Демоница яростна, упёрта, своенравна, взбалмошна, неопытна, отчаянна. Её горячая кровь не единственный показатель юношеского бунтарства для того, чтобы верно истолковать его слова и послушаться.

Адская воронка закружила демона, что напоследок кинул девушке предупреждающий взгляд, ясно дав понять, что сейчас она слишком уязвима для глупостей, за которые в первую очередь будет держать ответ перед ним, и исчез. Так просто, словно пару минут назад не прижимал демоницу к своей горячей плоти, словно не провоцировал всё это в ней, не пугал и не приказывал, просто находился в роли молчаливого наблюдателя.

Развернувшись, Вики решила предусмотрительно осмотреться. Повсюду витала его терпкая, мощная, с непривычки давящая на виски энергия. Создавалось впечатление, что демон где-то рядом, стоит за дверью, либо принимает душ. Но, к счастью, то были предрассудки, не имеющие ничего общего с действительностью.

Огромная кровать, идеально заправленная чёрным шёлковым покрывалом свидетельствовала об уходе своего хозяина. На прикроватной тумбочке лежала приоткрытая с загнутой ровно посередине страницей книга. Рядом находилась дверь в тон тёмных стен, что вела в гардеробную — десятки выглаженных рубашек, костюмы, галстуки, футболки, ремни.

Этого добра там было не мало, соседняя часть так же не пустовала. Он приобрёл всё её размеров, то, что превосходно бы село на миниатюрный рост, стройное тело и округлые симпатичные бедра. Или же это всё осталось от прошлых обывательниц, но демонице не хотелось об этом даже думать. Несмотря на всё, ей хотелось верить, что в силу своего возраста, он бы так не поступил с ней.

Ощутив плотный и тяжёлый шлейф присутствия мужчины, который начал откровенно раздражать, Вики покинула гардеробную, а затем и спальню. Не посетив ванную, вышла в гостиную, которую толком не успела разглядеть, ощутив панику, подкатившую к горлу.

Шикарный дубовый стол стоял позади всего, хаотичный порядок, немного бумаг и какие-то артефакты смотрели прямо на неё. Тумба со спиртными напитками, кожаный диван и кресло — всё это также дополнило контраст атмосфере.

В голову пришла мысль о том, что ей придётся сегодня ночевать в его постели, возможно даже спать на белье, что мужчина «щедро» ей оставил. От такой ветви размышлений захотелось убежать, и она это сделала, выйдя из комнаты. Стоящие возле дверей грозные демоны никак не отреагировали, не получив чёткого распоряжения Господина, только поклонились и не остановили будущую королеву.

Он ничего не говорил о покидании комнаты.

Пройдя по коридору прямо, Вики набрела на ажурную лестницу, такую же, как делали в земных театрах. Только заместо пёстрых золотых или парадно красных оттенков в ней преобладал лишь чёрный цвет, который входил в привычку и уже не угнетал, доставляя какое-то странное удовольствие.

Но это не мешало Вики ей любоваться, спустившись к окну. Взгляд жадно прошёлся по горизонту. Вечереющее небо, адская гора, с которой медленно, словно в бассейн, лилась кипящая лава. Статуэтки адских стражей устрашали это место, предавая тропе более интересную, не похожую на привычную атмосферу. Впервые за несколько дней мысли метнулись к матери, которую она не видела, казалось бы, вечность.

— Душа горит, и этой пытке нет конца, — демон сдавленно улыбнулся, не смотря на девушку, скорее на окружающие их просторы.

За неумолимые сотни лет эти виды отнюдь не надоели, скорее, как книга, с каждым разом находилось что-то новое, что вызывало другие убеждения и новые элементы обожания. Его глаза цвета вина увлекли Вики, в них хотелось скрыться, опьянеть и пропасть, не выбираясь. Она не понимала, но чувствовала странное тепло, окутавшее тело от постороннего присутствия, слишком забытое, чтобы помнить, но до боли родное.

****

Цитадель. Несколькими днями ранее.

Дом двух Серафимов сейчас был схож с какой-то вакханалией. Повсюду валялись бумаги, некоторая мебель была перевёрнута, слишком много ангелов, обыскивающих каждый угол. Ищейки вынюхивали каждую комнату в попытке найти хоть след энергии. И лишь женщина, сидевшая на террасе с кружкой кофе, выбивалась из всего этого беспорядка.

Сейчас Ребекка Уокер была рада тому, что догадалась уничтожить письмо дочери и оттянуть момент объявления её пропажи до последнего. Сначала она переживала о том, что на её голову свалится такая проблема, как бывший возлюбленный, который с ловкостью здесь сам бы разнёс всё во время вспышки ярости.

Знала, что дети для демонов не просто уязвимое место, а частичка их сердца, но рисковать не могла. Только не тогда, когда на глазах молодой пугливой Ребекки творились немыслимые зверства, а жестокость любимого мужчины не знала границ настолько, что капилляры в глазах отсутствовали. Но раз уж его всё ещё не было, значит, своим молчанием он решил показать гордость или же до сих пор не был в курсе. Но как бы там не было, поддаваться панике женщина не собиралась.

— Где Вики, Ребекка? — Серафим Эрагон собственной персоной вышел на балкон.

Он бы мог поверить, что она не знает, если бы невозмутимость женщины знала край. Но Ребекка была слишком спокойна, это заставляло Советника усомниться в ней. И всё же ради всех тех лет, что они работали вместе, старался смотреть разумно в поисках других предателей.

Он не верил в то, что Вики удалось самой всё это провернуть, а главное, каким-то чудным образом замести следы энергии, словно Вики Уокер не существовало. Много было нестыковок.

— Эрагон, о чём ты вообще? Откуда мне это известно, или ты думаешь, я её спрятала? — эмоции женщины были непонятны для ангела. Это был один нехитрый приём, которому научил её Винчесто, когда женщина училась в школе, заставляя теряться в сомнениях.

— Ты слишком спокойна для той, у кого пропал ребёнок! — уже с нажимом прошипел Советник, но она лишь небрежно отставила кружку.

— А чего ты хотел? Ты, может быть, рассчитывал, что она так легко это воспримет? — Ребекка иронично покачала головой, хмыкнув. Сейчас она была похоже на дьяволицу со светлыми крыльями. — Не переживаю потому, что понимаю, она где-то в безопасности. Да и не сомневаюсь в том, что тебе удастся её найти, ты же самый главный Советник.

— Не сомневайся, Бекки, — словно выплюнул сказанное Эрагон и покинул балкон, поняв, что большего от женщины не добьётся.

Одни сменяли других — ангелы, стража, слуги — Ребекка потеряла им счёт и даже не поддалась соблазну сосчитать всех. На балкон зашла служанка с подносом, на котором красовался чайник и две кружки, а вслед за ней Серафим Вильям, тот, что исправно являлся её мужем двадцать лет.

— Тебе надо отдохнуть, вся извелась, — заметив бледность, он протянул ей кружку с горячим напитком.

Забрав кружку с чаем, она мягко кивнула, стараясь не скривиться от неприятного цитрусового аромата, возвратив керамику обратно на прозрачный стол.

— Ты же знаешь моё отношение к этому чаю, — сколько раз она не говорила о своём отношении, он никогда не слышал.

— Подумал, что сейчас это именно то, что тебе нужно.

Вильям никогда не понимал её, не знал, что именно ей нужно и чего она хочет. Да, пытался, да, старался, как мог, но ничего из этого не выходило, она по-прежнему была для него закрытой книгой, как бы он не пытался.

Иногда в тишине вдали от «семьи» она проводила параллель с Винчесто, но предпочитала этого не делать, ибо от осознания легче не становилось. Наоборот, мысли о том, что всё могло быть иначе, ей не прельщали, указывая на годы, прожитые в одиночестве.

— Ты прав. Я просто устала, пойду отдохну, — с исчезновением Вики нитки, которые хоть немного связывали с мужчиной, и вовсе разорвались, даже симпатия куда-то подевалась, возможно от горького осознания, что дочь сейчас с любимым, когда она обязана находиться подле этого мужчины.

Знала, что любит, понимала, что хочет видеть его, но воспоминания о прошлом из памяти не стирались. Видя, как любимого охватывает тьма, лишая разума, она поклялась, во что бы то не стало, насколько бы не были сильными её чувства к нему, не рисковать ребенком и дать возможность Вики жить.