– Пррриехали!

Он спрыгнул с козел, открыл дверцу повозки с моей стороны и учтивым жестом пригласил на выход. Я, помня, что нужно подать Карине руку, выполнил всё в точности соответственно этикету. Затем расплатился с извозчиком, который, охотно приняв деньги, сказал напутственную речь:

– Знайте, уважаемый. Слабость может стать оружием против вас же самих. И самое досадное, когда это оружие оказывается в руках близких.

– Я вас понял… Простите, нам пора…

Извозчик, приподняв котелок над головой, галантно поклонился, и, не изменяя своей театральности, отправился завлекать новых клиентов. Мы с Кариной проводили его взглядами.

– Бывает же такое, – Карина ткнула меня в бок, взглядом провожая удалявшегося извозчика. – Может, он сумасшедший?

– Да нет, я думаю, он совершенно здоров… Просто несчастен…

От фонтана мы следовали по дорожке, сплошь кишащей весёлой толпой, что подхватила нас своим течением, словно оползень. Сотни радостных, преимущественно детских голосов перебивали другие сотни похожих. Все они слились в один большой звуковой поток, напоминавший грохот водопада. В шумихе слышались только обрывки фраз:

– …сель пойдём?

– Только недол…

– …кая огром…

– Вон посмот…

– …ату купишь?

Казалось, что такую неразбериху невозможно было бы разогнать и гранатой. Да что там граната, – торнадо был бы бессилен перед этим столпотворением. Я присмотрелся: мы приближались к высоким воротам, над которыми большими расписными буквами лучилась надпись «Диво Остров»…

Глава 7

«Диво Остров» – главный парк развлечений культурной столицы; место ежедневного скопления тысячи гостей; один из любимых петербуржцами центров времяпровождения; сюда стекаются все, кому уже наскучило бродить по галереям, музеям да выставкам. Об этом мне рассказывала Карина, когда мы с ней миновали ворота. Уж она-то знала, чем и как дышал город.

Парк встречал нас знакомым хрипевшим голосом из рупора, прикрученного к столбу: «Гости и жители Санкт-Петербурга! Диво Остров ждёт вас! Американские горки! Колесо обозрения! Катапульта! И многие другие аттракционы! Незабываемые впечатления! Для вас, вашей семьи и ваших друзей!..»

Народу была тьма. Дети рассекали на трёхколёсных велосипедах, подростки – на самокатах, молодёжь – на скейтбордах, взрослые же – по привычке на своих двух. Одни скорей бежали занимать очередь в кассу, другие – уже с билетами сломя голову неслись к аттракционам; кто-то делал семейное фото, кто-то ворковал на качелях; средь толпы протискивались какие-то размалёванные скоморохи на ходулях, всячески забавлявшие народ. Повсюду стоял приторный запах сахарной ваты, попкорна и газировки. Высоко в воздухе парили воздушные шары, кем-то ненароком выпущенные из рук.

Первый аттракцион, бросившийся мне в глаза, был огромных размеров маятник, что с великой силой тяжести размеренно раскачивался из стороны в сторону. От него доносились восторженные взвизги, писки, выкрики – настолько энергичные, что с их помощью можно было бы запустить ядерный реактор. По другую сторону стояли несколько детских каруселей.

Мы прошли на площадку, в центре которой выстроились две очереди из детей разных возрастов, коими руководила женщина в спортивном костюме. Очевидно, проводилась какая-то эстафета. Но меня больше интересовало колесо обозрения, величественно возвысившееся над площадкой. Я смотрел на него, высоко запрокинув голову и щурясь от солнца, чьи ослепительные лучи скользили по самой верхней точке аттракциона.

– Ну что, кружок для начала? – предложила Карина.

Не сводя взгляда с колеса, я ответил:

– В общем… можно…

Я приобрёл билеты, и мы проследовали в кабину. За пару минут мы очутились наверху. Впервые в жизни я был так высоко над землёй, отчего с непривычки мне покруживало голову.

Парк раскинул свой ландшафт, просматриваемый, словно на ладони. Прямо подо мной из-за деревьев выросли две массивные груды металлолома с проложенными по их поверхностям рельсами. Несомненно, это были американские горки. Детские карусели значительно уменьшились, превратившись в механические игрушки, а люди вовсе стали похожими на букашек, хаотично бегавших по плоскому, как серый лист, асфальту. Я поднял голову, и… Мимо меня пролетела ракета! Да, так и было – ракета! Прикреплённая тросами к гидравлическому подъёмнику она следовала по кругу параллельно земной поверхности, после чего подъёмник опускал ракету. Развернувшись, я увидел высоченные башни, напоминавшие опоры линий электропередач, между которыми вверх-вниз летала сферическая кабина.

– Интересно? – с доброй усмешкой спросила Карина.

– Ага! – одолевал меня детский восторг.

– А вон посмотри.

Я перевёл взгляд, куда указывала девушка: на горизонте в свете солнечных лучей золотился город. Тот самый город, коим я восхищался из окна троллейбуса, – теперь предстал в виде большущего макета, склеенного по кусочкам талантливейшим и очень кропотливым архитектором. Кучевые облака, словно огромные моллюски, неспешно ползли по крышам домов, подобным бетонным ульям. Проспект, уходивший в перспективу, сливался с шёлковой нитью горизонта, неся в пучину города сотни машин, следовавших друг за другом, точно муравьишки. Этот миниатюрный мир делал ритмичные вдохи и выдохи, обещая всем его обитателям наполнить день удивлениями.

– Красота… – прошептал я.

Колесо завершило круг, мы вышли. Ландшафт, словно фотография, запечатлелся в моей памяти, но ощущения остались там, на верху колеса. Мне хотелось срочно повторить.

– Давай ещё раз? – спросил я Карину.

Она закатила глаза:

– Ну ты прям как маленький.

– Чего?

– Ничего, пойдём!

– Куда?

– Со мной!

Карина взяла меня за руку и куда-то потащила, словно непослушного ребёнка. Я едва поспевал за ней. Мы пришли на кассу, Карина вытащила две сотни.

– Ну вот, а говорила, денег нет, – удивился я.

Она отмахнулась от меня и обратилась к кассиру:

– Два на «Великолукский».

– Куда? – не понял я.

– Комбинат, – очередная отмашка.

Карина забрала билеты и, взяв меня за руку, снова куда-то потащила.

– Какой ещё комбинат? – не унимался я.

– Мясо. Комбинат.

Решив, что девчонка бредит, я попробовал отшутиться:

– Слушай, а может, лучше на аттракционы, чем в комбинат?

Но она мчала, как заведённая, ничего не объясняя. Что за комбинат? Почему комбинат? Зачем комбинат? Спустя пару минут перебежек перед нами выросла конструкция американских горок, та, что я наблюдал из кабины колеса обозрения.

– Вот. Комбинат, – наконец остановившись, объяснила Карина.

– Это? – испуганно таращился я то на конструкцию, то на девицу. – Что-то не похоже на комбинат… Пойдём лучше по мороженке треснем…

Я начал медленно отступать, но Карина, крепко держа меня за руку, тут же притянула обратно.

– Ты испугался что ли?

– Не-не-не, – лепетал я, изо всех сил стараясь совладать с собой, – ничего я не испугался! С чего ты вообще взяла? Я ж просто это… Ну как его… О, смотри! Прикольно!

Я попытался отвлечь внимание девушки на проходившего мимо скомороха на ходулях, но, естественно, это предприятие оказалось провальным. Карина, не реагируя на мою младенческую уловку, тащила меня на посадку. Я всё ещё надеялся выиграть время:

– Слушай, а парк до которого часа работает? Может быть, мы не успеем?

Разумеется, очередная попытка была тщетной. Я глянул на аттракцион: на высоте, равной примерно восьми-десятиэтажному дому, по рельсам во весь опор неслась цепочка из кабинок, откуда вылетали взрывные вопли, готовые запустить десяток ядерных реакторов. Мои коленки подогнулись.

Я и не заметил, как мы оказались на посадочной площадке. Очередь таяла всё быстрее, поджилки тряслись всё больше, рука Карины сжимала мою всё крепче. И тогда наступил момент икс. Мост был сожжён, Рубикон перейдён, поезд тронулся – Карина протянула билеты оператору.