Очередной раз попытался дозвониться до Андрюхи: безуспешно. Со времени первого звонка прошёл, наверное, час. Нужно было обдумать, что делать дальше. Гостиниц на пути я не заметил, видимо, от банальной невнимательности. Ещё можно было, к примеру, в киоске купить газету и поискать объявления об аренде какой-нибудь комнатушки. Но внезапно мной овладела апатия, и угас всякий энтузиазм.

Я сел на парапет лицом к Неве и закурил. Прохладный ветер гнал дым от сигареты мне в лицо, тем самым невольно усугубляя моё и без того отвратительное настроение. Мне не хотелось всерьёз воспринимать факт, будто мой лучший друг решил меня бросить. «Он помнит… Он, конечно же, помнит… Он просто в метро… Там связь, наверное, не ловит…» – утешал я сам себя.

Шум речной волны, казалось, вторил моим надеждам. Эти звуки оказывали странный магический эффект, всё больше унося меня в какой-то неясный для моего сознания абстракционизм. Я отстранённо глядел на волны, нежно гладившие гранит набережной. Тусклые лучи уходившего солнца беглыми переливами играли на глади воды. Растворившись в этой аквамагии, я будто оказался вне пространства и времени.

– У вас есть сигаретка? – вернул меня в реальность приятный женский голос.

Нетипичных встреч на сегодня, я считал, было предостаточно. И дабы эта не возымела очередное гротескное развитие, я принял максимально отчуждённый от внешнего мира вид и даже голос сделал несколько глуше.

– Крепкие, – буркнул и протянул сигарету прохожей, не отрываясь от волн.

– А это ничего, что крепкие, – парировала незнакомка. – Я ведь тоже не из хрупких.

Её острота мне понравилась. Я взглянул на неё. Вопреки суждению, мол, «я не из хрупких», это была тоненькая невысокая девушка с красивыми, несколько строгими чертами лица. Она взяла сигарету, не поблагодарив, и облокотилась спиной на парапет. Многозначительно устремив взгляд куда-то поверх крыши Зимнего дворца, девица стала крутить сигарету двумя пальцами, ловко, точно фокусник. Почему-то не уходила, будто чего-то ждала. Я сообразил – дал ей прикурить и переключил внимание обратно на волны. Но и тогда она не ушла. Повисла пауза. Я напрягся.

– Погода всё-таки не очень… – лениво произнесла девушка спустя минуту.

Погода была действительно не очень. Тучи стремительно заслоняли солнце, ветер усиливался, нагоняя всё больше дыма в моё лицо, волны с грохотом бились о гранит, орошая меня колючей влагой. В сторону прохожей я выпалил раздражённое «чего?»

– Не, ничего… Такое… Для поддержания разговора… – также раздражённо ответила та.

«Здоровский у нас разговор!» – витало сарказмом в моей голове. Неужели ей больше не с кем было побренчать? Набрала бы хоть подружке что ли! Но тут я осёкся: «что, если у неё случилась та же история, как у меня? Вдруг про неё тоже забыли, и теперь она скитается в огромном незнакомом городе одна, надеясь найти себе товарища по несчастью?»

Подостыв, я попробовал проявить интерес к собеседнице и осторожно спросил:

– Вы из Петербурга?

Она метнула в меня оценочным взглядом и со странной ухмылкой ответила вопросом на вопрос:

– Приезжий?

Её тон мне не понравился. Однако этот диалог (если его можно было так назвать) начинал разжигать во мне какой-то глупый ненужный азарт.

– Почему именно приезжий? Может, я уезжаю… Отсюда… Навсегда…

Девушка сменила оценочный взгляд на презрительный. Затем выбросила окурок в воду, фыркнув «счастливого пути», и спешно зашагала по набережной. «Нет. Эта бестия явно не ощущает себя брошенной и несчастной…» – подумалось мне в тот момент.

Я смотрел на её гордо удалявшуюся спину, по-мужски примечая стройность фигуры. Пройдя шагов десять, девица остановилась и через плечо бросила строгое «пока!» Я было хотел что-то сказать ей вдогонку, но меня остановил телефонный звонок. Это был Андрюха.

– Здорова, Молодец! Приехал? – по голосу друга было ясно, что он торопился и будто хотел скорей отвязаться от разговора.

– Да это ты молодец! – издевательски, но с облегчением выдохнул я в трубку. – Куда пропал, балбес? Я ж говорил, во сколько приеду! И вокзал назвал! Я уже чуть было не…

– Братан-братан, попридержи коней! – резко перебил меня друг. – Где ты сейчас?

– В центре.

– Давай конкретней.

– На Зимнем.

– На Зимнем?.. Э-э… Слушай внимательно! – и он застрочил так, словно то был его последний шанс сказать мне что-то жизненно важное. – Сейчас быстро выруливаешь на Невский, доходишь до первого поворота и сразу туда. «Малая Морская» улица, запомнил? Ма-ла-я Морс-ка-я.

– Да я не шланг, давай дальше.

– Затем повторяешь алгоритм: до первого поворота и сразу туда. Сто шагов, и видишь букву «Эм» (это метро, если что).

– Ну, дальше.

– Дальше втряхиваешься на станцию… Деньги-то есть?

– Есть.

– Волшебно. Катишься до «Международной», понял? Шесть остановок. Ни больше, ни меньше – ровно шесть! Там указатели будут, разберёшься.

– Надеюсь.

– Ага. На «Международной» по указателям ориентируешься на улицу «Бела Куна», выходишь и сразу же видишь вывеску «Вторник». Это бар. Вот…

– Что «вот»?

– Ну заходишь в бар, садишься за третий столик и ждёшь меня. Только торопись давай!

– Ты нам столик заказал? – весело приметил я.

– Маршрут запомнил? Или ещё раз продиктовать?

– Да запомнил я.

Но Андрюха всё же продиктовал, ещё раз настоятельно поторопив меня.

– Окей, я выдвигаюсь.

– Молодец! С приездом! – Андрей положил трубку, и я снова оказался лицом к лицу с огромным городом, но в этот раз уже в приподнятом настроении.

Наконец от груди отхлынуло: я связался с другом. Но звонок породил новые вопросы: к чему такая спешка?; почему Андрюха невольно или намеренно не хочет меня слышать?; и в конце концов что за дурацкое название «Вторник»? И всё-таки радость от услышанного голоса из трубки с лёгкостью затмила все вопросы и негодования. Я помчался к метро.

Оставим за скобками, как я добирался до бара. Скажу лишь, что указатели только сбивали меня с толку, отчего приходилось спрашивать прохожих, как доехать до станции «Международная», и где находится улица «Бела Куна». В результате я прибыл к пункту назначения не менее чем за час.

Над крыльцом одноэтажки из красного кирпича блестела крупная чёрная надпись «Вторник», под которой буквами поменьше было выведено «Акции каждый второй день недели». Стало понятно, почему «Вторник». Забавно. Я подошёл ко входу и прочёл афишу, висевшую на стеклянной двери:

1 августа:

21:00 – «Открытый микрофон»

22:00 – концерт рок-группы «Яблоко рая»

Затем вошёл внутрь. Бар был почти пуст: за стойкой мужик средних лет, изрядно накидавшийся чем-то крепким, почти засыпал; в углу двое парней, немногим старше меня, мирно попивали пиво. Недалеко от входа я отыскал третий столик, на котором была установлена деревянная табличка с надписью «Забронирован», и сел за него.

Быстро заскучав, я стал осматривать интерьер бара: высокие круглые столики из тёмного лакированного дерева; не менее высокие стулья с чёрной бархатной обивкой; огромный ирландский флаг, висевший на продольной стене; на поперечной – грифельная доска с приклеенными к ней фотографиями рок-групп («Кино», «Аквариум», «Наутилусы» и многие другие); низенькая сцена, на переднем плане которой стойка с микрофоном, на заднем – барабаны.

– Заказывать что-нибудь будете? – услышал я из-за спины.

Обернувшись, увидел… Андрюху!.. Верно! Никого иного как моего единственного друга! Всё такого же молодого и сиявшего, как и двумя годами ранее.

– Обалдеть! Антоха в Питере! – воскликнул он.

Мы крепко обнялись, перекинувшись парой стандартных фраз типа «как дела?» и «рад видеть!» Затем устроились за столиком. Бармен тут же принёс нам по пиву (я был удивлён эдакой расторопностью персонала). Мы чокнулись «за встречу» и жадно приложились к запотевшим бокалам.