вспомнив худощавый образ ангела, кинула в стену подушкой, словно он мог именно там стоять.

Ответа не последовало. Я лишь взглянула на часы. Время неумолимо двигалось, показывая полседьмого. Но, кажется, большего мне не оставалось.

— Мирьям объявилась и очень ждёт работу с тобой, — голос мужа разрезал вечернюю тишину.

— Кто? — Нахмурила брови, пытаясь вспомнить имя, но в последнее время их было слишком много.

Сатана снисходительно кивнул, разрезая ножом свой стейк.

— Мать Нины. Насчёт галереи, спросила, можешь ли ты в удобное время зайти.

— Хорошо. Сделаю это завтра с утра пораньше.

Муж отодвинул от себя столовые приборы. Склонив немного голову вбок, так, чтобы наши макушки оказались на одном уровне.

— С утра у нас собрание, девочка.

Хотелось стукнуть себя по лбу. Со стороны я выглядела слишком жалко. К сожалению, я не могла так легко концентрировать себя на всём, как это удавалось моему отчиму, Серафиму Вильяму.

Так повелось ещё с детства. Если что-то происходило, в особенности масштабное и нехорошее, это оттеняло другие проблемы.

— Ещё раз сверюсь с расписанием. — Улыбунулась, отпивая вино из бокала.

Сейчас у меня была задачка не из простых. Нужно было попытаться убедить его в том, что всё нормально. Пусть будет убежден, что я зла, устала, немного нервирована всеми событиями или даже отчасти схожу с ума, но не замышляю что-то.

Если я намереваюсь вторгнуться в хранилище и забрать артефакт, его слежка и обильное внимание мне не помогут.

— В последние дни много чего случилось, — начала издалека, — мне нужен выход отрицательных эмоций. Я вдохновилась творчеством Пьеро Огюсто. Он пишет пейзажи, но их динамика заставляет меня прочувствовать сквозь полотно жизнь.

— Ты хочешь избавиться от ненужной энергии через картину? — Догадался.

— У нас же имеется отдаленное тихое место? Это необезательно должна быть мастерская.

Он задумчиво прокрутил свой бокал со спиртным в руке, не разрывая зрительный контакт.

— Ты могла бы воспользоваться оранжереей, туда всё равно больше никто не ходит.

— Почему? — вспомнила, насколько чудесным было это место.

Тихая светлая гавань посередине адского всплеска. Было странно, что оно непопулярно. Сколько раз там была, всегда гнетущая пустота. Даже работники улучали время, когда я отсутствовала, заходя, чтобы проверить состояние некоторых растений.

— Она твоя. — Это было неожиданно и хотелось возмутиться, но Сатана читал в моих глазах. — Нет, на этом месте был старый заброшенный ангар, её соорудили для тебя. Считай это небольшим подароком на свадьбу.

Не смогла сдержать вздоха. Я не хотела всего этого слышать.

Лучше бы он изменял мне или задевал колкими словами, унижал, делал больно, постоянно держа в обмане.

Но нет, Сатана всегда слушал, что я говорила, выбирал из двух зол меньшее в отношение меня. Относился как к достойной, поставив наравне с собой. Его усилия незрячему невозможно было не заметить, и это убивало быстрее шальной пули.

Рука потянулась к бокалу, но я резко одёрнула себя, вспомнив, чем закончился прошлый раз. Он заметил сей жест и усмехнулся, в ответ взяв в руки свой бокал с виски, щедро пригубив.

— Ты никогда не думал о том, что можешь выпить слишком много?

Он вопросительно вскинул свои густые брови. Вряд ли кто-то другой додумался спрашивать его о подобном.

— Это не так просто. Людской алкоголь как лимонад, чуть больше газов. — Его палец задержался на стекле. — Это помогает не думать.

— Не думать о чём? — заинтересованность отразилась в глазах.

О своём враге нужно было знать как можно больше, так говорили на Земле. Со мной немного по-другому, я приверженец теории, что и о ближнем друге не стоит забывать.

Но откровения, на которые был способен муж, лишь сильнее меня зарывали с головой. Лучше бы молчал и ничего не говорил.

— О том, что хочешь забыть. — Он приподнял пальцы рук вверх, словно мог остановить время. — О нет, сладкая, не спрашивай, ты ведь тоже хотела бы забыть.

— Думаю то, что я бы хотела забыть, не помогло бы мне, но вот родись я в обычной семье на Земле…

— Абсурд. Это бы не сделало твою жизнь легче, — намеренно перебил. — Родилась бы ты в обычной рабочей семье где-нибудь на юге Америки, мать заболела раком. Отец сходит с ума от горя, нищета, денег достать неоткуда, кредит ему дать не могут, из-за количества прогулов его уволили с работы. Пока ты учишься и берёшься за любую подработку в попытке удержаться на плаву, он идёт к ростовщикам. Мать умирает, ей не помогли лекарства, отец в запое, ты начинаешь медленно сходить с ума и подсаживаешься на травку, объявляются большие дяди, требуют свои деньги, денег нет. Конечно, это будет чудом, если их главарь предложит тебе стать его женой как я, но в реальности, не думаю, что ты захочешь продолжение истории.

— Что за сериал? Турецкий или индийский?

Муж раскатисто рассмеялся, снисходительно посмотрев на меня. Никто не отрицал, что в этой жизни он прожил намного больше. Но сказанное было не слишком уж реалистичным.

— Жёнушка, это хорошо, что ты не сталкивалась с дерьмом лично. Жизнь пострашнее сериалов, и это лишь один из вариантов. Тебе кажется, что та другая жизнь была бы лучше, но правда в том, что на твоей любимой Земле свободы нет. — Он протянул руку ко мне, едва касаясь пальцев. — Там законам правят деньги, а любая смерть не находит справедливого отмщения.

———===•⊰s⊱•===—•——

Утро неспокойными розовыми, почти красными проблесками опустилось на горизонт, позволяя рассмотреть себя во всей красе с открытого балкона.